Fatal amour. Искупление и покаяние (СИ) - Леонова Юлия (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Прошу прощения, что без разрешения вторгся в вашу библиотеку, Софья Васильевна, — услышала она тихий, но приятный голос.
Софья шагнула в комнату, стараясь рассмотреть того, кто к ней обратился. Нынешним вечером брат уже представлял ей высокого худощавого человека, ныне бережного перелистывающего старинный фолиант, оставленный Николаем на столе. Напрягая память, княжна вспомнила имя.
— Вам не понравился бал, Илья Сергеевич? — с интересом разглядывая гостя, осведомилась Софи.
Урусов вздохнул. Но не рассказывать же сестре хозяина дома, что в библиотеку он ушёл оттого, что не любил больших сборищ, что в петербургском обществе чувствовал себя неуютно. Куда милее его сердцу были светские гостиные Первопрестольной, но ныне дела требовали его присутствия в столице, а уж коли он здесь, то не пожелал обидеть княгиню Куташеву, ответив отказом на её приглашение, да и саму Марью Филипповну ему было видеть одновременно и отрадно, и больно. Уйти до ужина, стало быть, выказать хозяевам дома неуважение, вот он и выжидал подходящего момента. Но вслух сказал другое. Он обвёл взглядом книжные шкафы, верх которых терялся в сумраке большого помещения и улыбнулся княжне:
— У вашего брата весьма обширная библиотека.
— О да. Nicolas по праву гордится ею. Он ведь более десяти лет собирал её. Здесь имеются весьма древние экземпляры, — оживилась княжна.
— А вы, Софи, тоже разделяете увлечение брата? — пройдясь вдоль книжных полок, остановился князь.
— В какой-то мере, — кивнула княжна. — Я люблю читать.
Княжна едва не добавила, что книги для неё всё равно, что для иного человека друзья и приятели, но смолчала. По сути, Урусов ей совершенно не знаком, и князю совершенно ни к чему знать, что она большую часть времени проводит в одиночестве, а потому чтение заменило ей общество.
— И что же вы читаете нынче? — продолжил расспросы Урусов.
Софья смутилась. Обыкновенно барышни её возраста предпочитала французские романы или иную лирическую прозу. Ей вовсе не хотелось, чтобы Илья Сергеевич счёл её скучной старой девой, потому она несколько помедлила с ответом.
— "Максимы" Ларошфуко, — тихо обронила княжна.
Одна бровь Урусова удивлённо взлетела вверх:
— Афоризмы де Марсийака? У вас весьма необычные литературные пристрастия, Софи.
Mademoiselle Куташева растерялась, не понимая, сделали ли ей комплимент, или напротив, то была ирония по поводу её учёного занудства.
— Не часто встретишь барышню вашего возраста, которой вообще известно, кто такой Ларошфуко, — с улыбкой продолжил князь.
Надобно было что-то отвечать, но Софья, казалось, проглотила язык. Как же это тяжело, оказывается, поддержать беседу с малознакомым человеком. Прислушавшись, княжна поняла, что в бальном зале стало значительно тише, музыка смолкла, и гости явно переместились в столовую.
— Ужин подали, — улыбнулась она своему собеседнику.
— Так позвольте вас проводить, — предложил ей руку Илья Сергеевич.
Услышав про ужин, Урусов испытал облегчение, наконец, настал тот момент, когда вскоре можно будет проститься с хозяевами дома и отправиться восвояси.
Признаться, получив приглашение княгини Куташевой, Илья Сергеевич тешил себя надеждой, что Марья ещё помнит о нём, и потому пожелала видеть, но приехав сегодня, убедился в ошибочности своих предположений. Марья Филипповна не выказала никаких иных чувств по случаю его приезда, кроме полагающейся вежливости. Для княгини Куташевой он стал одним из многих, ровно также она приветствовала всех остальных, никоим образом не выделяя его.
От осознания того, что он ничего более не значит для той, что долгое время была его наваждением, сделалось грустно. Год назад Урусову показалось, что Марья не была счастлива, обвенчавшись с князем Куташевым, но ныне она выглядела вполне довольной и такой бесконечно далёкой для него.
