Магия - Райс Патриция (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗

Патриция Райс

Магия

Пролог

— Когда мы будем играть, примем в нашу команду маленькую Кристину, а Лейлу не возьмем, потому что она ничего не умеет и нет никакой пользы от нее, — произнесла светловолосая девушка-подросток, — даже у младших сестренок способностей больше, чем у нее.

— Но дядя Роланд обожает ее, потому что Лейла очень похожа на него, — ответила младшая сестра.

Желая поддержать разговор, старшая из детей, Диана, тряхнув своими белокурыми локонами, заметила, что Лейла очень сильно отличается от всех членов семьи.

— Вы же видите, что она черноволосая, а мы светловолосые, как все в семье Малколм. И способностей у нас больше, чем у нее. Поэтому если она захочет играть, то пусть играет в команде малышей.

Весь этот разговор слышала вверху, на лестнице, десятилетняя Лейла. Сердце ее замирало от каждого услышанного слова. Она вся съежилась и отступила назад, не желая спускаться вниз. Ей очень хотелось принять участие в радостной шумной игре, участники которой должны собрать предметы за ограниченное количество времени. Лейла с волнением ожидала момента, когда окажется в компании своих очаровательных кузин с их способностями находить спрятанные предметы и рисовать картины, воображая то, чего не было.

Лейла не ожидала насмешек в свой адрес, из-за того, что не обладает такими способностями. Она знала, что сестра могла видеть разные цвета вокруг людей, а она не могла, но Кристина ведь была всего лишь ребенком. Мало ли что могут видеть маленькие дети, и кто знает, что это за цвета она видит? Лейла же была самой старшей в семье, и мама говорила, что она самая лучшая помощница, о какой можно только мечтать. Папа называл ее красавицей. Малыши любили играть с ней.

Но сестры считали ее бездарной.

С широко открытыми от потрясения глазами, Лейла дрожала наверху, до конца не осознавая, почему кузины так к ней относятся.

Неужели они думают, что она приемная дочь в семье Малколм? Возможно, ее удочерили? Ее охватил страх. Она представила себе, что от нее могут отказаться и она останется на улице умирать, из-за того что не принадлежит к их семейству. Запаниковав, Лейла поправила свои черные локоны и оглянулась, не идет ли уже за ней здоровяк дворецкий, чтобы вышвырнуть вон. Не увидев поблизости никакой опасности, Лейла вздохнула с облегчением и бросилась искать утешения в объятиях самого родного ей человека, своей матери.

Со слезами на глазах из-за жестоких слов своей кузины Лейла побежала в мастерскую и крепко обвила руками Эрмайон.

— Я же Малколм, правда? — рыдала она на пышной груди своей матери. — Со временем мои волосы посветлеют и станут такими же, как твои, ведь правда?

Опустившись на низенькую скамеечку рядом с кучкой форм для отливки свечей и банками ароматных трав, Эрмайон крепко обняла свою красивую старшую дочь.

— Конечно, ты — Малколм, дорогая. Просто ты не похожа на всех остальных. Ты должна гордиться своими прекрасными черными волосами. Когда-нибудь мужчины будут сходить по тебе с ума.

— Я не хочу, чтобы они сходили по мне с ума, — заявила Лейла со слезами на глазах. — Я хочу нести людям радость, точно так же, как ты и твои свечи, которые просто благоухают счастьем. Я хочу находить спрятанные вещи, как и Диана. Я могу сделать все, что пожелаю, не так ли? Я — Малколм.

Последние слова прозвучали почти как просьба.

Эрмайон погладила длинные локоны дочери.

— Все зависит от нас самих, и только мы можем довести до совершенства то, что дано нам Богом, дорогая. У тебя есть красота, изящество и ум, и когда-нибудь ты сделаешь очень счастливым какого-нибудь мужчину… Только пусть этот мужчина будет не из семейства Ивес, — добавила она с кривой усмешкой. — Никто из нас этого не одобрил бы.

Позабыв о своих бедах, Лейла пристально изучала спокойное лицо матери.

— А кто они такие?

— Семейство Ивес — крушение для всех Малколмов, дорогая. Мы — дети природы, а они — дети науки. Беда, когда они вместе. Но ты еще очень молода, чтобы волноваться об этом.

