Я люблю другого (Глубинное течение, Темный поток) - Картленд Барбара (книги бесплатно читать без .txt) 📗
«Он пытается сказать нам, что мы ему понравились», – догадалась Фенела.
Сердце девушки смягчилось, и в нем затеплилось какое-то очень хорошее чувство к юноше, который решил открыть им свою душу, пока темнота скрывала его лицо, ибо при беспощадном свете дня он едва ли отважился бы на это.
– Вы простите меня, если я осмелюсь сказать кое-что? – спросил сэр Николас.
– Как же мы можем простить, еще не зная, что вы скажете? – отвечала Фенела.
– Ну-у… с моей стороны довольно нахально, может быть, – смутился он, – но, по-моему, у вас тут нехорошие дела творятся. До меня, разумеется, доходят разные слухи… а как же иначе, когда живешь по соседству? Да и My тоже рассказала мне, каково ей выносить все эти сплетни… В общем, одно сплошное безобразие, и я просто хотел сказать: если вам когда-нибудь понадобится помощь друга, то я буду очень рад, если вы вспомните обо мне.
Юноша говорил настолько открыто и вместе с тем настолько серьезно, что Фенела ощутила, как слезы наворачиваются ей на глаза.
Теперь уже наступил черед девушки робеть, заикаться, смущаться и не находить слов, чтобы выразить переполнявшие ее чувства. С трудом ей удалось с запинкой пробормотать несколько благодарных фраз. My выпустила локоть Фенелы и, обойдя кругом, взяла под руку сэра Николаса.
– По-моему, вы просто замечательный человек, – услышала Фенела голосок сестры. И тут в голове девушки возникла четкая мысль: как бы все упростилось само собой, будь My всего лишь несколькими годами постарше!
Если бы только My вдруг вышла замуж за кого-нибудь вроде сэра Николаса, и Фенела оказалась бы избавленной от всех забот о ребенке! Однако в любом случае придется подождать не менее трех лет, прежде чем вообще можно будет строить какие-либо планы о замужестве My.
– Спасибо вам, сэр Николас, – еще раз поблагодарила юношу Фенела.
– Может быть, я… – начал он и замялся.
– Да-да? – подбодрила его Фенела.
– Ничего, если я попрошу вас называть меня просто Ник? Ведь никто не зовет меня сэром Николасом – кроме, правда, наших поверенных, – и при этом имени я кажусь себе пугающе старым и надутым каким-то.
– Ох, разумеется, мы с радостью!.. – отвечала Фенела. – Думаю, излишне говорить вам, как зовут нас, вы уже достаточно наслушались, как к нам обращаются по-домашнему.
– А я хочу, чтобы вы называли меня Мирандой! – заявила вдруг My. – По-моему, My – просто насмешка, а не имя, недостойное какое-то!
Фенела рассмеялась от души.
– Знаешь, от перемены имени достоинства в тебе не прибавится, а Миранда звучит даже более напыщенно, чем сэр Николас. Придется тебе еще немножечко побыть просто My… Ну а как только подрастешь, мы во всех газетах поместим объявление: мол, «мисс My Прентис желает отныне и навсегда именоваться мисс Миранда, и вся корреспонденция, адресованная любым иным образом, действительной признаваться не будет».
Все трое еще предавались безудержному хохоту, когда к ним присоединился Рекс, тихо подошедший по проселку и, темным, неожиданно высоким силуэтом отделившись от общей тени деревьев, выросший перед веселой компанией, словно из-под земли.
Первой узнала его Фенела и почувствовала, как рванулось в груди сердце – ему навстречу. Спустя мгновение Рекс уже шагал в ногу со всеми, взяв Фенелу под руку и нащупывая пальцы девушки в уютной теплоте ее кармана.
– Кажется, вы решили улизнуть под благовидным предлогом? – заметил он.
– Просто подумали, что обидно пропускать такую чудную ночь, – отозвалась Фенела.
– Что ж, вы совершенно правы, – поддержал он. – Что может быть прекраснее тихого английского вечера, когда луна только что взошла, блещут звездные россыпи и сочный, густой аромат поднимается от земли?
– Меня всегда интересовало, чем же все-таки пахнет земля? – сказал сэр Николас.
В его голосе вновь послышалось легкое заикание, и Фенела догадалась, что с появлением Рекса уверенность покинула молодого человека.
