Чужая вина (Пленник) (Другой перевод) - Монк Карин (книги регистрация онлайн txt) 📗
— Я вас совсем не знаю…
— Это неважно, — прервал он. — Если бы вы меня знали, то, безусловно, думали бы обо мне еще хуже.
Женевьева отвернулась к окну. Невозможно было видеть кипевшую в его взгляде ярость. Хейдон закрыл глаза.
— Простите, — пробормотал он. — Я не собирался подвергать вас риску. Я думал, что проведу одну-две ночи в вашем каретном сарае, а потом уйду. Вы бы ничего не узнали.
— В таком случае констебль Драммонд нашел бы вас сегодня утром и арестовал, — сказала Женевьева. — Полиция обыскивает все дворовые постройки в Инверэри.
— Господи! — Схватившись рукой за бок, Хейдон сбросил одеяло. — Если они начнут обыскивать дома и обнаружат меня здесь, вам предъявят обвинение. Боюсь, вам будет нелегко объяснить, как я оказался голым в вашей постели, если вы собирались передать меня полиции. — Он встал, пошатываясь, абсолютно обнаженный.
Глаза Женевьевы расширились. Она считала, что неплохо знакома с мужской анатомией, поскольку с детства увлекалась живописью и скульптурой. Но, похоже, ее опыт ограничивался всяческими ангелоподобными телами. Хотя прошлой ночью у Женевьевы было более чем достаточно возможностей изучить все особенности телосложения лорда Рэдмонда, она разумно воздерживалась от того, чтобы смотреть куда не следует.
Теперь же, когда его тело внезапно возникло перед ней во всей красе, Женевьеве казалось, будто смотреть больше некуда.
Но Хейдон был слишком поглощен усилиями, которые потребовались ему, чтобы подняться, и не замечал ее неожиданного оцепенения.
— Не знаете, где моя одежда?
Стыд окрасил щеки Женевьевы в пурпурный цвет. Она резко отвернулась, тщетно пытаясь стереть из памяти только что увиденное.
Хейдон уставился на нее, не понимая, в чем дело.
Наконец его одурманенный жаром ум осознал, что он стоит совершенно голый перед девственницей.
— Простите. — Схватив с кровати плед, Хейдон обернул его вокруг талии. — Я не хотел вас пугать.
В хриплом голосе звучало искреннее сожаление. «Как ни странно, — думала Женевьева, — похоже, его куда больше беспокоит то, что он напугал меня своей наготой, чем то, что он убил человека». По крайней мере было ясно, что лорд Рэдмонд не лишен чуткости.
— Теперь я в пристойном виде. Если хотите, можете повернуться.
Женевьева предпочла бы оставаться в том же положении еще несколько секунд, чтобы прийти в себя, так как не сомневалась, что ее щеки все еще пылают. Но если бы она так и стояла лицом к стене, то выглядела бы нелепо. Постаравшись придать своему лицу более-менее равнодушное выражение, Женевьева медленно повернулась.
Хейдон стоял, одной рукой придерживая плед, а другой ухватившись за столбик в изголовье кровати, чтобы не упасть. Солнце освещало его израненное, но словно излучавшее силу и решимость великолепное тело. В этот момент он напомнил Женевьеве средневекового воина — свирепого и грозного. Ей хотелось положить руки ему на плечи, ощутить ладонями, как пульсирует его горячая кровь.
Испугавшись собственных мыслей, Женевьева отвела взгляд.
— Мне нужна моя одежда, — повторил Хейдон, собирая остатки сил, чтобы удержаться на ногах, и понятия не имея о впечатлении, которое производит на девушку.
— Оливер ее сжег, — отозвалась она. — Мы не могли допустить, чтобы кто-нибудь нашел в доме тюремную робу.
— Но нужно же мне что-то надеть на себя. Женевьева снова посмотрела на него. Хейдон явно нетвердо держался на ногах, лицо было искажено болью. Ее охватила тревога. Всю ночь напролет она ухаживала за этим человеком, но он был все еще болен и слаб. Возможно, у него началось внутреннее кровотечение. Нельзя позволять ему оставаться на ногах. Он все равно не может покинуть этот дом, по крайней мере прямо сейчас.
— Пожалуйста, вернитесь в кровать, лорд Рэдмонд. Хейдон устремил на нее настороженный взгляд.
— Чтобы вы позвали констебля Драммонда и он мог забрать меня отсюда?
— Нет. Просто вы выглядите так, словно вот-вот свалитесь в обморок, а у меня едва ли хватит сил поднять вас.
— Я не могу здесь оставаться, — упорно стоял на своем Хейдон.
— Вы правы — не можете. Но вы не можете и уйти отсюда в таком состоянии. Вы ведь едва держитесь на ногах. Так что ничего не поделаешь, придется снова лечь в постель.
Он покачал головой.
— Если полиция войдет сюда…
— Не вижу никаких причин для возвращения полиции, — сказала Женевьева. — Констебль Драммонд хотел поговорить с Джеком, но узнал из этого разговора лишь то, что Джек не имеет никакого желания помогать властям. В каретном сарае, естественно, ничего не нашли. Полицейским нужно обыскать еще очень много мест. Думаю, они будут слишком заняты, чтобы возвращаться сюда.
Хейдон прислонился к кровати, стараясь дышать ровно. Каждый вздох давил на сломанные и ушибленные ребра. Если бы ему даже удалось выбраться из этого дома, то он едва ли смог бы сделать даже несколько шагов по улице. Да и куда ему было идти, когда весь город ищет его?
Безумно хотелось лечь на мягкий матрац и закрыть глаза.
— Прошу вас, лорд Рэдмонд. — Шагнув вперед, Женевьева откинула покрывало и разгладила простыни. — Обещаю, что здесь вы будете в безопасности.
— Откуда мне знать, что вы не собираетесь привести сюда констебля Драммонда, чтобы он арестовал меня, пока я сплю?
— Даю вам слово, что не сделаю этого. Но Хейдон упорствовал:
— Почему вы помогаете мне?
Женевьеве было понятно его недоверие. Никто из ее подопечных не доверял ей сразу, за исключением Джейми, который был совсем малышом. Она понимала, что доверие — весьма ценная вещь, которая не выдается по первому требованию.
— Вы помогли Джеку, а он теперь член моей семьи, — объяснила Женевьева. — Считайте, что это долг благодарности.
Но ей не удалось убедить Хейдона. Он покачал головой.
— На моем месте каждый поступил бы так же. Что тут особенного?
— Вы не правы. Для большинства людей Джек — обычный воришка, который заслуживает и тридцати ударов плетью, и голода, и всех прочих испытаний, которыми изобилует тюрьма. Многие бы предпочли, чтобы он вовсе исчез. Ни один человек в Инверэри не стал бы бросаться ему на помощь — особенно титулованный джентльмен вроде вас. — Она сделала паузу. Взглянула на его изможденное лицо и продолжила: — Но вы рискнули собой, чтобы помочь ему, лорд Рэдмонд, и поэтому я решила помочь вам.
— Это опасно, вас могут обвинить во всех смертных грехах, — напомнил он ей.
— Знаю.
Ее глаза блестели, щеки раскраснелись, а жесткая линия рта сияла теперь очаровательной улыбкой.
— Я останусь ровно настолько, чтобы восстановить силы, — наконец согласился Хейдон.
— Разумеется.
Хейдон неловко придерживал плед. Женевьева взяла Хейдона за руку, чтобы помочь ему лечь. Ощущение его разгоряченного тела заставило ее покраснеть снова. Как только он лег, она сразу же отпустила его руку.
— Вам нужно отдохнуть, — сказала Женевьева и накрыла его одеялом. — Попрошу Юнис принести вам поесть.
— Я не хочу есть.
— Все равно, вам необходимо подкрепиться. Хейдон закрыл глаза.
— Может быть, позже.
Он плотно сжал челюсти, на лбу обозначились морщины. Хейдон безумно устал. Боль не давала ему ни минуты покоя. Женевьева задернула занавеси на окне. В полумраке ему будет легче заснуть. «Надо все равно попросить Юнис приготовить бульон с гренками», — подумала она. Даже если он не хочет есть, пусть еда будет. Надо обязательно накормить его.
— Я никогда не сделаю вам ничего плохого. Женевьева повернулась и с удивлением посмотрела на Хейдона.
— Ни вам, ни вашим детям, — продолжал он, серьезно глядя на нее. — Даю вам слово, Женевьева. — Не дожидаясь ответа, Хейдон вновь закрыл глаза.
Женевьева стояла неподвижно, наблюдая, как он погружается в глубокий, тяжелый сон.
Потом она быстро вышла из комнаты, отлично понимая, что, несмотря на лихорадочные заверения лорда Рэдмонда, само его присутствие в этом доме подвергает ее и детей серьезной опасности.
