Радуга до небес - Картленд Барбара (книга бесплатный формат txt) 📗
«Я этого не вынесу!» — неустанно повторяла она.
На следующий день пришло письмо от Мэри Картер, очень доброе и полное сочувствия, в котором она прямо говорила, что Диане крупно повезло получить такое заманчивое предложение.
«Шнайберы ненадолго уезжают за границу, — писала она, — это тебе только на руку, дорогая. К тому времени, как ты вернешься, все уже про вас забудут. Я уверена, что ты благоразумно примешь их предложение. Шнайберы очень милые люди, с ними легко ладить».
В том, что все скоро забудут, что произошло, Диана ни капельки не сомневалась, она отлично знала высшее общество. Не пройдет и нескольких месяцев, как при виде ее скажут:
«Это какая такая Диана? А, Хедли, у которой отец обанкротился, а потом застрелился».
И, равнодушно пожав плечами, будут с нетерпением ждать очередного скандала.
«И почему я не родилась мужчиной!» — горестно размышляла она. Можно было бы сменить имя, уехать за границу, где ее никто не знает, самой зарабатывать себе на жизнь чем угодно, хоть улицу мести, лишь бы не видеть больше людей, которых знала прежде.
Но, как говорится, если бы да кабы… И Диана написала Шнайберам, что она согласна стать компаньонкой их дочери.
Две недели спустя она приступила к первой в своей жизни работе.
Вскоре обнаружилось, что труднее всего в этой семье ладить с миссис Шнайбер.
Рут оказалась веселой, ленивой, немного завистливой, но, в общем, доброй девушкой, которую невозможно было не полюбить.
Мистер Шнайбер весь день работал и возвращался домой лишь поздно вечером, усталый и раздраженный. Он относился к Диане с уважением и бывал с ней неизменно вежлив, чего она не могла не оценить по достоинству, поскольку остальные домочадцы избытком вежливости явно не страдали.
Миссис Шнайбер разговаривала с ней то фамильярно, то придиралась ко всяким пустякам и ворчала по поводу и без повода, видимо, считая, что за деньги, которые ей платят, можно и потерпеть.
Вскоре Диана поняла, почему миссис Шнайбер наняла ее: она близко знала многих из высшего общества, с кем не прочь благодаря ей были подружиться и Шнайберы.
Потому-то, когда Диана отказалась встречаться со своими бывшими друзьями, хозяева были сильно разочарованы.
Сначала работа показалась Диане нетрудной.
В ее обязанности входило сопровождать Рут по магазинам. Диане стоило невероятного терпения уговорить свою компаньонку не покупать ярких безвкусных нарядов. Она всегда советовала приобретать простые изысканные платья, которые необыкновенно шли этой крупной девушке, скрывая ее явную тенденцию к полноте.
Сделав нужные покупки, они обедали в каком-нибудь модном ресторанчике, где, по мнению Рут, можно было встретить представителей высшего общества. Потом катались в автомобиле, ходили в кино или возвращались домой, где Рут до вечера валялась в постели.
Шнайберы вообще были людьми оригинальными — в своем новом роскошном доме они проводили совсем мало времени. Если уж кто-то и оставался дома, то непременно валяясь в постели. Им и в голову не приходило, что у себя дома можно по-другому провести время.
И миссис Шнайбер, и ее дочь вставали очень поздно. Напяливали свои самые лучшие наряды и отправлялись кто куда.
По возвращении тут же эти наряды снимали, движимые непреодолимым желанием сберечь хорошие вещи, чтобы они прослужили дольше, переодевались в домашнее и ложились в постель.
Диане такой распорядок дня был только на руку — она могла находиться в своей комнате и делать там все, что ей захочется.
Самым трудным для нее оказалось найти общий язык с прислугой.
Раньше она и представить себе не могла, каким снобизмом отличается эта категория работающего люда.
Ее поразили надменность и скрытое хамство многочисленной прислуги Шнайберов.
Все брали пример с дворецкого, даже не скрывавшего своего презрения к хозяевам. Диану неприятно поразило, что горничная миссис Шнайбер в свое время тоже пострадала от банкротства Роберта Хедли.
