Fatal amour. Искупление и покаяние (СИ) - Леонова Юлия (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Мари, — услышала она за спиной чуть приглушённый и оттого мягкий голос супруга, — потанцуйте со мной.
— Первый вальс? — Марья вздёрнула бровь. — Это же неприлично, Nicolas, — тихонько ответила она и не смогла сдержать улыбки, когда князь шёпотом сказал всё, что думает обо всех этих приличиях.
Глава 46
Покачав головой, Марья протянула руку супругу и последовала за ним в круг вальсирующих пар.
"Ежели бы всю жизнь можно было прожить вот так, как вальс станцевать, бездумно кружась в однообразном ритме, ежели бы всю жизнь Nicolas был таким, как нынче вечером, ежели бы всегда глядел с немым восхищением во взоре, разве ж не смогла бы полюбить? — вздохнула Марья, отводя глаза. — Нет, не смогла бы, даже к гадалке не ходи, ибо другой образ приходит во снах и тревожит душу".
Марья закрыла глаза, и ей вспомнился другой бал, роскошный величественный зал, она сама, едва способная дышать от того, что кружилась в объятьях Андрея, и взоры сотен представителей самых родовитых семей империи были устремлены на них, но она не замечала никого и ничего, видела только пристальный взор синих глаз Ефимовского. А после мгновение самого наивысшего наслаждения обернулось для неё величайшим позором, когда поняла, как мало значит для него.
— Маша, — услышала она тихий голос над ухом.
Очнувшись от воспоминаний, она вернулась из прошлого и поняла, что музыка стихла, музыканты готовятся играть мазурку, а она всё ещё стоит в центре бальной залы, а её ладонь покоится на плече супруга.
— Ты нынче где-то далеко, — улыбнулся ей Куташев, но взгляд его при этом остался настороженным, вопрошающим.
О, знал бы он, как далеко она была, знал бы, о ком грезит каждую свободную минуту!
— Тревожно мне, — рассеянно огляделась она. — Пойду, гляну, накрыт ли стол к ужину, — сослалась она на дела насущные и поспешила удалиться.
Николай проводил её взглядом, нынче вечером у них вряд ли появится возможность побыть наедине. Хозяин дома, ежели он не слишком стар, должен танцевать и развлекать милых дам, хозяйке надлежит проследить за тем, чтобы вовремя накрыли стол к позднему ужину, что последует во время третьего и самого длительного перерыва в танцах, и только под утро, когда разъедутся последние гости, можно будет отдохнуть.
Проходя через бальную залу, Марья то и дело останавливалась, примыкала то к одному, то к другому кружку беседующих, стараясь удержать на лице приветливую улыбку, и следовала дальше. Лакей распахнул перед нею двери в парадную столовую. В помещении царил полумрак, потому как свечи горели только в настенных бра. Как только пригласят к столу, прислуга зажжёт свечи в высоких канделябрах на столе.
— Всё готово, барыня, — с поклоном обратился к ней дворецкий, — когда подавать прикажете?
— Скоро, Фёдор. Как Глушковский антракт объявит, так и подавайте, — распорядилась она.
Вернувшись в зал, она попыталась разыскать Софью, да куда там, когда более сотни гостей перемещаются в огромном помещении с места на место. Большой толчеи не было, благодаря огромным размерам бальной залы, но и разглядеть кого-то среди этого множества людей было почти невозможно.
Софья, станцевав вальс с Волховским, поспешила избавиться от кавалера, навязанного ей Марьей Филипповной. Несмотря на то, что Владимир Андреевич оказался весьма недурён собой, княжна не могла побороть неприязнь, возникшую у неё с первых мгновений знакомства, и не столько оттого, что поручик посмел нелестно отозваться об Андрее, сколько потому, что ей не нравился его оценивающий взгляд и не сходящая с лица ухмылка. О, она догадывалась, что он думал о ней. Конечно, старая дева, вырядившаяся в яркое платье, дабы привлечь внимание, готовая на всё, дабы использовать последний шанс на замужество, к тому же немалое приданное, обещанное за ней, должно компенсировать недостатки внешности и уже не юные годы. О, упаси её Боже от таких поклонников. Уж лучше в девках вековать, чем с тем, кому нужна не она сама, а лишь материальные блага, что достанутся счастливцу вместе с её рукой.
