В оковах страсти - Донован Никки (версия книг txt) 📗
После минутного колебания он вышел из комнаты, не произнеся больше ни слова.
Опять Фокс пришел на крепостной вал. Господи, что он испытал, когда увидел ее прекрасное нагое тело с раздвинутыми ногами, ее пальцы, ласкавшие, гладившие, щекотавшие преддверие ее восхитительного источника высшего наслаждения… Такое зрелище возбудило его до невозможности, но также испугало. Он увидел женщину в новом для себя свете. Все годы он представлял ее как скромное, робкое существо, чистое и непорочное воплощение женского начала. Но на деле она оказалась другой. Несколько последних часов служили тому доказательством. Она вполне земная, реальная, сложная и… к тому же похотливая. Женщина способна сама удовлетворить зов собственной плоти.
Он мерил шагами пространство. Ему следовало бы догадаться о подобном раньше. Он чувствовал в ней огонь неукротимой страсти. Но столь откровенная сцена, открывшаяся его взору… Она поразила его воображение, потрясла устои. Заставила задуматься. Три года назад он познакомил ее с премудростями физической любви. За три года его собственное сексуальное возбуждение едва не лишило его рассудка. Но что делала она, чтобы снять половое напряжение? Удовлетворяла ли она себя сама, как он только что видел? Или у нее был другой мужчина?
Он внезапно остановился, охваченный приступом безумной ревности. Вдруг у нее есть любовник? Вот и ответ на вопрос, почему ее не волновала его судьба и ей безразлично, выживет ли он или падет от руки Мортимера. Он сделал глубокий вдох. Нужно вернуться к ней и принудить сказать ему правду. Он не позволит водить себя за нос.
Фокс снова направился к лестнице. Тут его внимание привлек неясный звук за спиной, и он круто повернулся. Рука инстинктивно потянулась к рукоятке меча, но оружия на месте не было.
— Де Кресси? Вы?
У Фокса отлегло от сердца. Он узнал голос, принадлежавший смотрителю Вэлмара.
— Фитцер.
— Да, милорд. Что вы здесь делаете? Конечно, вы имеете право здесь находиться, но…
— Я размышляю, — резко ответил Фокс, перебив собеседника. — Скажите мне, сэр Адам, как давно вы служите в Вэлмаре?
— Почти три года. Я поступил на работу к Мортимеру после того, как большая часть его свиты ушла в Крестовый поход с королем.
Три года. Должно быть, Фитцер все еще питал чувство преданности к бывшему хозяину. С ним нужно соблюдать осторожность.
— А что вы думаете о Мортимере? — спросил Фокс. Адам Фитцер замялся.
— Конечно, он не безгрешен. Я так и не смог примириться с его пристрастием к мальчикам. Но я не разделяю мнения, что он заслужил то, что с ним случилось.
— Вы имеете в виду смерть на поединке?
— Нет, я говорил о другом. Вы убили его в честном бою. К тому же он сам бросил вам вызов. Я имел в виду то, что послужило предысторией и довело его до столь плачевного состояния. Не могу сказать, что я питал к нему дружеское расположение, но он все-таки лорд. И мне было тяжело видеть, как человек на моих глазах опускался, превращаясь в жалкое существо. — Он горестно покачал головой. — Леди Николь, ваша супруга. Берегитесь ее. Она непредсказуемая женщина.
Предупреждение больно кольнуло Фокса.
— Поясните ваши слова.
Адам, явно сконфуженный, ответил не сразу.
— Я не могу утверждать, что она прибегает к чародейству, но знаю точно, что водит дружбу с Гленнит, знахаркой, которая, как известно, промышляет колдовством. Она, безусловно, что-то сделала с Мортимером, может, отравила его какой-то гадостью, может, еще что, но только благодаря ей он тронулся умом и потерял человеческий облик.
Фокс хотел спросить Фитцера, есть ли у Николь любовник, но смотритель продолжал:
— И еще ее ребенок. Может, всего лишь кривотолки, но мне и самому казалось, что она ведет себя странно.
— Ребенок? Какой ребенок? — Кровь в жилах Фокса застыла и превратилась в лед.
— Она сказала, что ее мальчик родился мертвым. Но я слышал обратное. Говорят, она задушила младенца в люльке, лишь бы насолить Мортимеру. К тому же доподлинно известно, что она никогда не оплакивала его смерть. Ребенок похоронен в саду у часовни. Там нет ни надгробной плиты, ни иного знака в память об усопшем.
