Соловей для черного принца (СИ) - Левина Екатерина (книги бесплатно без TXT) 📗
Но, по словам деда, сам Дамьян был совершенно далек от женитьбы на ком бы то ни было, так как целиком и полностью был озабочен «привидением Китчестера в пристойный вид».
Как ни странно никакие заботы не помешали Дамьяну приехать на вокзал Солсбери, в то январское утро, когда я отправлялась в Дарем. При его появлении тетя тактично отошла в сторону и, помахивая зонтиком, висевшем на пальце, следила за противником с пристальностью удава.
Мы стояли на платформе. С минуты на минуту поезд должен был дать оповестительный гудок и тронуться в путь. Носильщики сновали мимо нас, задевая чемоданами и саквояжами. Где-то над нами пыхтела труба.
Я ясно увидела, словно со стороны, как через миг поднимусь по ступенькам в купе и в поисках одиночества уеду на другой конец Англии. И еще я поняла, что разлука продлится не несколько минут. А неопределенно, бесконечно, невыносимо долго.
— Соловей, — произнес он. — Ты же знаешь, что должна выйти за меня.
У меня вырвался смешок — не от веселья, а от отчаяния. И тут кондуктор открыл дверь вагона, приглашая пассажиров занять места. Это словно придало мне смелости, и я сказала:
— Ты колебался! Ты не торопился вытащить меня оттуда.
— Соблазн был слишком велик. Разве я мог упустить такой удобный момент, — Дамьян говорил тихо, почти шепотом. И все же я расслышала в его голосе болезненную горечь.
Я слабо шевельнула рукой, точно в безнадежности.
— Но как я могу верить тебе? Вдруг в следующий раз ты не устоишь?!
— Я многому научился. Ты же знаешь я способный ученик.
— Теперь и я должна научиться доверять тебе.
— Вдали от меня? — резко спросил Дамьян и внезапно взмахнул рукой. Я услышала свист хлыста и увидела всего в нескольких дюймах от своего лица кожаный хлястик. — И как ты себе это представляешь? Или ты намерена в тишине и покое сопоставить все мои немалые пороки с жалкими крохами добродетели и решить, в конце концов, — достоин я тебя или нет!
Я молчала, понимая, что он прав. Абсолютно прав.
— Нет, мне интересно все-таки знать. На одной чаше весов я такой, какой есть, а на другой — порядочный, великодушный, благородный идеал… Я смотрю на весы и спрашиваю себя: имею ли право на тебя, достоин ли я? Достоин ли я пасть на колени и целовать землю у твоих ног?! Достоин ли находиться рядом с тобой, пока смерть не разлучит нас… Достоин ли я твоей любви, Найтингейл?!
Сердце мое заныло от боли.
— Дамьян, я не…
— Между нами есть связь. И ее невозможно разорвать или игнорировать. Я принял это, так прими и ты, соловей. Сколько уже можно терзаться из-за этого?
— Мне нужно время, Дамьян.
— Сколько?
Я пожала плечами, так как не нашла нужных слов. Я не знала ответа.
— Я не обещаю, что со мной будет легко, — настойчиво сказал Дамьян. — Я не смогу стать идеальным мужем. Но… я буду стараться… Хоть раз поверь в мою искренность, соловей. Неужели я не заслужил хотя бы этого?
— Ты заслужил гораздо большее. Но я не могу дать ответ сейчас. Еще слишком ярки воспоминания…
— Давай, давай уезжай! — горько хмыкнул он, не дав мне договорить, и махнул хлыстом в сторону вагона. — Но я не позволю думать тебе слишком долго! Когда я устану ждать, я приеду за тобой! Я хочу, чтобы ты поняла, я не зверь, я не чудовище! Я обычный мужчина, Найтингейл, из плоти и крови! И не позволю водить себя за нос какой-то неоперившейся пташке, чьи представления о жизни разбились вдребезги при первом же соприкосновении с грубой реальностью… Ты мне нужна, соловей. Нужна…
Его голос звучал ровно, но ломко, словно при малейшем поводе Дамьян готов был потерять самообладание.