Да и, несмотря на то, что прошло немало лет, и не было никакой надежды на взаимность, глупая девичья мечта не желала оставлять её. Пока бьётся сердце, есть надежда. Однако Владимир Андреевич оказался довольно настойчив и после вальса остался подле mademoiselle Куташевой. Возможно, он решил, что сумеет очаровать её.
Размышления Софьи оказались недалеки от истины. Некогда весьма состоятельный и высоко поднявшийся при прежних государях род Волховских, ныне пусть и не бедствовал, но уже давно утратил былые привилегии, да и от состояния семьи стараниями предшественников Владимира Андреевича осталось немного. Вот ему и приходилось, что называется, пускать пыль в глаза, стараясь удержаться на плаву. Он рано усвоил, что добиться положения в обществе можно не только благодаря хорошей родословной и состоянию, накопленному предками, но и при помощи нужных связей. Надобно всего лишь оказаться в нужном месте в подходящее время. Иногда откровенная лесть и незначительные услуги, оказанные значимым людям, способны продвинуть по карьерной лестнице куда быстрее, нежели годы безупречной и усердной службы. Для того, чтобы быть допущенным в круг избранных Волховскому не хватало лишь жены из хорошей семьи и с внушительным приданым, а княжна Куташева, как никто другой отвечала его устремлениям.
Что же касалось чувств, то об этом Владимир Андреевич не беспокоился. Любовь, в его понимании, отнюдь не являлась необходимым условием для брака, любовь можно найти где угодно, а став родственником князя Куташева, он будет куда ближе к несравненной Марье Филипповне. Потому Волховский со всем обаянием, дарованным ему природой, принялся обхаживать княжну, надеясь на успех задуманного. Софье его внимание было неприятно. Она подспудно ощущала фальшь и неискренность в щедро расточаемых поручиком комплиментах, догадываясь о причинах, побудивших его, обратить внимание на скромную и невзрачную старую деву. В его присутствии она испытывала лишь неловкость и, кляня про себя, на чём свет стоит Марью Филипповну, не знала, как избавиться от настырного поклонника.
Заметив, проходившего мимо официанта с подносом, на котором оставалось только три фужера с шампанским, Софья мысленно попросила у паренька прощения и, сделав вид, что оступилась, толкнула того под руку. Содержимое подноса опрокинулось прямо на неё.
— О Боже, Софья Васильевна! — отскочил в сторону Волховский, испугавшись, что пострадает и его парадный мундир. — Олух! Ты что же совсем не видишь, куда идёшь?! — напустился он слугу.
— Владимир Андреевич, не стоит беспокоиться, — нахмурилась княжна. — С нашей прислугой я разберусь сама. Ступай, Ваня, — поспешила отправить она растерявшегося лакея подальше от взбешённого поручика. — Простите, но мне надобно отлучиться, — жестом указав на пострадавшее платье, вздохнула Софья.
Платья было жаль. От сладкого шампанского наверняка останутся пятна, однако, пожертвовав им, mademoiselle Куташева получила возможность покинуть бальный зал, именно потому, Марья, сколько не всматривалась в лица, не смогла её обнаружить. Софья довольно долго переодевалась в своих покоях, сменив яркий бальный туалет на традиционное белое платье, что было пошито два года назад к Императорскому балу, на который она так и не попала по причине болезни.
Ей не хотелось возвращаться в бальную залу к гостям. Вероятно, Волховский предпримет ещё ни одну попытку завладеть её вниманием, а она вновь станет пытаться избежать его общества. Однако ей сделалось смешно, когда она представила, что её попытки избегать Владимира Андреевича со стороны, наверняка, выглядят, как детская игра в салки. Софья спустилась по боковой лестнице и, проходя черед анфиладу комнат из южного крыла дома в северное, увидела приоткрытые двери библиотеки. Княжна, не заметив рядом прислуги, хотела было закрыть их, но разглядела свет одинокой свечи. Кто-то сидел в кресле у стола и листал книгу. Софи стушевалась. Она повернулась, намереваясь незаметно покинуть помещение, но её присутствие уже обнаружили.
