Сердце язычницы - Мэтьюз Патриция (бесплатные книги онлайн без регистрации txt) 📗
В момент экстаза Бетс стиснула поясницу Дэвида ногами и закричала в полный голос, что весьма порадовало его и добавило ему удовольствия. Поскольку стояла уже глубокая ночь, он уютно устроился на пышной груди и уснул.
Разбудило Дэвида постукивание тростью по спинке кровати. Он приподнялся.
– Пора нам пускаться в путь, если мы не хотим опоздать на свидание со смертью, – прошептал Дик.
Дэвид уселся, свесив ноги с кровати, с минуту посидел, приходя в себя, потом пошарил в поисках разбросанной одежды. Предстоящая дуэль привлекала его сейчас ничуть не больше, чем накануне, тем не менее через нее предстояло пройти. Одевшись и обувшись, он прислушался и уловил звон монет – Дик высыпал по пригоршне возле каждой из спящих девушек.
– Я сам заплачу Бетс, – начал Дэвид, но друг перебил его:
– И не говори об этом! Я тебя пригласил, мне и платить. К тому же при сложившихся обстоятельствах ничего другого я не могу сегодня для тебя сделать.
Дэвид криво усмехнулся, а когда дверь за ними закрылась, заметил:
– Что-что, а приободрить ты умеешь!
– А я вовсе не собирался тебя ободрять. Напротив, предпочел бы отговорить тебя. Надежда невелика, но как друг я обязан хоть попытаться.
– Знаю, знаю, что сделал глупость, ввязавшись в это! Но теперь отступать некуда, и тебе это известно. Когда перчатка брошена, джентльмен берется за оружие, таков закон чести.
– Опять честь! Ну так я скажу, что слово это никчемное, для глупцов!
– Послушай, к чему спорить в такой ранний час? Если хочешь, обсудим плюсы и минусы дуэли как-нибудь позже.
– Плюсы? Какие, скажи на милость, могут быть плюсы у столь нелепого занятия? Впрочем, не важно. – Дик примирительно поднял руку. – Споры выводят из себя, а тебе сейчас нужно полное самообладание. Постарайся обуздать свой пылкий нрав, и пусть твой палец не дрогнет на курке.
Как ни противна мне роль секунданта, с этой минуты клянусь только подбадривать тебя.
Дэвид ничего не ответил, и долгое время приятели молча шли по спящей улице. Кругом было тихо, и они слышали лишь звук своих шагов по мостовой.
Дэвид прекрасно знал, что Дик совершенно прав: дуэль, конечно же, нелепость, забава горячих голов и проклятие рабов чести. Однако понимал он и то, что существует неписаный закон. Бросая вызов, джентльмен знал, что тот будет принят, и точно так же сам принимал вызов, не желая прослыть трусом. Рассудок не имел здесь права голоса.
Предстоящая дуэль была для Дзвида четвертой по счету – и последней, как он мысленно поклялся себе в это утро. На двух других он убил противников, а на третьей так серьезно ранил, что теперь тот не мог владеть правой рукой. Сколько ни повторял себе Дэвид, что выбора у него не было, это не спасало от угрызений совести.
Кроме того, Дэвида тревожило то, о чем недавно упомянул Дик: рано или поздно удача отворачивается от самого меткого стрелка. Игрок по натуре, Дэвид понимал, что с каждой дуэлью шанс быть убитым или искалеченным растет. Не это ли утро фортуна выбрала для того, чтобы отвернуться от него?
После третьей дуэли Дэвида долго преследовал кошмар: он встречался лицом к лицу с безликим противником с пистолетом навскидку. Мидоу – обычное место встреч дуэлянтов – был подернут туманом, деревья казались привидениями в белых саванах, трава полегла под тяжестью росы. Дэвиду представлялось, что это река густой зеленой крови, в которой он утонул по щиколотку. Каждый раз противник стрелял первым, пуля вырывалась из ствола в облачке дыма и устремлялась к Дэвиду, становясь все больше и больше по мере приближения, превосходя все разумные пропорции, как то часто бывает в кошмарах, пока наконец не заслоняла собой весь мир. Он всегда просыпался за миг до того, как пуля находила цель, и долго потом лежал в холодном поту.
При этом воспоминании Дэвид содрогнулся. Чего ради ему вздумалось оживить в час дуэли такой неприятный сон? Раньше с ним ничего подобного не случалось, напротив, его рассудок был холоден, а мысли чисты – никаких неприятных предчувствий, никаких сомнений, одна только нерушимая уверенность, что он выйдет из предстоящего испытания победителем.
