Ветер и море - Кэнхем Марша (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
– Тогда ведите себя тихо, мой лейтенант, – хрипло промурлыкала Миранда и медленно опустилась перед ним на колени.
Он крепко зажмурился, стиснул зубы, пошатнулся, как пьяный, и погрузил пальцы в черные шелковые локоны, надеясь, что взрывы, которые он слышал и ощущал, происходят только у него в мозгу.
Лейтенант Баллантайн освободился с вахты без четырех минут восемь. Он остался на мостике, чтобы насладиться последним дюймом сигары и полюбоваться естественной красотой движения «Орла», купавшегося в красноватых лучах заходящего солнца. Паруса, сейчас казавшиеся розоватыми и бронзовыми на фоне неба и рассчитанные на постоянную скорость в четыре узла, были туго натянуты, оснастка слегка поскрипывала, нос корабля мощно разрезал волны, и плеск воды был приятен, как спокойное сердцебиение.
Последние двенадцать лет своей жизни Баллантайн провел в море, а последние шесть месяцев – на борту «Орла». Всего он служил под командой пяти капитанов в разных должностях, пройдя путь от простого матроса до первого лейтенанта менее чем за десять лет. Он не захотел выбрать легкий путь и купить себе должность, воспользовавшись именем и деньгами, и вместо этого познавал устройство кораблей в процессе тяжелой работы.
За эти годы Баллантайн привык считать море своим домом, а корабль своей подругой, потому что настроение у корабля менялось так же часто, как и у женщины: у него случались приступы гнева, ярости, но бывали и моменты воинствующей красоты. У Баллантайна бывали ночи одиноких призрачных вахт, когда он не мог себе представить ничего более мирного, ничего более чувственно-прекрасного, чем свой летящий вперед в лунном свете корабль, чьи паруса-крылья ласково гладили нежные руки ветра.
Позже очарование начало проходить. Тут уж постарались уродство войны, ложь и интриги. Характер Баллантайна испортился; он даже обнаружил, что намеренно грубит людям, которых долгое время считал друзьями. Он понимал, что «Орел» ни в чем не виноват, но отношение его к своей горячо любимой «подруге» радикально изменилось за последние месяцы – за шесть последних месяцев, – начиная с того дня, когда он ступил на борт «Орла» и отдал честь капитану Уилларду Личу Дженнингсу.
Его прежнего капитана, Джеймса Сатклиффа, с позором уволили со службы. В тот день, когда их корабль встретился с алжирским торговым судном, Сатклифф был мертвецки пьян и готов был палить из пушки по безоружному судну только ради того, чтобы добавить легкую победу к своим достижениям. Баллантайн вмешался, предотвратив таким образом зверское побоище, и в результате заработал обвинение в должностном преступлении, неподчинении старшему по званию и намерении поднять мятеж. Для слабого человека этого всего вполне хватило бы, чтобы его решимость была сломлена и он подал в отставку, но Адриан не сдался. Он отказался подчиниться требованию уйти в отставку и отстаивал свою правоту в морском министерстве, выдвинув встречные обвинения в пьянстве и некомпетентности капитана.
В результате Сатклифф был тихо отправлен на свиноферму в Пенсильвании. На закрытом слушании перед началом морского трибунала Баллантайна объявили невиновным в подготовке мятежа и простили ему резкие высказывания, но он был признан несдержанным и получил год испытательного срока за нарушение дисциплины. Его временно перевели на «Орел», и последние шесть месяцев службы под командованием Дженнингса оказались величайшим испытанием для его воли.
Несмотря на то что он подчас терпел крайности Сатклиффа и иногда даже соглашался с ним, Адриан с трудом скрывал свое отвращение и неуважение к Дженнингсу. Бывали моменты, когда несправедливость и жестокость, доставлявшие наслаждение его новому командиру, разжигали в Адриане такой гнев, что он испытывал искушение пожертвовать тем, что осталось от его карьеры, ради удовольствия почувствовать, как его руки сжимаются на горле Дженнингса, и только Мэтью Рутгер, его друг и соратник на протяжении почти половины жизни, проведенной на море, удерживал его от безумной выходки. Сияющая улыбка Мэтта в день прибытия Баллантайна на борт «Орла» была единственным лучом света в мрачный день, но темнота сгустилась еще сильнее, когда Дженнингс ясно дал ему понять, что не согласен с решением трибунала и считает своим личным долгом исправить допущенную судом ошибку.