– Трудно найти точное определение действительно значимым вещам, – увлеченно продолжал Рекс, – так же как, например, нет точных слов для выражения любви или ненависти, счастья или скорби. Подобные явления просто ощущаются человеком.
Фенела почувствовала, как пальцы Рэнсома сильнее стиснули ее собственные, и тут же – она и сама толком не поняла, как это получилось, – Николас и My брели уже где-то далеко впереди, а спустя еще несколько мгновений они с Рексом оказались наедине.
– Иди сюда, – позвал он. – Я так хочу.
Он потянул ее прочь с дорожки прямо на траву и там, скрытая в тени огромного дуба, она очутилась в его объятиях.
– Это безумие! – запротестовала девушка. – Они хватятся, а нас нет…
– Какая разница? – удивился он. – И вообще, какое нам дело до всех остальных?
Он целовал Фенелу, и она чувствовала, как постепенно ее охватывает ответное пламя. Она задрожала, потому что была не в силах противиться мужчине, сжимающему ее в своих объятиях, и лишь теснее прижималась к нему.
Он обвивал ее своими руками, стискивал все крепче и крепче, пока она не почувствовала, что последнее дыхание покидает ее тело, оставляя его безвольным, послушным безумию чувств, полуобмороком охвативших ее.
– О, любовь моя! – шептал он. – Я сгораю от желания прикоснуться к тебе! Кажется, уже столетия прошли с тех пор, как мы были вместе и я целовал тебя в последний раз, в последний раз чувствовал тебя вот здесь, близко, рядом с собой! Я хочу прикасаться к тебе, я хочу сказать тебе, что ты моя, ты принадлежишь только мне!
И в этот момент восторга и несказанного счастья в сознании Фенелы вдруг всплыла тошнотворная мысль: ведь всего лишь несколько минут назад он прикасался к Илейн!
Да, для него эти прикосновения не значили ровным счетом ничего – уж ей ли не знать! – и тем не менее Фенела очень живо представила себе, как эта ладонь – ладонь, обнимающая ее сейчас с такой любовью, с такой жаждой, яростно зажимала разинутый рот Илейн; девушка почти наяву представляла себе, как Рекс силой волочит Илейн к двери, обращаясь с этим тонким, извивающимся телом с грубостью, граничащей с насилием.
«Ох, нет, не думать об этом!» – твердила себе Фенела.
Однако ей все не удавалось стряхнуть навязчивые образы, они роились перед глазами, тянулись костлявыми пальцами к ее новому счастью и мучили, и теребили его, пока оно не начало съеживаться, угасать – беспомощное, дрожащее, беззащитное.
– Рекс, мне страшно.
Девушка выдохнула эти слова почти беззвучно, но он услышал.
– Я знаю, милая, – сказал он. – Но не позволяй страху овладеть тобой. Я заберу тебя прочь от всего этого. Завтра же утром повидаюсь с твоим отцом.
Фенела издала протестующий возглас.
– Нет-нет, я решил, – настаивал он. – Я должен позаботиться о тебе прямо сейчас, ты же сама дала мне на это право, а так больше продолжаться не может. Эта жизнь не для тебя, да и мое терпение уже истощилось!
– О, дай же мне время… не предпринимай ничего, пока… ну ты же обещал!
– Твое благополучие для меня важнее, чем любые обещания, – решительно отрезал Рекс.
И он еще плотнее прижал ее к своей груди.
– До сих пор некому было о тебе позаботиться. Теперь я собираюсь этим заняться. Просто предоставь все мне, Фенела, нежная моя, и обещаю: либо я сделаю тебя счастливой, либо погибну в борьбе за твое благополучие!
Он вновь покрыл лицо девушки поцелуями, и у нее недоставало больше сил хоть как-то выразить свой протест. Ее губы, захваченные его губами, попытались было что-то произнести, но он заглушил все попытки поцелуем.
«Ах, отчего не дать Рексу полную волю? – пронеслось в голове у Фенелы. – К чему сопротивляться?»
Течение жизни уносило ее, оно уже вышло из-под контроля. Все, чего сейчас хотелось Фенеле, – это объятий Рекса, его рук, его жадных губ на своем лице!
– Я люблю тебя!
Она услышала свой собственный голос как бы со стороны – горячий, дрожащий от неведомой ей прежде страсти: ведь она сама не знала, что способна на такое безумие!