Кондуктор нетерпеливо поглядывал на меня. На негнущихся ногах я прошла мимо Дамьяна и, обняла тетю. Та была сама сдержанность и строгость, видимо, боялась проявить при неприятеле слабину. Когда я подошла к вагону, Дамьян не протянул мне руки, чтобы помочь подняться, предоставив эту привилегию служащему поезда. Дверь за мной закрылась. Я заняла свободное место и через минуту увидела, как кондуктор дал отмашку зеленым флагом. Поезд тронулся…
Прошел почти год. Я работала в Академии. И была почти счастлива. Наверное, меня можно было бы назвать удачливой. Ведь дело, которым я занималась, мне нравилось, с воспитанницами у меня были чудесные отношения, и мисс Дарлингтон как-то намекнула мне, что я имею все шансы стать ее преемницей. Меня, так же как тетю и Финифет, данное обстоятельство порадовало.
Летние каникулы я провела у своей подруги Софии Ларкем в Йоркшире. Гувернанткам не дозволяется привечать своих гостей в хозяйском доме, поэтому я сняла маленькую комнатку в ближайшей деревне. Когда у Софии было свободное время, мы проводили его вместе. А когда она была занята, я гуляла по окрестностям или ездила в Йорк, осматривала средневековые дома и римские укрепления. Одиночество меня нисколько не угнетало.
Китчестер стал для меня далеким и безликим. А время, проведенное в нем, я вспоминала, как туманный сон. Но я знала, что моя жизнь никогда уже не будет такой, какой она была раньше, и в ней навсегда останутся вопросы без ответов и память о той страшной трагедии.
В моей душе жил Дамьян, я не могла не думать о нем. Все время, ежедневно, ежечасно, неотступно он был со мной. Но я все еще не знала, как быть, не могла решиться сделать бесповоротный шаг: либо принять его, либо отринуть навсегда. Эта трусость изводила меня. Я ловила себя на мысли, что было бы гораздо легче, если бы я забыла о том, что должна выбрать.
Временами мне казалось, что все уже прошло, потеряно для меня навсегда, и мне остается только поддаться размеренному, монотонному течению дней.
Дед скупо писал о нем в тех редких письмах, что я получала из Китчестера. Граф был зол, и не удивительно, ведь в последние месяцы Дамьян почти не уделял замку должного внимания, разъезжая по городам и заключая сделки. Он работал на износ. И старик выражал опасения, что «мальчишка сожжет свечу не только с обоих концов, но и посередине», нагружая себя сверх меры.
Приближалось рождество. В Академии царила предпраздничная суматоха. Я получила письмо от тетушки, они ждали меня домой на время праздников. Однако я не торопилась с ответом, хотя сама сильно скучала по ним. Я чувствовала себя так, будто впала в спячку.
На рассвете я поднялась с холодной постели. Умылась ледяной водой из кувшина. За окном серело утро. Я подошла к стеклу и выглянула на улицу. Деревня на берегу моря казалась вымершей, ни красок, ни звуков. Я коснулась окна и вздрогнула, ощутив влажную холодную поверхность стекла. Пальцы бессильно скользнули, оставив мокрые полосы.
Перед занятиями я сходила в библиотеку и выбрала книги для чтения в классе. Сегодня, как, впрочем, и всю неделю читали лорда Байрона. Воспитанницы были от него без ума. После обеда я сделала обход групп под моим началом, и составила список тех, кто на неделе поедет в Хартлпул за рождественскими подарками. Правда, никто не знал, состоится ли поездка, так как принадлежавшая академии бричка развалилась еще в конце осени. Мисс Дарлингтон обещала арендовать повозку в деревне, но до сих пор никаких новостей не было.
Как было заведено, перед пятичасовым чаем мы отправились на прогулку. Девочки разделились. Младшие убежали вперед и на опушке леса принялись дурачиться, забрасывая друг друга охапками сухих листьев. Я не препятствовала игре, хотя и могла бы сделать замечание об их не слишком образцовом поведении. Старшие же ученицы шли рядом, окружив меня со всех сторон. Они наперебой болтали, строя планы на рождественские каникулы. Их смех заглушался сильными порывами ветра, налетавшими на нас с моря солеными вихрями. Мы спустились к деревне, понаблюдали за стаями чаек, увлеченно кружившихся над раскиданными на берегу сетями и вытащенными лодками. Рыбаки только что вернулись с моря и теперь делили улов. Но в такой стылый день, хочется поскорее очутиться в тепле. И мы повернули назад.
— Ой, мисс Сноу, — вдруг воскликнула одна из девушек, когда мы подходили к Академии. — Смотрите, у крыльца экипаж!