Не слишком заостряя свое внимание на грядущих бедах, а больше беспокоясь о настоящем, Лейла рассматривала блестящие инструменты на рабочем месте матери. Вдыхая букет ароматов, исходивших от восковых свечей и мыла, которые мать делала, она закусила дрожащую губу и распрямила плечи. Мало что, поняв из намека матери относительно семьи Ивес, она уяснила лишь то, что красива и умна. Гораздо красивее и умнее Дианы. Девочка уже умела играть на клавесине и петь намного лучше своей старшей кузины. У отца ее пение вызывало удовольствие, а игра — улыбку.

Пусть они не играют с нею — у нее есть занятия более интересные. Оскорбленная, но гордая, Лейла подняла голову, вытерла слезы, невольно навернувшиеся при звуках доносившегося из вестибюля веселья.

Не желая оставаться в полном одиночестве, она решила спуститься вниз: может быть, отец захочет, чтобы она ему сыграла. Она будет улыбаться и петь, чтобы всем было хорошо. А еще она докажет, что гораздо лучше своих кузин, и мама станет гордиться ею.

Глава 1

Лондон, апрель 1752 г.

— Он мой, — подумала леди Лейла Стейнс, глядя на импозантного мужчину, остановившегося у входа в бальный зал и хмуро взиравшего на ее гостей. Ее сестра Кристина, затаив дыхание, уловила внимательный взгляд Лейлы.

— Дунстан? Не глупи. Он — Ивес, и все говорят, что он убийца.

Лейла, как зачарованная, наблюдала за огромным джентльменом, одетым во все черное за исключением безупречно белого платка на шее. Похоже, у этого Ивеса есть все данные для того, чтобы вернуть ее жизнь в привычное русло. Он будет принадлежать ей.

А Ниниан утверждает, что он не убийца.

— Этот может свернуть тебе шею легким движением руки, — зашептала Кристина, с ужасом наблюдая, как объявляют пришедших вместе с Дунстаном. — Взгляни только, он мрачен как ночь!

Пропустив мимо ушей слова младшей сестры, Лейла наблюдала, как в зал входят Ниниан, ее красавец муж Дрого, граф Ивес, и Уинстон. Затем она перевела взгляд на высокого мужчину, который немного отстал от своих родственников, задержавшись у входа.

Своими загорелыми лицами и отсутствием напудренных париков мужчины Ивес словно демонстрировали свое презрение к обществу. Худощавый граф производил впечатление умного и изысканного человека, но его брат, более крепкого телосложения, взирал на блестящее общество с негодованием и враждебностью. Всем своим видом Дунстан Ивес, одетый во фрак, очень сильно отличался от остальных гостей, разодетых в кружева и шелк.

— Да, он мрачен, и его одежда, конечно, черного цвета, а это сейчас немодно, — заметила Лейла, изучая задумчивый взгляд и прекрасную фигуру гостя. Определенно, он совсем не похож на типичного лондонского джентльмена. Однако мужчины рода Ивес никогда таковыми и не были.

— Он, должно быть, все еще носит траур по своей жене, — пробормотала Кристина. — Есть предположение, что он убил ее, а если это так, то подобное было трагически-романтично.

— Если он когда-либо и любил ее, то теперь все в прошлом, — включилась в разговор их кузина Луанда, услышав последнюю фразу. — Конечно, если он не любил, то это вовсе не значит, что он собирался причинить ей вред, — добавила она.

Со времени жестокого убийства Силии Ивес прошло более года, и Лейла знала, что ее кузина всегда спешила рассеять любые сомнения о причастности Дунстана к смерти жены. У Луанды был дар предвидения, и люди внимательно прислушивались даже к самым случайным ее высказываниям. Поэтому она была осторожна, чтобы ее слова не истолковали неправильно и, таким образом, сложилось неверное впечатление. Подобно всем Малколмам, наряду со своими удивительными способностями, она была очень ответственным человеком. У Лейлы таких способностей не было, хотя всю свою жизнь она пыталась отыскать их у себя. Единственным ее желанием было доказать свою принадлежность к семье Малколм.