Стрекоза в янтаре. Книга 1. Разделенные веками - Гэблдон Диана (читать книги .txt) 📗

Костяшки его пальцев, сжимавшие мне руку, побелели, и я почувствовала, как хрустнули мои пальцы. Я вырвала руку:

— Джейми, послушай!

— Нет, я не хочу слушать…

— Да послушай же, черт тебя побери!

Этого эмоционального моего восклицания оказалось достаточно, чтобы заставить Джейми на миг замолчать, а потом сразу же начать рассказывать об аудиенции у короля, о его спальных покоях, о людях в колпаках, о схватке между колдунами и о смерти графа Сент-Жермена.

Постепенно, по мере того как я рассказывала, его багрово-красное лицо обретало нормальный цвет, а ярость сменялась сначала недоумением, а в конце — радостным удивлением.

— Господи Иисусе, — наконец вымолвил он.

— Теперь ты понимаешь, что у тебя на уме были сплошные глупости? — Я была необычайно взволнованна, но старалась говорить спокойно. — Итак, граф мертв. А коль скоро он мертв…

Он кивнул, улыбаясь:

— Все в порядке. Наше дело выгорело.

Я почувствовала огромное облегчение:

— Слава Богу. Ты хочешь сказать, что лекарства хорошо подействовали на Муртага?

— Вовсе нет. Я хочу сказать, что они хорошо подействовали на меня.

Освободившись от страха и гнева, я почувствовала себя обновленной. Запах омытого дождем винограда был терпок и сладок, а благословенное тепло тела Джейми согревало меня, пока он рассказывал мне о пиратстве на море.

— Некоторые люди словно рождены для моря, Саксоночка, — говорил он. — Но боюсь, я к таковым не отношусь.

— Я знаю. Тебя укачивало?

— Ужасно, — уверял он меня.

Возле Орвиэто штормило, и через час стало ясно, что Джейми не сможет выполнить отведенную ему роль в задуманной операции.

— Я ни на что не был способен, только лежал в гамаке и стонал. Вот тогда-то я и решил, что мне тоже следует заболеть оспой.

Он и Муртаг быстро поменялись ролями, и через двадцать четыре часа капитан «Саламандры», к своему ужасу, обнаружил у себя на борту оспу.

Джейми энергично почесал шею, как будто бы снова почувствовал выступившие на ней волдыри.

— Когда они обнаружили у меня «оспу», первым их побуждением было выбросить меня за борт, и надо сказать, что в тот момент я был бы этому только рад. Ты когда-нибудь страдала морской болезнью, Саксоночка?

— Слава Богу, нет, — содрогнулась я при мысли об этом. — А что Муртаг? Надеюсь, он остановил их?

— О да. Он ужасно свирепый, наш Муртаг. Он спал на полу у порога двери, держа руку на эфесе кинжала. И так было всю дорогу до Бильбао.

Оказавшись перед выбором: плыть в Гавр и лишиться всего груза или вернуться в Испанию и там продать вино, капитан предпочел второе.

— Однако он не сразу согласился на эту сделку, — продолжал Джейми, почесывая руку. — Целых полдня он донимал меня, писающего кровью и погибающего от рвоты. Но все же сделка состоялась. Вино и больной оспой были доставлены в Бильбао. И, хотя моча у меня все еще оставалась красной, я быстро шел на поправку. Мы продали вино перекупщику там, в Бильбао. И я немедленно послал Муртага в Париж — вернуть долг месье Дюверни, а затем… я тоже вернулся сюда.

Он посмотрел на свои руки и продолжал:

— Я долго не мог решиться, ехать мне сюда или нет. И решил хорошенько поразмыслить. Я шел от Парижа до Фонтенбло пешком всю дорогу. Или почти всю. Я шел, но потом возвращался назад, и снова шел и возвращался — и так не менее пяти раз. Я клеймил себя дураком и убийцей. И я еще точно не знал, что сделаю, когда встречу тебя. Может быть, убью тебя или себя.

Он вздохнул и посмотрел мне в глаза. В них отражались трепещущие на ветру виноградные листья.

— Я должен был прийти сюда, — просто сказал он. Я ничего не ответила, только накрыла ладонью его руку.

Упавшие виноградины наполняли воздух пьянящим запахом вина. Заходящее солнце проглянуло сквозь перья облаков, и темный силуэт Хьюго на золотистом фоне появился у входа в беседку.