Возможно, именно поэтому мысли Адриана с пугающей регулярностью обращались к плантациям, которыми Баллантайны владели в Виргинии, – к огромным табачным полям, акрам белоснежного хлопка и всем удобствам и роскоши, которые обеспечивало накопленное поколениями богатство. Этой империей управляли его отец, Сэмюел Баллантайн, и брат Адриана – Рори, но для Адриана тоже было отведено в ней место. Он мог уладить разлад в семье, возникший из-за его желания стать независимым, мог остаться в Америке, жениться на приличной девушке из хорошей семьи и вырастить кучу воспитанных, образованных детишек, которые помышляли бы убежать из дома в море не больше, чем лечь на пути несущихся диких лошадей.
Во время последнего приезда Адриана домой его отец был нездоров и впервые за шестьдесят три года своей тяжелой жизни выглядел стариком. Он вытянул из Адриана обещание подумать – просто подумать – о том, чтобы оставить флот; и это обещание теперь не казалось лейтенанту таким уж невыполнимым. Недавний захват Змеиного острова не оставлял сомнений в том, что команду «Орла» и его офицеров ожидают почести, и эти события могли даже рассеять облако немилости, которое до сих пор висело над головой Адриана после военного суда. А с поимкой и наказанием Дункана Фарроу война почти наверняка быстро закончится.
Эдвард Пребл, командующий эскадрой, пробыл на Средиземном море меньше года и за одиннадцать месяцев сделал больше для разгрома паши Юсефа Караманли, чем два его предшественника за три предыдущих года. Если другие командующие довольствовались видимостью блокады и случайными сердитыми взглядами в сторону Триполи, то коммодор Пребл вел с ним непримиримую борьбу. Он перехватывал суда с зерном и торговые корабли, везущие крайне необходимые для Триполи боеприпасы и оружие, и преследовал нанятых пашой вооруженных помощников. Змеиный остров был последней серьезной военной базой паши, и его уничтожение очистило бы путь для нападения на Триполи. Без наемников и корсаров Караманли мог только сыпать проклятиями и размахивать кулаками.
В последние пять лет подвиги Дункана Фарроу стали легендой на всем Средиземном море. Его корабли «Дикий гусь» и «Ястреб» не знали поражения в морских сражениях, а его жертвы заявляли, что никогда не встречали более безжалостного и коварного врага. Люди Фарроу были ветеранами моря, не знающими страха, а их командир – блистательным тактиком и мастером хитрых уловок. И Фарроу, и его первый капитан Гаррет Шо были особенно беспощадны, когда дело доходило до атаки и захвата торговых кораблей, – и тогда страстная защита Кортни действий своего отца полностью опровергалась официальными донесениями. В некоторых случаях команды таких кораблей передавались в руки Юсефа Караманли, и он распоряжался ими по своему усмотрению: офицеров в большинстве своем освобождали за выкуп, а простых матросов продавали в рабство. Правда, ни одну американскую команду такая участь не постигла, но тогда не было американских торговых судов, имевших несчастье стать для семейства Фарроу желанным трофеем. Дункану Фарроу, видимо, вполне хватало богато груженных французских грейдеров, и их он выслеживал с настойчивостью, достойной лучшего применения.
Но Фарроу был только одним из нескольких свирепых корсаров, нанятых пашой для помощи в войне против единственной страны, чей президент посмел отказаться платить дань, чьи корабли посмели пользоваться средиземноморскими путями, ничего не платя за это, и чье морское ведомство посмело послать военные корабли защищать право на проход по морю.
Командующий эскадрой Эдвард Пребл, получив недавно публичное оскорбление, теперь демонстрировал всем, что отныне он будет непоколебим в своих намерениях привести американские военные силы к полной победе. Он не только превратил молодых, необученных офицеров в команду умелых, опытных бойцов, но и создал разведывательную сеть, которая охватывала все главные порты побережья Северной Африки: Танжер, Оран, Алжир, Тунис и даже сам Триполи. Благодаря этой сети Пребл отслеживал почти все передвижения Караманли, его снабжение боеприпасами, его стратегические планы и, таким образом, мог наносить удары по наиболее чувствительным местам.