Провожая в столовую княжну, Илья Сергеевич украдкой бросил взгляд на свою спутницу. Княжну вряд ли можно назвать красавицей, но всё же она довольно мила, к тому же прекрасно образована, что не часто встретишь среди девиц её возраста. Но более всего ему понравилось, что в ней не было и толики кокетства, она не пыталась произвести на него впечатления, беседовала с ним на равных, словом, весьма отличалась от Марьи Филипповны и внешностью, и манерами.
Войдя в столовую, Илья Сергеевич отодвинул стул для mademoiselle Куташевой и сел за стол рядом с ней. Софья Васильевна старалась держаться в обществе незаметно, а потому Урусов сделал вывод, что она не большая любительница шумных увеселений, как и он сам, а потому невольно проникся к княжне симпатией. По другую руку от mademoiselle Куташевой расположился поручик Волховский. Урусову показалось, что Софья не больно-то рада такому соседству за столом, но старается не подать виду, что недовольна. Она поддерживала беседу, но как только вопросы поручика касались её лично, замыкалась и отвечала весьма неохотно. Расслышав, как Волховский пытается уговорить княжну оставить за ним последний вальс, Илья Сергеевич склонился к Софье и тихо заметил:
— Софья Васильевна, вы не запамятовали, что последний вальс мне обещали?
Софья удивлённо взглянула на князя, но тотчас поспешила воспользоваться его словами.
— Да я помню, по пути из библиотеки, — улыбнулась она.
Волховский отступился. Илья Сергеевич обвёл глазами собравшихся за столом. Гости Куташевых оживлённо переговаривались между собой, не смолкал гул разговоров, кое-где слышался смех, шутки. В общем, вечер, что называется, удался на славу, но князем Урусовым всецело завладела тоска, по сути, он ощущал себя совершенно чужим, и досадовал на то, что поддавшись отголоскам былого чувства, приехал сюда, теперь и сам не понимая зачем. Мало того, он пригласил княжну танцевать и теперь вынужден будет остаться и после ужина, почти до самого конца.
После трапезы Илья Сергеевич коротал вечер в компании своего зятя. Ракитин прибыл один без Натальи, потому, как madame Ракитиной посещать подобные увеселения стало весьма затруднительно. Натали была на сносях и родить должна была в самом скором времени. Между соседями по имению разговор зашёл о хозяйстве в усадьбах и оба увлеклись, обсуждая дела насущные и приземлённые. Только когда кто-то робко тронул его за рукав сюртука, Илья Сергеевич вспомнил про вальс, что он сам попросил у княжны, желая помочь ей избавиться от общества назойливого поклонника.
Софья выглядела смущённой. Уже давно прозвучали вступительные аккорды, а князь продолжал разговаривать с Сержем. Краем уха прислушиваясь к разговору, княжна поняла, что имение Ракитина граничит с владениями князя Урусова. Испытывая мучительную неловкость от того, что князь забыл о своём приглашении, княжна чуть дотронулась сложенным веером до его рукава, желая привлечь внимание.
— Софья Васильевна, Бога ради, простите, увлёкся, — улыбнулся Урусов, — предлагая руку княжне.
Илья Сергеевич легко повёл Софью в вальсе. Он давно не танцевал, но, оказалось, ничего не забыл и ни разу не сбился с шага. Росточка mademoiselle Куташева оказалась небольшого и едва доставала ему до плеча, что, конечно же, создавало кое-какие неудобства, но вместе с тем, Урусов поймал себя на мысли, что ему нравится обманчиво хрупкая внешность княжны, за которой, впрочем, угадывались гибкий ум и сильная воля.
Софья тоже старалась незаметно рассмотреть князя, сквозь опущенные ресницы. Он показался ей приятным человеком, и захотелось узнать о нём побольше. Можно было расспросить Марью Филипповну, ведь она долгое время жила по соседству с Ильёй Сергеевичем, а стало быть, должна хорошо знать его.
Во время танца Софья и её кавалер не перемолвились и словом, но это не смущало ни его, ни её. По просьбе княжны, Урусов проводил её к пожилой родственнице, расположившейся в кресле у стены бального зала, и откланялся. Более его ничего не удерживало в этом доме, а потому он не стал медлить с отъездом. По дороге домой Илья Сергеевич всё думал о mademoiselle Куташевой. Немногословная, немного замкнутая, но притом нельзя сказать, что совсем неинтересная. Было в ней нечто, какой-то внутренний огонь, искры которого иногда мелькали отсветами в тёмных очах, было что-то загадочное и недосказанное в едва заметной улыбке.
