Мой нежный враг - Ли Эйна (бесплатные версии книг .TXT) 📗

Девочка, сложив ноги по-турецки, молча сидела у камина, подперев подбородок рукой и внимательно изучая расстановку фигур на шахматной доске. Рядом, положив голову ей на колено, спала собака.

Когда два фермера вошли в большой зал, ведя за собой связанных пленников, девочка неторопливо подняла голову. Собака, больше похожая на волка, мгновенно вскочила и, обнажив длинные мощные клыки, злобно зарычала.

— Мы ищем лэрда [1], госпожа, — произнес один из мужчин.

Прежде чем Бриандра успела ответить, в зал величественно вплыла высокая красивая женщина.

— Сейчас лорд Лавет отсутствует. В чем дело? — В речи ее явственно слышался испанский акцент.

Говоривший поспешно снял шляпу.

— Мы захватили Гордонов, воровавших яблоки, — объяснил он.

Госпожа устремила презрительный взгляд на Дэвида и Элайзию.

— Гордоны! Воровали яблоки? Бросить в темницу. Там лучшее место для них!

— У вас нет права заключать мою мать в темницу! — взорвался Дэвид.

Женщина недоуменно вскинула брови.

— Мои права? Кто ты такой, чтобы подвергать сомнению мои права? — Ее глаза злобно блеснули. — Хорошая порка научит тебя не подвергать их сомнению. Возможно, попробовав плетей, ты станешь держать язык за зубами.

— Но, Лукреция… — вмешалась девочка. — Папане…

— Замолчи, мерзавка! — приказала женщина. — Может, стоит и тебе напомнить, что хозяйка здесь я? — И указала рукой на пленника. — Десять ударов на рассвете.

— О Господи, какое безумие, — в ужасе воскликнула Элайзия.

Женщина буквально пронзила ее взглядом.

— Ты еще пожалеешь об этом, шлюха. — Обсидиановые глаза вспыхнули лютой злобой. — Эту суку Гордон подвергнуть такому же наказанию. А теперь уведите их. Пусть поразмышляют на досуге о своей судьбе.

— Ты поплатишься за это! — закричал Дэвид, тщетно пытаясь вырваться. — Клянусь всем, что для меня свято, ты еще горько пожалеешь!

Пленников вытолкали из зала, женщина смеялась им вслед, и гулкое эхо разносилось под сводами замка.

Утром следующего дня Дэвида и Элайзию вывели на двор. В течение долгих лет вражда между Гордонами и Фрейзерами ограничивалась угоном скота или похищением людей в целях получения выкупа. Поэтому весть о наказании, быстро распространившаяся по округе, привлекла толпы любопытных.

С молодого человека сорвали дублет [2], привязав руки к вбитым в стену кольцам. То же самое проделали и с женщиной.

Взгляды Дэвида Гордона и Элайзии встретились, и юноша увидел в глазах матери страх.

— Мужайся, мама. Клянусь честью, за каждый нанесенный удар они заплатят сторицей.

Бриандра Фрейзер наблюдала за происходящим с беспокойством. Прошлым вечером девочка отправила отцу записку и надеялась, что тот вернется вовремя и остановит порку. Она не любила Гордонов, но мысль о том, что наказанию подвергнется женщина, приводила ее в ужас. Девочка сомневалась, что сможет выдержать такое зрелище, и собиралась уйти.

Лукреция Фрейзер величественно прошествовала к месту наказания. Люди стали перешептываться — обычная реакция на ее появление, так как женщина внушала окружающим необъяснимый страх. Подражая могущественным властителям, она взмахнула рукой, и кнут, со свистом разрезав воздух, опустился на спину молодого человека.

Элайзия Гордон закрыла глаза, слезы заструились по щекам. При каждом ударе, обрушивавшемся на тело сына, она непроизвольно вздрагивала, словно в сердце ей вонзали кинжал.

Очень быстро спина молодого Гордона, исполосованная кнутом, превратилась в кровавое месиво, но юноша не издал ни звука.

Ударив в последний раз, несчастный кузнец, вынужденный выполнять эту неблагодарную работу, взглянул на госпожу в надежде, что та передумает и отменит наказание для пленницы.

Но оказалось, что Лукреция Фрейзер тверда в своих намерениях, и знаком велела кузнецу продолжать. Элайзия сжалась, почувствовав, как чужая рука коснулась ворота платья. Кузнец уже собрался разорвать его, чтобы оголить спину несчастной, когда во двор бешеным галопом влетела группа всадников.

