Выбираю любовь - Картленд Барбара (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Возле дома под номером десять – резиденции премьер-министра, – по обыкновению, виднелась горстка зевак. Однако пока никаких признаков беспорядков не наблюдалось.
Леди Брэндон решительным шагом направилась по левой стороне улицы, и вскоре они с Виолой оказались прямо напротив знаменитой двери, сверкавшей начищенной медной табличкой с номером дома и новехоньким дверным молотком.
По обе стороны двери стояли полицейские. Еще несколько стражей закона, выстроившись вдоль ограды, наблюдали за толпой.
«Кажется, они опасаются беспорядков, – подумала Виола, – иначе здесь бы не было столько полицейских».
В это время на Даунинг-стрит въехал экипаж на электрической тяге, явно принадлежавший какому-то министру, и в мгновение ока все изменилось.
Невесть откуда появилось множество женщин. Они срывали с себя тонкие жакеты, надетые поверх платьев, на которых был вышит лозунг «Предоставить женщинам избирательные права!».
С громкими криками они устремились на проезжую часть улицы.
Похоже, полицейские были захвачены врасплох. Лишь когда одна из демонстранток разбила зонтиком стекло кареты министра, констебли поспешно двинулись ей навстречу.
Двое из них схватили смутьянку, однако толпа зрителей, с жадностью подавшаяся вперед, чтобы получше рассмотреть, что происходит, дала возможность другой суфражистке взбежать по ступенькам дома номер десять и разбросать пачку воззваний.
Испуганный министр поспешил скрыться в доме, однако с него успели сбить шляпу, а сам он получил несколько чувствительных ударов по спине.
По улице к жилищу премьер-министра уже спешили на подкрепление другие полицейские, и вскоре каждую демонстрантку – а все они по-прежнему выкрикивали свои воинственные лозунги – крепко держали по двое констеблей, не давая женщинам возможности вырваться и учинить еще какие-нибудь беспорядки.
Несколько полицейских были заняты тем, что пытались оттеснить толпу назад, и через некоторое время ситуация вернулась в нормальное русло.
Как раз в этот момент Виола, которая молча стояла и наблюдала за происходящим, держа в руках коробку с воззваниями, получила сильный удар в спину.
Он был таким резким и неожиданным, что девушка как перышко полетела вперед, туда, где люди стояли не очень плотно, и не упала лишь потому, что наткнулась на полицейского.
Пытаясь удержать равновесие, она инстинктивно схватилась за него. При этом злополучная коробка выпала у нее из рук, а листовки разлетелись во все стороны.
Оправившись от неожиданности, констебль ухватил Виолу за руку, и вскоре она уже шагала по улице вместе с остальными женщинами, которых сопровождали полицейские.
– Произошло недоразумение… Нет, нет, я не с ними!.. – бессвязно начала лепетать Виола, но в тот же момент поняла, что рассыпавшиеся, воззвания свидетельствуют против нее, а значит, отпираться глупо.
Слова замерли у нее на устах. Только тут до Виолы дошло, кто толкнул ее и таким образом послужил причиной ее ареста.
Обернувшись, она увидела леди Брэндон. Лицо этой достойной дамы выражало полный триумф.
Полицейская машина, известная под названием «черная Мария», уже ждала суфражисток в конце Даунинг-стрит. Забираясь в нее, женщины совсем не выказывали страха, пересмеивались и поздравляли друг друга с успехом.
– Я даже не предполагала, что нам удастся подойти так близко к дому премьера, – заметила молодая дама, сидевшая рядом с Виолой.
Голос ее звучал приятно, да и сама она была очень хорошенькая. На ней было дорогое платье, так же как на другой леди, которая сидела неподалеку на скамье. Когда она вступила в разговор с первой, сразу стало ясно, что эта дама тоже принадлежит к образованным слоям общества.
– Еще месяц назад на званом обеде я сказала премьер-министру, что мы не дадим ему покоя, пока не добьемся своего.
Остальные женщины, услышав эти слова, рассмеялись.
– Жаль, что нам не удалось разбить окно его кареты!
– Ничего, никуда он от нас не денется! Обидно, что не Герберт Асквит приехал первым… Уж этот тип заслуживает самых суровых мер!
