Заговор красавиц - Картленд Барбара (список книг .TXT) 📗
Она сделала ошибку, но признаться в этом было бы еще большей ошибкой.
– Наверно, любовь – то же самое, что загробная жизнь: все о ней говорят, но каждый представляет ее по-своему, – небрежно сказала она. – Любовь не всегда бывает такой, как вы говорите! Я совсем не такая…
– Сомневаюсь, – сказал герцог. – Впрочем, я не прочь проверить…
Глава 5
После ужина Китти с графом удалились куда-то в глубину сада.
Слуги убрали большой обеденный стол и принесли маленький столик, на который герцог поставил свою рюмку с бренди.
Они сидели в удобных мягких креслах. Герцог положил ногу на ногу и откинулся на спинку кресла, но при этом слегка развернулся, так, чтобы видеть Лину.
– Вы очень интересная женщина, леди Литтлтон, – сказал он. – Но мне кажется, вы не совсем то, чем хотите казаться.
Лина подумала, что герцог весьма проницателен. Но это было опасно. Она была уверена, что, если герцог догадается, что его разыгрывают, это вызовет у него приступ ярости.
– А… а почему вы так думаете? – осторожно спросила она.
– Ну, во-первых, вы выглядите слишком юной. Китти сказала, что вы уже пять лет замужем, но мне что-то не верится. Разве что вы венчались сразу же после того, как покинули колыбель!
Лина рассмеялась:
– Вы мне льстите, мсье!
– Вы уверены, что нам необходимо соблюдать эти формальности? – спросил герцог. – Я предпочел бы называть вас просто Линой. Это имя вам очень подходит. Вы действительно вся сияете!
– Вы знаете, что мое имя значит «светлая»? – удивилась Лина.
– А вы думаете, что я такой уж невежда? Я имел честь провести несколько лет в английском пансионе и учился в английском же университете.
– Вам повезло, – сказала Лина. – А вот девушкам обычно совсем не дают образования…
– Но вы-то образованны!
– Да. Моя матушка настояла на этом. Я не училась в пансионе, но у меня были очень хорошие домашние учителя. А французскому меня научила настоящая француженка.
– А ваш муж научил вас любви? Этот вопрос застал Лину врасплох. Она чувствовала, что герцог не имеет права задавать ей подобные вопросы. И все же она почему-то не рассердилась, а лишь смутилась.
– Почему же вы не отвечаете? – продолжал герцог. – Давайте поговорим о любви! Ведь этим неизбежно кончаются все разговоры между мужчиной и женщиной.
– Во Франции – быть может…
– Женщина всегда женщина, к какой бы нации она ни принадлежала! – парировал герцог.
– Быть может, я другая, – сказала Лина, – но я предпочла бы поговорить о… о другом. Вы обещали мне рассказать о своих предках…
– Мои предки умерли, а я более чем жив! – резко ответил герцог. – Посмотрите на меня, Лина! Я хочу, чтобы вы посмотрели на меня!
Но Лина чувствовала, что ей не стоит этого делать. Вместо этого она подняла глаза к небу и сказала:
– Вы, кажется, обещали поговорить со мной о звездах…
– Сейчас меня интересуют не звезды, а вы! – отрезал герцог.
В том, как он это произнес, и в самом звуке его низкого голоса было нечто такое, отчего Лину пробрала дрожь.
За обедом герцог сидел рядом с ней, и Лина все время остро ощущала его близость.
Исходивший от него магнетизм, который Лина ощутила, когда герцог впервые коснулся ее руки, усилился, и Лина чувствовала, что он тянется к ней, а она не в силах уклониться.
Она устремила взгляд в глубь сада, надеясь увидеть Китти с графом, но они не появлялись. А герцог тихо продолжал:
– Вы боитесь оставаться наедине со мной? Но почему?
Он умолк, ожидая ответа. Наконец Лина сказала:
– Я уже говорила вам. Я вела очень… очень уединенное существование… в глуши… я не привыкла к такому образу жизни, который ведете вы…
– Что вы можете знать о моей жизни, кроме сплетен? – удивился герцог. – Воображаю, чего вы обо мне наслушались! Давайте забудем о прошлом. Будем радоваться тому, что есть!
– О да, – поспешно сказала Лина. – Мне есть чему радоваться, ведь завтра мой первый бал.