Как только Диана появилась в доме, она никогда не упускала случая показать Шнайберам, что не доверяет этому «изгою общества».
Стоило Диане по какой-то причине задержаться в комнате миссис Шнайбер, как служанка бросалась запирать шкатулку с драгоценностями, причем делала это настолько демонстративно, что Диане становилось не так обидно, как смешно.
В целом Шнайберы были добры к ней. И не их вина, что, когда Диану просили что-то принести, сбегать за чем-то наверх, она, не привычная к подобным поручениям, очень терялась. Не любила она также и откровенничать.
Чересчур темпераментная миссис Шнайбер вела себя непредсказуемо, если хоть что-то было не по ней. Сколько раз, бурля от негодования, она склоняла на все лады ту или иную великосветскую даму, которая, как ей казалось, была с ней недостаточно вежлива. Рут и Диане оставалось только молча внимать ее гневным речам.
Поначалу Диана едва сдерживалась, чтобы не броситься на защиту бывших подруг, которых так несправедливо обвиняют.
Однако вскоре она поняла бесполезность своих порывов. Лучше было не пытаться возражать миссис Шнайбер, которая, чуть не лопаясь от ярости и бренча бесчисленными украшениями, бегала взад-вперед по комнате, стуча своими коротенькими ножками, и вопила:
— Нет, вы мне только ответьте, почему это она не желает со мной разговаривать? Не я ли дала ей сто фунтов на благотворительность, а? А сейчас она, задрав свой дурацкий нос, делает вид, что со мной не знакома! Нахалка! Думает, что ей все дозволено только потому, что отец был герцогом!
Да ведь все знают, что она собой представляет! Крутит шуры-муры со своим смазливым агентом! Нет, как вам это нравится? И еще смеет делать вид, что меня не замечает, меня, которая всю свою жизнь была образцом добродетели!
Хоть она и леди, а по мне — так самая непристойная баба! Теперь-то я вижу, правильно о ней говорят! Ну так вот! Больше она от меня ничего не получит! Ни пенса!
И это могло продолжаться еще довольно долго, иногда даже из-за пустяка.
Люди, расположения которых миссис Шнайбер так отчаянно добивалась, без зазрения совести выуживали у нее на благотворительность крупные суммы, добытые ее мужем тяжким трудом, а потом при встрече, когда она радостно кидалась приветствовать их, делали вид, что впервые ее видят.
Иногда Диана сама не понимала, кого презирает больше: то ли миссис Шнайбер за ее болезненное тщеславие, то ли знать, выкачивающую из этой глупой женщины деньги, не отплатив ей хотя бы простой учтивостью.
То, что Диана в Лондоне, знали лишь немногие из ее друзей. В доме Шнайберов на Гросвенор-сквер она прожила всего одну неделю — семейство надумало отправиться в Монте-Карло.
Если Диана и надеялась, что лето проведет тихо и спокойно, то ее ждало разочарование. В конце июля женская половина Шнайберов вдруг бросилась бегать по магазинам, скупая все, что, по их мнению, требуется для отдыха на юге — летние платья, купальники, одежду с морской символикой, которую положено носить на яхте.
Тщетно Диана уговаривала миссис Шнайбер не покупать столько для яхты, которая скорее походила на моторную лодку.
Все было напрасно. Миссис Шнайбер настояла на своем. Но ни бескозырка, ни стильный бушлат с медными пуговицами не спасли женщин от морской болезни, которой миссис Шнайбер и Рут страдали даже при полном штиле.
В Монте-Карло все было, как и везде: та же толпа представительниц прекрасного пола всевозможных размеров осуществляла свою заветную мечту — загореть до черноты; тот же неизменный набор сладкоречивых проходимцев с вихляющей походкой, словно стервятники, выискивающих богатую добычу.
Те же старики, с восторгом наблюдающие, как плещутся в море молоденькие девицы.
Те же холеные великосветские особы, единственное занятие которых — демонстрация парижских моделей нового сезона.
Те же игроки в карты двух типов: профессионалы и новички-неудачники.
Неженатых и более или менее приличных молодых людей можно было пересчитать по пальцам.