Наконец приятели добрались до конюшни. Дик разбудил конюха, приказал поскорее седлать лошадей, и вскоре друзья уже направлялись в южное предместье. Дэвид сидел на своем любимце, великолепном черном жеребце по кличке Гром. Ранняя прогулка волновала горячего коня, он гарцевал и пританцовывал, то и дело пытаясь подняться на дыбы, так что Дэвид не без труда справлялся с ним.
Мидоу находился в южном предместье Лондона и представлял собой луг, по своим размерам похожий на большую поляну и со всех сторон окруженный старым лесом с громадными деревьями.
По мере приближения к месту назначения Дэвида все сильнее охватывало неприятное чувство. Он как будто уже видел все это и был здесь... то есть и бывал, конечно, поскольку другие дуэли тоже происходили в этом месте. Но то, что испытывал Дэвид, не имело ничего общего с реальными деревьями и лугом и наполняло душу ледяным холодом. Джонни и его секунданты стояли на другом краю луга, в редеющей дымке тумана. Когда Дэвид спешился и посмотрел туда, клубы тумана окутали Джонни и скрыли его лицо.
Дэвид вновь содрогнулся – до такой степени все это напоминало ему ненавистный кошмар. Оставив коня пастись, он прошел на край луга. Мидоу был словно специально устроен для дуэлей. Дик направился к секундантам противника обсудить детали, а Дэвид стоял и всматривался в лицо Джонни. Хотя он уже видел молодого человека, лицо его почему-то дрожало и расплывалось, как во сне.
Посовещавшись, секунданты приблизились к Джонни с двумя дуэльными пистолетами. Как оскорбленная сторона, он имел право выбрать оружие. После этого Дик принес оставшийся пистолет Дэвиду. Вынимая его из футляра, тот все еще размышлял над странностями этого утра. Ему показалось, что все происходит во сне.
– Ты по-прежнему намерен пройти через это, дружище? – послышался голос Дика, но Дэвид не ответил.
Он смотрел на пистолет с таким видом, будто никогда не видел ничего подобного, и лишь подсознательно отметил, что оружие подготовлено по всем правилам.
Наконец секунданты сошлись точно посредине разделявшего противников расстояния и сделали несколько шагов в сторону. Оттуда им предстояло проследить, чтобы дуэлянты стрелялись как положено. Своим глубоким ясным голосом Дик давал последние указания, но Дэвид не понимал ни слова. Когда прозвучала команда «приготовиться», он бездумно вскинул пистолет на уровень прицела.
– Огонь! – выкрикнул секундант Джонни.
Дэвид и не подумал нажать на курок. Время для него остановилось, он чувствовал себя мухой, пойманной в клейкую паутину мгновения.
– Стреляй, Дэвид, стреляй! Чтоб тебя черти взяли, стреляй! – почти тотчас закричал Дик.
Но Дэвид так и не выстрелил. Ему почудилось, что выстрел с другой стороны луга прозвучал очень нескоро. Пуля вылетела из ствола в облачке дыма, в точности как в кошмаре. Он стоял и ждал, ждал бесконечно долго, когда перед ним появится пуля и начнет увеличиваться, чтобы в конце концов заслонить собой весь мир.
Ничего подобного, конечно, не случилось. Просто раздался свист, и Дэвид ощутил движение воздуха, потревоженного пролетающим кусочком свинца. Это вырвало его из тисков кошмара наяву, он коротко засмеялся и отчетливо услышал звук своего смеха. А потом звуки словно волной накатили на него: пересвист ранних птиц, шорох ветерка в кронах деревьев, похрустывание травы там, где пасся жеребец. Оказывается, луговина, благоухающая травой и цветами, была изумрудно-зеленой и очень яркой, яркой как никогда. Все органы чувств Дэвида вышли из ступора одновременно и теперь жадно наслаждались жизнью, упиваясь тем, что еще способны на это.
Снова засмеявшись, Дэвид опустил дуло пистолета и выстрелил – в землю у ног Джонни. Пуля взрыла дерн, заставив того отскочить. Дэвид отбросил пистолет и пошел к своему жеребцу. Дик окликнул его раз и другой, что-то крикнул, но он даже не замедлил шага. Вскочив в седло, Дэвид направил Грома в сторону дороги.