– Как? – изумился герцог. – Вы никогда не бывали на балу?
– Я же говорила, что всю жизнь провела в сельской глуши!
– Странно… Глядя на вас, этого не скажешь…
Лина поняла, что он имеет в виду ее наряды. Что бы он сказал, если бы узнал, что эти платья с чужого плеча и ей их одолжили ради поездки в Париж!
– Опять мы говорим обо мне! – сказала Лина. – Давайте лучше поговорим о вас.
– Ну что ж, – сказал герцог. – Я могу сказать вам о себе, что, когда вы вбежали в гостиную сегодня утром, у меня возникло такое чувство, будто я знал вас всю жизнь. Быть может, я видел вас во сне?
Лина почувствовала то же самое. Но она сказала себе, что, должно быть, герцог говорит то же самое всем женщинам, за которыми ухаживает.
– Я думала встретиться с вами завтра вечером в своем лучшем наряде, – сказала она.
– Вы не могли быть прекраснее, чем тогда, с распущенными волосами, – сказал герцог. – Должен признаться, что я чувствую непреодолимое желание потрогать их.
В его голосе снова зазвучали эти низкие вибрирующие нотки, от которых все тело Лины напряглось как струна.
– Пожалуйста, – поспешно сказала она, – не надо… не надо этого делать!
– А что я такого делаю? – спросил герцог. – Я ведь даже не прикоснулся к вам… хотя мне этого очень хочется!
– Мне кажется, – пролепетала Лина, – вы пытаетесь… ухаживать за мной. А я не должна… позволять вам этого.
– «Ухаживать»– очень английское слово, – сказал герцог. – По-французски это звучало бы куда выразительнее. Но пусть даже я пытаюсь ухаживать за вами – что в этом дурного?
Вопрос был задан прямо. Лина набралась духу и ответила:
– Но ведь я замужем!
– Разве ваш муж научил вас любви?
Лина ничего не сказала, пребывая в полной растерянности. Немного погодя герцог продолжил:
– Мужья, которые не интересуются своими женами, тем более такими прекрасными, как вы, не заслуживают уважения. Мы с вами сейчас одни, над нами светят звезды… Кому плохо от того, что я немного поухаживаю за вами?
– Но… но я всегда полагала, что это дурно… – пробормотала смущенная Лина.
Говоря так, она невольно думала, что на самом деле было бы очень приятно, если бы герцог и впрямь поухаживал за ней. Обмениваться с ним остроумными репликами, слушать его завораживающий голос, смотреть в эти выразительные глаза…
Но ведь она же обещала Китти не делать глупостей!
Она обещала быть хорошей девушкой. А заводить романы с кем бы то ни было, тем более с герцогом, предосудительно!
«Леди Берчингтон была так добра ко мне! – подумала Лина. – Она привезла меня в Париж, нарядила в эти дорогие платья… Было бы крайне подло и бесчестно заниматься у нее за спиной тем, чего она не одобрит!»
Течение ее мыслей прервал голос герцога:
– Что вас тревожит?
– А… а откуда вы знаете, что меня что-то тревожит?
Герцог понимающе улыбнулся. Потом ответил:
– У вас по глазам все видно. Даже сейчас, при свете звезд. И по губам тоже…
Лине показалось, что, произнося эти слова, герцог придвинулся к ней ближе. Она обернулась к нему.
– Сейчас я отдал бы половину своего состояния за то, чтобы поцеловать вас! – шепнул он.
Лина встретилась с ним глазами, и на миг ее охватила какая-то странная истома. Потом она инстинктивно отшатнулась, словно ей угрожала какая-то опасность.
– Нет! Пожалуйста, не надо! Вы… вы меня пугаете!
– Чем же? – мягко спросил герцог.
– Меня… меня словно несет волной или… или вихрем…
С трудом выдавив это бессвязное объяснение, Лина заметила, что глаза герцога торжествующе вспыхнули. Лина поспешно отвернулась.
– Пожалуйста, – продолжала она, не глядя на своего собеседника, – пожалуйста, не надо портить мне вечер. Мне тут так хорошо!.. Я даже не могу объяснить, но тут так чудесно! Париж, и ваш великолепный дом, и все остальное… Я запомню это на всю оставшуюся жизнь!
– Неужели мой поцелуй испортит вам эти чудесные воспоминания? – вкрадчиво спросил Фабиан.