— Простите, мадам. Моя госпожа желает знать, останется ли месье ужинать?

Я взглянула на Джейми. Он сидел спокойно, ожидая моего ответа. Сквозь виноградные листья солнце золотило его волосы, придавая им тигровый окрас, по лицу скользили причудливые тени.

— Думаю, тебе следует остаться. Ты такой худой.

Он взглянул на меня с улыбкой.

— Ты тоже, Саксоночка. — Он поднялся и протянул мне руку. Я приняла ее, и мы вместе отправились ужинать, предоставив листьям винограда и дальше вести свою неторопливую беседу.

Я лежала рядом с Джейми. Его рука покоилась на моем бедре, а сам он крепко спал. Я всматривалась в темноту спальни, слушала мирное дыхание спящего рядом мужа и вдыхала свежий ночной воздух, наполненный запахом глициний.

Кончина графа Сент-Жермена знаменовала конец приема. Как только компания начала расходиться, взволнованно переговариваясь между собой, Людовик взял меня за руку и повел к той самой двери, через которую я вошла несколько минут назад. Красноречивый в нужную минуту, сейчас он не тратил времени впустую. Он подвел меня к дивану, уложил на спину и задрал мне юбки, не дав мне вымолвить ни слова. Он не целовал меня и не требовал этого от меня. Это было частью соглашения, заключенного между нами. Луи был настоящим дельцом, не склонным прощать долги кому бы то ни было. Неважно, представлял ли этот долг какую-нибудь ценность для него или нет. В его приготовлениях часть волнения была заменена страхом. И в самом деле, кто, кроме короля, осмелится заключить в объятия Белую Даму?

Я была скованна и совершенно не готова. В нетерпении он схватил со стола флакон с розовым маслом и быстро намазал мне между ног. Я лежала неподвижно, не произнося ни звука, чувствуя прикосновение его пальца, затем чего-то большего по размеру, и не испытывала ничего — ни боли, ни унижения. Это была обыкновенная сделка. Я ждала, затем после нескольких быстрых толчков он был уже на ногах, лицо покраснело от напряжения, руки торопливо застегивали брюки. Он никогда не посмел бы вести себя подобным образом с кем бы то ни было, и тем более с мадам de La Tourell, которая с готовностью, со значительно большей готовностью, чем я, разделит с ним ложе. Она ждет его внизу, в своих собственных спальных покоях.

Я исполнила свою часть договора. Теперь и ему предстояло честно исполнить свое обещание. К счастью, никаких дальнейших притязаний с его стороны не последовало. Я ответила поклоном на его почтительный поклон, он под руку проводил меня до двери. Таким образом, в кабинете для аудиенций я находилась всего лишь несколько минут, выслушав королевское обещание, что приказ об освобождения Джейми будет отдан завтра утром. Тот же самый господин ждал меня за дверью. Он поклонился мне, я поклонилась ему в ответ, а затем последовала за ним в Зеркальный зал, чувствуя удушливый аромат розового масла и липкую жидкость на внутренней стороне бедер.

Когда ворота закрылись за мной, я зажмурила глаза и подумала, что больше никогда не увижу Джейми, а если случайно встречу, то ткну его носом в розовое масло и не отпущу до тех пор, пока он не задохнется от его запаха и не умрет.

А сейчас вместо всего этого я лежала рядом с ним, и его рука покоилась у меня на бедре, а я прислушивалась к его глубокому и ровному дыханию. И дверь в кабинет для аудиенций его величества захлопнулась для меня навсегда.

Глава 29

ПУЧОК КРАПИВЫ

— Шотландия. — Я вздохнула, вспомнив прохладные реки и зеленые сосны Лаллиброха, имения Джейми. — Неужели мы действительно поедем домой?

— Думаю, что нам придется поехать туда. В указе короля о помиловании нам предписано покинуть Францию к середине сентября, иначе меня снова заточат в Бастилию. По-видимому, его величество согласовал свое решение с правительством Англии, поэтому меня не повесят сразу же, как только я сойду с трапа корабля.

— Может, нам лучше поехать в Рим или в Германию?.. — предложила я, внезапно разволновавшись. Более всего я желала вернуться домой, в Лаллиброх, и спокойно пожить в живописной Шотландии. Однако мое сердце замирало при мысли о дворцовых кознях и интригах. Но если Джейми говорит «нам придется»…