Над пропастью юности (СИ) - "Paper Doll" (лучшие книги TXT) 📗
— Если леди не против, мы бы присоединились к ним, — не дожидаясь ответа, он подозвал к их столику Спенсера, которому эта идея была явно не по душе. Парень собрал тарелки (сколько сумело поместиться в руках), а для остального позвал официанту, которая с тем же недовольным выражением лица помогла ему.
— На самом деле, мы бы хотели провести утро в спокойствие, — ответила им вторая девушка, смерившая взглядом каждого по очереди.
— Это Алисса. Алисса Уэллс, — представил её перед друзьями Дункан, будто сам знал девушку дольше, чем пять минут. Джеймс что-то хмыкнул в ответ, а Спенсер даже протянул руку для пожатия, вполне добросердечно улыбнувшись, что не могло не вызвать ответной милой улыбки. С них троих он единственный умел очаровывать своим простодушием и манерами. — Фрею вы должно быть уже знаете, — бегло продолжил он, кивнув в сторону кузины, что теперь совсем его не занимала.
Джеймс расположился рядом с Фреей. Столик был слишком тесным для пятерых, а потому их локти соприкасались, чего девушка не стерпела. Спрятала руки под стол, сжав в ладонях дурацкий альбом, в котором продолжал храниться набросок, на который ему не позволено было взглянуть даже на долю секунды. Фрея вжалась в стул, испытывая стеснения, к которым не была готова.
Обе заказали по порции оладий с ягодами и медом. Никто не ожидал, что неловкость за столом развеется, но это случилось достаточно быстро во многом благодаря Спенсеру, перенявшего внимание девушек. Дункан вторил ему, вставляя едва уместные шутки, на которые лишь Фрея отвечала скромной улыбкой исключительно из вежливости. Алисса живо поддерживала разговор, хоть и было заметно, что она отдавала предпочтение Спенсеру, который, кажется, этого не замечал, оставаясь настолько непринужденным, насколько это было возможно.
Джеймс пытался разговорить Фрею, обращаясь к ней шепотом. Его пальцы будто бы небрежно касались её локтя, который она всякий раз отводила, но парень не прекращал. Тем не менее, на большую вольность он не шел, не то, чтобы опасаясь девушки, но не нарушая невидимых границ, которые и без того были сломаны его попыткой поцеловать её на пляже. Фрея держалась стойко. Не смотрела в его сторону даже украдкой, придав себе виду полной сосредоточенности на разговоре с остальными, отвечая рассеяно лишь тогда, когда к ней обращались напрямую.
«Мне жаль за тот поцелуй» — нацарапал на салфетке и бросил на колени девушки, привлекая к себе внимание. Фрея так упорно его игнорировала, что даже не заметила, как он украл её карандаш.
Она наконец-то посмотрела на него. Укоризненно и недоверчиво. Он врал, только чтобы обратить внимание, и это ему удалось, поэтому Джеймс не жалел об этой уловке.
«Может быть, не так уж и жаль. Тебе тоже должно было понравиться. Всё же лучше, чем обливаться шампанским и пачкаться пирожными»
Он вызвал на лице девушки скромную улыбку. Фрея грубо выхватила из его рук карандаш. На них так никто и не обращал внимания. Обсуждение, завязавшееся между Алиссой и Спенсером, которые изучали одну специальность, увлекло их надолго.
«Всё же лучше было, когда я ударила тебя»
Они оба улыбнулись, переглянувшись между собой, пока Фрея не взяла новую салфетку для следующего сообщения.
«Пожалуйста, держись от меня подальше. С твоей стороны было бы куда уважительнее держать дистанцию»
— Спасибо, — одними губами прошептала девушка, когда Джеймс прочитал записку и поднял на неё глаза. — Наверное, нам уже пора, — Фрея отвлекла всех от разговора. Многозначительно посмотрела на подругу, и та не стала возражать.
Они бегло попрощались, будто действительно могли куда-то спешить. Джеймс даже не поднялся с места, закуривая сигарету. Фрея обняла на прощание Дункана и Спенсера, ему будто бы между прочем махнула рукой. Алисса не была столь любезна, бросив короткое многообещающее «До скорой встречи».