Саймон Фрейзер, лэрд Солтуна, спрыгнул с лошади и вырвал у кузнеца кнут.

— Отвяжите пленников, — велел он, с отвращением отшвырнув орудие пытки, — и уведите в замок. На этот раз вы зашли слишком далеко в своем безумии, миледи, — процедил лэрд, устремив на Лукрецию взгляд, потемневший от ярости. — Я больше не желаю терпеть подобные выходки. Вполне возможно, что положено начало кровавой войне!

Он обратился к служанке, стоявшей подле Лукреции:

— Отведи госпожу в комнату. Отныне ей запрещается покидать ее пределы.

Презрительно взглянув на мужа, Лукреция оттолкнула служанку и с высокомерным видом пошла прочь.

Кузнец, обрадованный, что его избавили от неприятной обязанности, помог отвести пленников в замок и усадить за длинный стол в большом зале, а затем, по приказанию Саймона Фрейзера, побежал за целебной мазью.

Лэрд повернулся к пленникам. Первым его внимание привлек раненный в голову юноша, чье лицо покрывала запекшаяся кровь. Боль в спине, очевидно, причиняла ему нечеловеческие страдания, однако он гордо держал голову и с вызовом смотрел на хозяина замка. Саймон восхитился отвагой молодого человека и на мгновение даже ощутил прилив уважения к нему.

— Ваше имя, сэр?

— Лорд Уилкс, виконт Стрейлоу.

От удивления брови Фрейзера поползли вверх. Лорд Уилкс! Так это сын Дункана Гордона! Саймон с удовлетворением представил, что сейчас испытывает его давний враг. Да, повезло, на этом пленнике можно сделать состояние. Наследник Гордонов, считавшийся одним из искуснейших воинов горной Шотландии, достоин большого выкупа.

Лэрд перевел взгляд на женщину, чья красота поразила его. Она была хрупкого сложения с волосами цвета пшеницы и голубыми, как небо Шотландии, глазами.

Увидев уродливый синяк на нежном лице, Фрейзер с отвращением сплюнул.

— Это сделали мои люди, миледи? — спросил он, едва сдерживая гнев, и повернулся к кузнецу.

— Это не мы, мой господин. Клянусь, мы не прикоснулись к ней и пальцем, — быстро заговорил тот.

Хозяина удивило странное выражение в печальных глазах незнакомки.

— Примите мои извинения, миледи. Саймон Фрейзер, к вашим услугам, — произнес лэрд с вежливым поклоном. — Сожалею о случившемся. Будь я здесь, ничего бы не произошло.

Элайзия негодующе вскинула голову и потерла запястья, на которых саднила содранная кожа.

— Советую вам просить прощения у моего сына, милорд. Именно ему пришлось вытерпеть унизительную порку.

— У вашего сына? — Фрейзер удивленно посмотрел на молодого человека, затем вновь устремил взгляд на Элайзию. — Так вы графиня Стрейлоу? — Изумлению его не было предела. Они не только подвергли наказанию наследника, но едва не выпороли жену самого Гордона! Саймон знал, что если маркиз Хантли или король узнают об этом, то не избежать войны.

— Абсолютно верно, лорд Лавет, — ответила Элайзия. — Я буду признательна, если вы немедленно известите графа о нашем местопребывании, чтобы тот позаботился об освобождении.

Пока Фрейзер и Элайзия разговаривали, кузнец втирал целебную мазь в кровоточащую спину Дэвида. Стараясь отвлечься от мучительной боли, молодой человек рассматривал зал. Взгляд его задержался на девочке, гладившей возле камина собаку. Непослушные темные локоны словно плащом укрывали плечи незнакомки, которая, судя по тонким чертам лица, обещала стать красавицей. Карие глаза были полуприкрыты веками, опушенными темными ресницами. По-видимому, незаконнорожденная дочь Фрейзера, решил Дэвид, вспомнив, с какой жестокостью жена хозяина замка обращалась с ней.

Бриандра Фрейзер рассматривала Дэвида с не меньшим любопытством. Молодая леди была в том возрасте, когда девочки, следуя своей природе, начинают заглядываться на вассалов и сквайров. Она пришла к выводу, что молодой Гордон, темноволосый, загорелый, с упрямым подбородком, довольно красив. Почти так же красив, как ее отец, если такое вообще возможно. Черные штаны, заправленные в высокие, до колена, сапоги, обтягивали стройные бедра, а на предплечьях перекатывались выпуклые мышцы. Бриандра с неохотой признала, что плечи у юноши, очевидно, шире, чем у ее отца.