— Отведите меня туда, — попросил Фокс.
— Сейчас, милорд?
— Да, сейчас.
Вытянув факел в руке, Фокс смотрел на круглый могильный холмик, поросший травой и не отмеченный ни монументом, ни стелой. Фитцер кашлянул.
— О чем вы задумались, милорд? Боитесь, что она убьет и вашего ребенка, если понесет от вас? Я бы на вашем месте не беспокоился. Я думаю, что она отважилась на такой поступок только потому, что люто ненавидела Мортимера. Для нее ребенок был единственной возможностью лишить мужа того, о чем он мечтал больше всего на свете. Потеря наследника, я полагаю, и стала одной из причин, почему он спятил. Именно тогда и произошли с ним странные перемены, тогда и пристрастился он к вину…
Фитцер продолжал рассуждения о Мортимере, но Фокс его больше не слушал, предавшись собственным размышлениям. «На кого был похож малыш? На меня или Николь? У него наверняка были черные волосики и, как у всех младенцев, голубые глазки. Если он умер, едва появившись на свет, то уже никто не узнает, потемнели бы они с возрастом или стали бы цвета сияющего серебра. Успел ли он вообще их открыть? Сделал ли он хоть один вдох? Мой ребенок. И она его убила». На смену оцепенению пришел удушающий гнев. Как могла она совершить столь злодейский поступок? Что же она за женщина?
— Но не хочу ничего плохого говорить о госпоже Николь, — донесся до Фокса голос кастеляна-смотрителя. — Вероятно, Мортимер и в самом деле причинил ей нечто такое, что заставило ее воспылать к мужу такой ненавистью. Ходят слухи, что он подослал к ней мужчину, чтобы тот изнасиловал ее и она понесла. Сам хозяин не мог сделать ей ребенка. Можно, только догадываться, как сильно должно ожесточиться сердце женщины, если она решилась избавиться от малыша, полученного таким образом. Все же как могла она собственноручно лишить жизни ребенка, которого только что родила? У меня в голове не укладывается. Как способна женщина на такое?
Фокс сделал судорожный вдох. Если он будет слушать дальше, то сойдет с ума.
— Оставьте меня, — попросил он, стараясь говорить как можно более спокойным голосом. — Мне нужно о многом подумать.
— Простите, что посеял в вашей душе беспокойство. Наверное, мне не следовало встревать между вами и вашей супругой, но я решил, что будет лучше, если вы обо всем узнаете, — промолвил Фитцер и зашагал прочь.
Лучше, чтобы он знал, что любовь всей его жизни — безжалостная злодейка, посягнувшая на жизнь ребенка — его сына? Фокс с шумом выпустил из легких воздух.
— Так что ты ему сказала? Да ты рехнулась, — взвизгнула Старушка Эмма. — Теперь смотри, как бы он не вернулся и не избил тебя до потери сознания!
— Что ж, он вправе распоряжаться мной, — угрюмо заметила Николь.
Вскоре после того, как Фокс ушел, верная служанка постучала в дверь спальни и озорно осведомилась, не нужно ли новобрачным чего-либо принести. Но войдя в комнату, она увидела, что Николь одна. Тогда старая Эмма потребовала объяснить, что произошло. Николь без утайки передала служанке суть своего разговора с Фоксом, но обо всем остальном умолчала.
— Какая глупость! Какое недомыслие! Я от своей хозяйки такого не ожидала! — сокрушалась Старушка Эмма, горестно качая головой. — Почему ты не рассказала ему, как смертельно боялась лорда Мортимера? Если бы ты прикинулась смиренной и беспомощной, не сомневаюсь, де Кресси проникся бы к тебе жалостью. Ясно как день, что он до сих пор питает к тебе нежные чувства.
— А если бы я ему сказала, что боялась Мортимера, как ты думаешь, что бы он сделал, когда узнал правду? — Николь нервно прохаживалась по комнате. — В Вэлмаре всем хорошо известно, что последние годы он избегал моего общества, и уж никак не наоборот. Мое объяснение может, по крайней мере хотя бы частично, удовлетворить Фокса. Он тоже ненавидел Мортимера.
— Ты могла бы пасть к его ногам, воззвать к его милосердию и просить о прощении.