— Они милые, — произнес Спенсер, когда двери за ними захлопнулись. В воздухе лишь остался легкий сладостно приторный запах их духов, что всё больше растворялся в сигаретном дыме.
— Они потрясающие. Что скажешь? — Дункан толкнул Джеймса в бок. — Ты был необычайно молчалив всё время.
— Просто я ему напомнил о том, что твоя кузина вытворила на бале дебютанток, — весело хохотнул Спенс.
— Я уже успел позабыть об этом, — Дункан громко рассмеялся, но Джеймс оставался непроницаемо серьезным, что было на него непохоже. — Ладно тебе. Об этом вряд ли ещё кто-нибудь кроме Спенсера вспомнит, — он сжал плечо друга, прикуривая от его сигарету свою. — Зная Фрею, она об этом ни разу и не упомянет. Она хорошая девушка.
Джеймс знал, и в этом была проблема.
Глава 4
Фрея знала, что была счастливицей, поскольку лишь четвертая часть девушек от общего числа зачисленных студентов имела возможность поступить в один из колледжей древнего Оксфорда. Более того её вдруг поразила мысль о том, как легко она хотела от этого отказаться, следуя слепому идеалу любви, которая вполне могла стерпеть три года разлуки. Джон требовал от неё многого, но Фрея могла убедить его немного подождать, в чем была, по крайней мере, наивно уверена. Он так яростно клялся в своей любви, что девушка и сама невольно почувствовала в своем сердце отклик. Сердечный пожар умел распространяться быстро.
Фрея хотела отправить парню письмо. Написать о том, как сильно ей было жаль, что она вынуждена была остаться подле отца, а также заверить лишний раз в своей любви. О волнении перед предстоящей жизнью вдали от дома девушка растолковала в письме к Оливеру, что вышло намного длиннее всех предыдущих, что ей когда-нибудь приходилось писать. Фрея упустила подробности встречи с его братом, более подробно описав разбитые чувства, осколки которых были беспорядочно разбросаны по телу.
Девушка не представляла, какой выдастся самостоятельная жизнь, к которой она вовсе не привыкла. Дома всегда была гувернантка или экономка, в школе — воспитатели, теперь же ей предстояло быть на самопопечение, к чему Фрея едва ли была готова. Единственное, на что теперь хватало денег, — скромная комната в общежитие, которую приходилось делить с кем-то ещё. Хоть в школе приходилось делить комнату ещё, по меньшей мере, з четырнадцатью девочками, их она хотя бы знала, но теперь ей предстояло встретиться с кем-то ранее неизвестным. Фрея представляла свою соседку по-всякому, как и комнату, где предстояло жить, и воображение не взывало к хорошим предчувствиям.
Казалось, прошла вечность, прежде чем Фрея вышла из душного вагона поезда с крепко зажатыми в обеих руках чемоданами и беспомощно оглядывалась вокруг в поисках кузена, который должен был встретить её по приезду. Надеялась не пересечься лишний раз с Джеймсом, вместе с которым садилась в поезд, а потому едва заметила парня, тут же спряталась в толпе, пока среди неё же и не потерялась.
Он вызывал большие опасения. То, что говорил, как себя вел — это противоречило всему, во что Фрея заставила себя прежде поверить. Его речи выдались ей неправильными, но в то же время заставили пошатнуться внутри веру в собственные убеждения, закрепившееся по обоюдному согласию сердца с умом.
Фрея никогда не была большой приверженицей правил, следовать которым её принуждало общество. Но всё же прирожденная скромность, помещающаяся в сосуде тела с упрямостью, не позволяли ей поступать иначе, как нравственно, что противоречило природе Джеймса. Он был испорченным и гадким, к тому же даже не пытался отрицать этого. Большая часть слухов о нем была правдивой, но Фрее было достаточно и незадавшегося опыта общения с ним, чтобы сложить собственное мнение, следовательно которому его стоило избегать.
В зале ожидания она спросила у одного из прохожих, не было ли где поблизости телефонной будки. Её быстро отправили в нужном направлении. Фрея нашла смятый лист бумаги с номером редакции газеты, где Дункан временно работал и советовал звонить туда в случае чего. Впрочем, подобный случай представился. Трубку поднял не он, а девушка, которая пообещала непременно передать парню сообщение, что не слишком обнадеживало.
