Вкус блаженства - Джеймс Элоиза (прочитать книгу TXT) 📗

– Неужели слово «ухаживал» приемлемо для описания взаимоотношений Мейна с женщинами? – удивилась Джози.

– Не стоит подыскивать точные термины для подобных вещей. – Гризелду ничуть не тронули нападки на брата. – Все мы знаем, что Мейн не святой. Но хотя автор мемуаров и очень умен, женщин в его описании я все-таки не узнаю. К тому же, хотя у Мейна репутация донжуана, все это в прошлом: у него целых два года не было романов. Мейн влюблен, и давайте предоставим ему возможность похоронить свои грешки вместе с прошлым. – Она открыла книгу и снова погрузилась в чтение.

Аннабел нахмурилась:

– Гризелда права. Хотя и досадно, что Мейн каким-то образом ускользнул от нас и женится на незнакомке – по правде сказать, мне бы хотелось побольше услышать об этой необыкновенной француженке, – но для нас, Джози, гораздо важнее ты.

Джози уже хотела пошутить, что готова забыть о браке, если ей не дадут выйти за Мейна, но отказалась от этой мысли. Судьба старой девы угрожала ей вполне реально, и потому она предпочла не говорить об этом вслух.

– Все дело в том, как ты умеешь одеваться, – заявила Аннабел. – Ты должна обратиться к этой замечательной модистке Гризелды.

– Но у меня и так уже полный гардероб!

– Я отвела ее к своей модистке мадам Бадо, – вздохнула Имоджин, – но...

– Она предложила мне замечательный корсет, – призналась Джози. – Когда я его надеваю, то почти могу втиснуться в платья Имоджин. Если в свете надо мной смеются сейчас, то можешь вообразить, что было бы, если бы я появлялась без корсета?

– И что такого чудесного в этом корсете? – поинтересовалась Аннабел.

Джози отвела глаза. Плохо уже то, что она сама считала свои груди непомерно большими; зато Аннабел ничуть не смущало то обстоятельство, что она кормила Сэмюела на глазах у всех и что ее груди были еще больше, чем у сестры.

– Корсет – это диковинное сооружение из китового уса и еще бог знает чего, – просветила сестру Тесс. – Он обтягивает Джози от ключиц до бедер и ниже.

– Неужели в нем можно сидеть? – удивилась Аннабел.

– Ну конечно! – успокоила ее Джози. – Он замечательно устроен. На бедрах он в определенных местах расходится – там нечто вроде швов.

– Значит, это удобно?

– По правде говоря, не очень, – призналась Джози. – Но ведь светские сборища ничего особенного от присутствующих не требуют, и я нахожу их ужасно скучными. К несчастью, я не умею хорошо танцевать, а это, кажется, единственное доступное удовольствие в таких случаях.

– Ты стала танцевать гораздо грациознее после того, как начала носить корсет, – заметила Тесс.

Гризелда снова закрыла книгу.

– Просто не могу представить, как у Хеллгейта хватало времени на что-нибудь, кроме флирта. Я остановилась на пятой главе, в которой его поведение переходит все допустимые границы.

– А я думаю, просто чудо, что Хеллгейт не скомпрометировал кого-нибудь и его не вынудили жениться, – усмехнулась Джози. – Мать Дейзи Пекери позволила ей читать это, и Дейзи говорит, что у Хеллгейта без счета романов с молодыми незамужними женщинами.

– Это еще одна причина, почему я утверждаю, что нет никакого сходства между Хеллгейтом и моим братом, – заметила Гризелда. – Мейн спал только с замужними женщинами.

– Очень мудрое решение, – согласилась Джози. – Основываясь на том, что я читала, и том, что наблюдала в свете в прошлом месяце, я сказала бы, что мужчина, замеченный в нескромном поведении по отношению к молодой незамужней женщине, должен быть чрезвычайно неосторожным. Любой брак есть результат самого невинного – возможно, даже глуповатого – флирта.

– Я могу это подтвердить, – вступила в разговор Аннабел. Она вышла замуж за своего графа после того, как разразился скандал и в колонке сплетен появилась соответствующая заметка.

– По правде сказать, – добавила Джози, – насколько я могу судить, для женщины, не имеющей серьезных предложений, чрезвычайно глупо пренебрегать малой толикой неосторожности.

Внезапно она заметила, что все взгляды устремлены на нее.

– Никто еще не сделал ни малейшей попытки приблизиться ко мне, – пояснила Джози. – Мои замечания носят чисто теоретический характер.

– Мне чертовски повезло, что я нашла вторую свою половину в Эване. – Аннабел выразительно поглядела на сестру. – Другим молодым женщинам везет меньше – им приходится делать скоропалительный выбор в трудных обстоятельствах.

– Так и есть, – откликнулась Джози.

В душе она остро ощущала неудовлетворенность ученого, разработавшего блестящую теорию и не имеющего материала для ее практической проверки. Едва ли ей грозил скандал, если мужчины обходили стороной Шотландскую Колбаску.

Но ведь и колбаски должны как-то выходить замуж. Чем больше она об этом думала, тем больше крепла ее уверенность в том, что ей придется прибегнуть к не самым благородным средствам, чтобы заполучить мужа. Конечно, она не собиралась делиться с сестрами этой из ряда вон выходящей идеей, и тем не менее...

Аннабел повернулась к Имоджин:

– Давно известно, что Джози собирается прибегнуть к скандалу?

Имоджин бросила в рот виноградину.

– Как я полагаю, ей это пришло в голову около года назад.

– Да нет же, – поправила Тесс. – Я бы соотнесла решение Джози с тем временем, когда она пристрастилась к чтению романов.

Джози мысленно пожала плечами. Значит, семье известно о ее планах, и теперь стало известно Гризелде. Что ж, пусть так.

– Есть одна крошечная деталь, которую вы проглядели... Чтобы устроить скандал, нужны двое, а так как ни один мужчина не захочет со мной танцевать, то, думаю, на семью Эссексов не падет позор брака по принуждению.

Аннабел благосклонно кивнула:

– Разумеется, мы все на это надеемся.

– С другой стороны, почему бы не исправить эту ситуацию? Пусть будет еще один вынужденный брак! – Джози злорадно усмехнулась. И тотчас же ей пришлось увернуться от виноградины, которую бросила в нее Имоджин.

Глава 2

Лондон, собор Святого Павла

Это была торжественная и пышная свадебная церемония. Имоджин с достоинством проделала путь по проходу собора Святого Павла к алтарю, где ее встретил сам епископ Лондонский. Она была одета в шитое золотом платье, а жених позволил себе вполне простительную вольность держать ее за руку в течение всей церемонии, глядя на нее сверху вниз, и при этом улыбался ей так, что у многих слезы навертывались на глаза.

Гаррет Лангем, граф Мейн, с чувством глубокого удовлетворения наблюдал за своим ближайшим другом Рейфелом Джорденом, герцогом Холбруком, стоявшим у алтаря.

Были дни, когда он бы фыркнул, глядя на человека с таким выражением отрешенности и обожания на лице, как у Рейфа. Сейчас Рейф походил на влюбленную корову, а точнее, на влюбленного быка, и это было прекрасно, потому что Мейн испытывал те же чувства. Очень скоро и ему предстояло встать перед епископом и произнести клятвы любви и верности.

При этой мысли сердце Мейна забилось учащенно, и он даже почувствовал, что его лицо тоже принимает выражение, какое бывает у слабоумного обожателя: ведь в конце концов он все же добился того, что Сильви теперь принадлежала ему. Прежде он никогда не понимал, что это значит, никогда не догадывался, как сильно действует на человека сознание того, что женщина, которую любишь больше жизни, согласилась стать твоей.

Он перевел взгляд влево, на Сильви де ла Бродери. Даже звук ее имени вызывал у него дрожь восторга, от которого по спине бежали сладкие мурашки.