Речной дьявол - Уайтсайд Диана (мир бесплатных книг .txt) 📗
– Хэл, мой дорогой сынок!
Хэл резко обернулся, а Виола заметно напряглась. Донован предусмотрительно взял жену под локоть и погладил по руке.
– Боже милостивый, мама! – пробормотал Хэл.
Розалинду словно обдала холодная волна, и она поспешно обернулась: вверх по насыпи торопливо поднималась Дездемона Линдсей; ее лицо под украшенной перьями шляпой восторженно сияло.
За спиной Дездемоны маячил капитан Ричард Линдсей, а из наемного экипажа изливался поток дорогих чемоданов, сундуков и шляпных картонок.
Святые угодники, неужели Линдсей собираются путешествовать на «Красотке чероки»? От одной этой мысли Розалинда пришла в ужас, и спасла ее лишь железная выдержка карточного игрока. Ее лицо приняло заученное выражение бесстрастной задумчивости, глаза уставились вверх, на голубое небо.
На скулах у Хэла заиграли желваки.
– Прости, Виола, – сказал он, оправившись от изумления. – Я и не знал, что они приезжают. Карстерс, проводи мою сестру с мужем на борт «Красотки» и не забудь: для них приготовлена каюта «Калифорния». Это по правому борту. Для Чангов предназначена каюта «Айова», прямо напротив «Калифорнии».
– Слушаюсь, сэр. – Розалинда надеялась, что голос не выдал ее искреннего облегчения. – Сюда, пожалуйста.
– Встретимся на борту, брат. – Виола быстро пошла вниз по лестнице с уверенной легкостью человека, привыкшего преодолевать препятствия.
Окинув еще раз долгим взглядом насыпь, Уильям последовал за ней. Розалинда замыкала шествие и поэтому едва успела разминуться с миссис Линдсей.
Дополняя суматоху, Цицерон заливался громким лаем, и Хэлу в конце концов пришлось призвать его к порядку. Терьер нехотя успокоился, но на всякий случай издал еще несколько угрожающих звуков.
– Матушка, дорогая! Приятно вас видеть, – поздоровался Хэл. – Когда вы приехали?
– Вчера пополудни. Дорога была невозможно утомительной, и я проспала весь остаток дня в надежде восстановить силы.
Наглая ложь Дездемоны настолько поразила Розалинду, что она чуть не пропустила ступеньку на неровном дощатом настиле, ведущем к «Красотке». Донован с кошачьей прытью повернулся к ней, но она все же сумела сохранить равновесие, и они продолжили путь.
Достигнув пристани, Розалинда застыла как вкопанная: «Красотку чероки» соединяла с плавучей пристанью всего лишь узкая полоска деревянного трапа с металлическими поручнями.
Боже, когда-то она отказалась от участия в лондонском сезоне именно из-за того, что не отважилась на путешествие через океан! Даже месяцы, проведенные на речных судах Миссисипи, не смогли приучить ее к водному транспорту. Первоклассный пакетбот, роскошное судно, надежный пароход… Никакие похвалы не могли сделать привлекательной в глазах Розалинды эту бело-золоченую груду пиломатериала. Ей было совершенно не важно, какие воды она бороздила – речные или Атлантического океана; корабли тонули везде, увлекая вместе с собой на дно пассажиров.
В памяти Розалинды вновь всплыло то роковое путешествие с семьей, когда они плыли на Манхэттен, чтобы встретиться с отцом. Северо-восточный ветер яростно раскачивал яхту, соленая вода то и дело врывалась в дверь. Проломив о стойку голову, мать лежала в неподвижности на полу каюты в луже крови, а близнецы Джереми и Джексон едва успели вытащить Розалинду из-под обломков переборки. Старший брат, Ричард, привязал ее к мачте, в то время как близнецы пытались удержаться за тросы. Хотя на них обрушивались валы ледяной воды, Ричард заставил Розалинду поклясться, что она выживет и скажет отцу, что бы с ними ни случилось, как сильно они его любят.
Внезапно мачта переломилась и в путанице парусов и морской пены смела их за борт.
Розалинда мало что помнила о той бесконечной ночи, кроме волн, терзавших ее снова и снова. Ни звезд, ни луны, только ветер, дождь и соленый душ да волны, которые то возносили ее наверх, то снова кидали в пучину.
Еще она запомнила отца: он ласково разговаривал с ней, держа за руку, и его голос доносился до ушей тонкой хриплой ниточкой звука. Когда она прошептала его имя, отец заплакал как ребенок. Потом она передала ему слова Ричарда, и они зарыдали вместе.
– Карстерс, – услышала Розалинда тихий, вкрадчивый голос Донована с неуловимым ирландским акцентом, словно он успокаивал пугливую лошадь.
По ее телу пробежала дрожь, и она с большой осторожностью ступила на трап, а затем на борт «Красотки чероки» и обернулась, чтобы взглянуть на насыпь. Положительным во всем этом было хотя бы то, что на речном судне она в любом случае будет дальше от Леннокса, чем на суше.
Стоя у поручня «Спартанца» и нервно потирая шею, Ник Леннокс опустил подзорную трубу и позволил себе на прощание еще раз яростно сверкнуть глазами в сторону «Красотки чероки». Над его головой из рупора парохода разносился бравурный военный марш.
Итак, его уволили, а потом еще внесли в черный список всех поездов «Юнион Пасифик» и других железнодорожных компаний, работающих в тесном сотрудничестве с «Юнион Пасифик», а все из-за того, что застали в постели с женами сразу двух директоров. Добраться до Канзас-Сити ему удалось лишь с помощью подкупа и шантажа. Теперь все возможности были исчерпаны, и единственным способом попасть в Омаху оставалось путешествие на борту судна.
– Поезд был бы сподручнее, но по крайней мере теперь Линдсей и Донован находятся под нашим наблюдением, – заметил рядом Илай Дженкинс, который своим огромным животом, бесконечным пыхтением, сигарным дымом и фальшивыми улыбками до жути напоминал Босса Твида. Его улыбки скрывали куцые мысли, как безвкусная одежда – неутолимую тягу к выпивке.
Илай был превосходным уполномоченным представителем «Централ Пасифик», где Ник впервые о нем услышал, пока его не уволили за то, что он слишком быстро пополнял свои счета. Попав в немилость, этот человек при каждой возможности стремился делать гадости своим прежним хозяевам и поэтому, получив приглашение Ника Леннокса помочь ему уничтожить Уильяма Донована, главного акционера «Централ Пасифик», ухватился за эту возможность с энтузиазмом крысы, набрасывающейся на фунт сыра.
– В пределах недели они оба сыграют в ящик с помощью моего нового друга, – добавил Илай радостно.
– Какая жалость, – заметил Ник с напускным благочестием и понимающе улыбнулся.
Если с обоими убийцы не покончат в течение недели, то по приезде в Омаху он обязательно раздобудет ту бесценную бухгалтерскую книгу, тот ключ, который поможет ему разорить Донована.
– Каковы шансы изыскать финансовые возможности, чтобы приобрести новых друзей? – тихо поинтересовался Дженкинс, шаря взглядом по палубе «Красотки».
Ник фыркнул:
– Найдем, если этот не справится с работой. Хотя, конечно, это обходится недешево.
– Надеюсь, Господь удостоит нас вниманием и покарает наших врагов.
Ник невольно улыбнулся: божественное вмешательство было бы куда дешевле уже предпринятых мер. Потратив все свое состояние на преследование Донована, он начал искать новые источники финансирования и, являясь одним из банкиров Розалинды Скайлер, высосал все, что можно, из имущества Корнелиуса Скайлера. Тогда алчные благотворительные организации заявили, что наследница так долго не подает признаков жизни, что ее, вероятно, больше нет на свете, и, являясь единственными законными наследниками, потребовали передать им недвижимость старика Скайлера. Суд не дал согласия, но постановил прекратить любые изъятия из имущества, пока не будет доказано, что Розалинда мертва.
Ленноксу, как никогда, нужны были деньги, а значит, он должен жениться на Скайлер до того, как стерве исполнится двадцать пять лет и она сможет распоряжаться имуществом самостоятельно. «Вздорный старик позволял бабе ворочать такими огромными деньгами – ну что за нелепость!»
Получение наследства было лучшим способом отомстить за Пола – любимого брата, о котором мог мечтать любой мальчишка. А еще за братьев О'Флэрти, доверенных солдат Пола и лучших друзей Ника. Они достали бы крошку Скайлер откуда угодно, хоть из-под земли, но теперь Пол и братья О'Флэрти сами обрели покой на глубине шести футов, убитые Донованом и Линдсеем в забытом Богом шахтерском городишке в Аризоне.