– Да их всех надо расстрелять! – страстно воскликнула дама, сидевшая неподалеку от Виолы. – Рано или поздно им все равно придется нас выслушать, даже если это придется им не по нутру…
Да уж, конечно, им все это не нравится! – со смехом согласилась с говорившей другая дама. – Разве мужчина захочет выслушать от женщины что-нибудь, кроме лести в свой адрес?..
– А вот этого я поклялась никогда больше не делать! – энергично воскликнула симпатичная блондинка. – По-моему, все мужчины – настоящие животные, и чем раньше им это сообщить, тем лучше!
В голосе говорившей женщины чувствовалась неприкрытая злоба. В этот момент дама, сидевшая напротив Виолы, обратилась к ней с вопросом:
– А вот вас я раньше не видела. Как ваше имя?
– Виола Брэндон.
– Ах, ну да, конечно! Падчерица Мейвис… Она говорила мне о вас. Ну что ж, мы очень рады приветствовать в своих рядах еще одну страдалицу за правое дело!
Виолу так и подмывало сказать, что у нее нет ни малейшего желания становиться страдалицей, но, судя по настроению аудитории, ее вряд ли поняли бы. Кроме того, такое заявление бросило бы тень на леди Брэндон, а этого Виоле вовсе не хотелось.
Все сидевшие в «черной Марии» дамы были, казалось, весьма довольны собой и развитием событий.
Виола не могла отделаться от ощущения, что они ведут себя, словно непослушные ребятишки, забравшиеся в чужой сад и затем под покровом ночи втихомолку уплетающие свою добычу, причем больше всего их радует то, что они поступили наперекор учителю.
Путь до полицейского участка Вестминстера был недолог, и когда задержанные суфражистки начали подниматься по ступенькам, подгоняемые стражами порядка, дабы не вызвать ненужного ажиотажа со стороны прохожих, Виола почувствовала, что ей вот-вот станет дурно.
Она понимала, что в ней говорит страх, и в ту же секунду устыдилась – ведь, судя по настроению ее товарок, они вовсе не опасались того, что их ждало впереди.
Только сейчас, в полицейском участке, Виола поняла, что арестованных гораздо больше тринадцати – точнее сказать, по меньшей мере два десятка, – а значит, это была вовсе не депутация с целью подать петицию и налицо нарушение закона.
– Неужели нас только двадцать? – с негодованием воскликнула одна из суфражисток. – Жаль! На прошлой неделе было арестовано пятьдесят семь. Правда, тогда этим делом руководила Кристабель Панкхерст…
Виола промолчала. В глубине души она надеялась, что, раз их так мало, судья не будет слишком суров.
Впрочем, все могло обернуться и по-другому…
Поскольку был уже поздний вечер, задержанным объявили, что они проведут ночь в камерах и будут допрошены на следующее утро.
Камеры трудно было назвать комфортабельными. Правда, они оказались достаточно просторными, а потому в каждую заперли по десятку арестанток.
Впрочем, просторными они были лишь в представлении тюремщиков. На самом деле женщинам пришлось изрядно потесниться, но места хватало лишь на то, чтобы сидеть впритирку. О том, чтобы лечь или хотя бы устроиться удобно, не могло быть и речи.
По стенам камер стояли грубые лавки, но дамы-арестантки расположились на них с таким достоинством, словно это были мягчайшие диваны или кресла в их роскошных гостиных.
У одной леди оказались с собой мятные леденцы, и она пустила их по кругу. Другая, надушив носовой платочек духами из крошечного изящного флакончика, предложила своим подругам сделать то же самое.
– Не выношу тюремного запаха! – воскликнула она.
Виола от души с ней согласилась.
Действительно, в камере стояла невыносимая удушливая вонь – смесь запаха немытых тел и протухшей воды, сочившейся по скользким камням.
Пол, как ни странно, был чист, а вот забранное решеткой окно, расположенное под самым потолком, похоже, никогда не мыли, и света оно почти не пропускало.
Виола, впервые оказавшаяся в такой обстановке и не знавшая, чего ожидать в будущем, рискнула спросить свою соседку:
