Кирклендские услады - Холт Виктория (книги серии онлайн TXT) 📗
– Да, но сейчас уже вечер. А ваш Пятница, наверное, просто-напросто нашел себе подружку. Собака – она и есть собака.
Я ничего не ответила. Вскоре мы вышли из рощи, и я увидела дом. Через пять минут мы уже были на месте.
Габриель, Рут, Люк и доктор Смит встретили нас во дворе – они искали меня. Доктор снова заехал осмотреть сэра Мэтью и узнал о моем исчезновении. Задыхаясь после быстрой ходьбы, я рассказала, как в поисках Пятницы забрела в развалины, как заблудилась и как встретила Саймона Редверза.
– Зачем же вы вышли в сумерки одна, – мягко пожурил меня доктор Смит.
– Кто-нибудь из нас мог пойти с тобой! – строго заявил Люк.
– Да, вы правы, – сказала я со счастливой улыбкой, радуясь, что вернулась домой. Потом повернулась с Саймону Редверзу и проговорила: – Я очень благодарна вам, мистер Редверз.
Он насмешливо поклонился и пробормотал:
– Был счастлив оказать услугу.
– А что Пятница, вернулся? – спросила я Габриеля. Он покачал головой.
– Завтра непременно вернется, – вставил Люк.
– Надеюсь, – отозвалась я. Габриель взял меня под руку.
– Сегодня мы все равно ничего больше не сможем сделать, – сказал он. – Пойдем, у тебя утомленный вид.
Все стояли, глядя на нас.
– Спокойной ночи, – пробормотала я и последовала за Габриелем в дом.
– Никогда не видел тебя такой бледной и усталой, – заметил Габриель.
– Я испугалась, что никогда не выберусь оттуда.
Он со смехом обнял меня за плечи. Потом вдруг сказал:
– У нас был такой чудесный медовый месяц! Жаль только, что короткий. Я бы с удовольствием съездил с тобой в Грецию.
– «О Греция, где пламенная Сафо жила и пела!» – процитировала я звенящим голосом. Несмотря на беспокойство за Пятницу, я испытывала несказанное облегчение оттого, что благополучно вернулась домой.
– Скажу, чтобы тебе принесли горячее молоко. Оно поможет тебе заснуть, – сказал Габриель.
– Габриель, но куда же все-таки запропастился Пятница?
– Не волнуйся, он появится. Иди в спальню, а я загляну на кухню.
Поднимаясь к себе в комнату, я думала о том, как Габриель заботлив, как внимателен к слугам. Ведь им целый день приходится сновать вверх-вниз по этим бесконечным лестницам.
В спальне на глаза мне сразу попалась пустая корзина, и я опять расстроилась.
Выйдя в коридор, я еще раз кликнула Пятницу. Может, он просто увлекся охотой на кроликов? Это было его излюбленное занятие, заставлявшее его забывать обо всем на свете. Утром он, конечно же, вернется, успокаивала я себя. Так или иначе, сегодня я сделала все, что могла. С этими мыслями и разделась и легла в постель.
Я так устала, что уже почти спала, когда пришел Габриель. Усевшись в кресло возле кровати, он принялся увлеченно расписывать предстоящее путешествие в Грецию, – кажется, он действительно загорелся этой идеей.
Вскоре служанка принесла на подносе стакан молока. Мне ничего не хотелось, но я выпила молоко, чтобы доставить удовольствие Габриелю, и через несколько минут крепко уснула.
Разбудил меня громкий стук в дверь. Я с трудом вынырнула из глубин сна и села в постели. На пороге стояла Рут – бледная как мел, с неестественно расширенными глазами.
– Кэтрин, – повторяла она, – проснись! Пожалуйста, проснись! – По ее голосу я поняла, что случилось что-то страшное.
Я огляделась в поисках Габриеля, но его в спальне не было.
– Дело в том, что Габриель... – сказала она. – Ты должна взять себя в руки...
– Что? Что с ним случилось? – с трудом вымолвила я.
– Он умер. Покончил с собой.
Я не поверила. Это был кошмарный сон. Габриель мертв? Не может быть – ведь он только что сидел вот здесь, поил меня молоком и мечтал о Греции.
– Лучше я скажу тебе все сразу, – продолжала Рут, пристально глядя на меня, и в ее глазах мне почудилось обвинение. – Он бросился с балкона. Один из конюхов только что обнаружил его.
– Этого не может быть.
– Тебе лучше встать и одеться.
Я неловко выбралась из кровати, меня сотрясала дрожь, руки и ноги отказывались повиноваться, в голове стучала одна мысль: это неправда, Габриель не мог этого сделать.
3
Итак, не прошло и недели со дня моего приезда в Кирклендские Забавы, как трагедия обрушилась на этот дом.
Я не могу сейчас точно восстановить в памяти все события того ужасного дня, помню только охватившее меня оцепенение, уверенность, что произошло неотвратимое – то, что угрожало мне и пугало меня с той минуты, как я ступила на порог.
Помню, что все утро лежала, – на этом настояла Рут, и я впервые ощутила на себе силу и властность ее натуры. Пришел доктор Смит и дал мне успокоительное; он сказал, что это необходимо, и я проспала до самого обеда.
Вечером спустилась в так называемую «зимнюю гостиную» – небольшую комнату на втором этаже, выходившую окнами во двор, которой обычно пользовались в холодное время года, поскольку она была теплее и уютнее других. Здесь уже собралась вся семья: сэр Мэтью, тетя Сара, Рут, Люк, а также Саймон Редверз. Когда я вошла, все взоры устремились на меня.
– Иди сюда, дорогая, – проговорил сэр Мэтью. – Это ужасный удар для всех нас, а для тебя особенно, милое дитя.
Я подошла к нему, ибо он вызывал у меня больше доверия, чем остальные, и села рядом. Тетя Сара тут же придвинула стул с другой стороны, уселась и взяла меня за руку.
Задумчиво глядя в окно, Люк бестактно заметил:
– Точно так же, как те, другие. Наверное, когда мы разговаривали о них, он все время думал...
Я резко перебила его.
– Я не верю в самоубийство Габриеля. Ни секунды.
– Ты так потрясена, дорогая, – пробормотал сэр Мэтью.
Тетя Сара придвинулась ближе и прислонилась ко мне. От нее исходил едва уловимый запах увядания.
– А что, по-твоему, случилось? – спросила она; ее голубые глаза блестели любопытством.
Я отшатнулась от нее и крикнула:
– Не знаю! Но он не покончил с собой!
– Милая Кэтрин, – вмешалась Рут, – ты сейчас слишком взвинчена. Все мы, разумеется, тебе сочувствуем, но... ты слишком мало знала Габриеля. Ведь он был одним из нас, всю жизнь прожил с нами...
Голос Рут дрогнул, но я не поверила в искренность ее горя. У меня мелькнула мысль: а ведь теперь дом перейдет к Люку! Ты довольна, Рут?
– Вчера вечером он говорил о путешествиях, – не унималась я. – Мечтал поехать в Грецию.
– Возможно, не хотел, чтобы ты догадалась о его намерении, – предположил Люк.
– Ему не удалось бы ввести меня в заблуждение. Зачем было говорить о Греции, если он собирался... сделать такую ужасную вещь!
Тут в разговор вступил Саймон. Его голос был холодным и отстраненным.
– Люди не всегда высказывают то, что у них на уме.
– Но я знаю... Говорю вам, я точно знаю!
Сэр Мэтью закрыл глаза рукой, и до меня донеслись слова:
– Мой мальчик... мой единственный сын...
Раздался стук в дверь, вошел Уильям и, обращаясь к Рут, объявил:
– Приехал доктор Смит, мадам.
– Просите его, – распорядилась Рут.
Через несколько секунд в дверях показался доктор и направился ко мне. В глазах его было сочувствие.
– Не могу выразить степень своего сожаления, – тихо произнес он. – Меня беспокоит, как это отразится на вашем здоровье.
– Не стоит беспокоиться, – ответила я. – Это было ужасное потрясение, но я оправлюсь. – Я вдруг истерично засмеялась и сама пришла в ужас.
Доктор положил руку мне на плечо.
– Я дам вам снотворное, – сказал он, – выпьете вечером. А когда проснетесь, ночь будет отделять вас от сегодняшнего кошмара.
Тетя Сара вдруг сказала пронзительным голосом:
– Она не верит, что это было самоубийство, доктор.
– Я понимаю... – успокаивающе отозвался доктор. – В это действительно трудно поверить. Бедный Габриель!
«Бедный Габриель!» Эти слова эхом разнеслись по комнате, повторенные почти всеми присутствующими.
Мой взгляд остановился на Саймоне Редверзе. «Бедный Габриель», – произнес он и посмотрел на меня с холодным блеском в глазах. Мне захотелось крикнуть ему: «Вы что, обвиняете в случившемся меня? Габриель был со мной счастливее, чем когда-либо в жизни! Он сам все время говорил мне об этом!» Но я промолчала.
