Бегство от грез - Марш Эллен Таннер (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
– Разожги-ка огонь посильнее, да принеси овсяной муки из кладовой, – обратилась Маргрит к девушке, прислуживающей на кухне. – Что вам приготовить, мисс Ровена?
– Я сама все сделаю, благодарю. У тебя и так хлопот хоть отбавляй.
Ровена решила закончить завтрак побыстрее, чтобы успеть побывать на винокурне, прежде чем проснутся Гилмуры. Как славно было бы вообще избежать встречи с ними, да вряд ли это удастся. Тетя Файоуна будет теперь настаивать на формальном прощании, она соберет всех Гилмуров и всех слуг на ступеньках у входа, и они будут театрально махать руками и говорить напутственные слова, когда экипаж тронется в дорогу.
«Мое последнее утро в Глен Роузе! – подумала Ровена, когда выпила свой чай и съела мисочку каши на кухне. – Почему я должна тратить его на Гилмуров?
У нее еще оставалось достаточно времени, чтобы на лошади доехать до винокурни и тепло попрощаться с Нилом Стрейчлендом и другими работниками. Время приближалось к шести, а ее тетя, кузен и семейство Гилмуров соберутся у ворот замка не раньше десяти.
Быстро поднимаясь по ступенькам задней лестницы в свою комнату, она вдруг услышала, как в конце длинного, темного коридора кто-то окликнул ее по имени. Ровена обернулась, и сердце ее упало, когда она узнала спешащего к ней высокого молодого человека.
– Я знал, что если встану пораньше, то смогу увидеться с вами, – сказал он, останавливаясь перед ней и тяжело дыша.
– Это вы, Стейплтон? Здравствуйте!
Боже правый, она же забыла, как он действовал ей на нервы. Ах, как он раздражал ее! Он стоял перед ней, тараща глаза, как овца, которую привели на убой, и шаркал своими огромными ногами, как будто не знал, куда их поставить.
Ровена никогда не говорила Стейплтону Гилмуру резких и грубых слов, по меньшей мере она не бросала их ему в лицо. Не сделает она этого и теперь.
– Вы уезжаете от нас? – спросил он, затаив дыхание.
– Да.
Он помедлил, но ничего больше не сказал. Щеки его покрылись пятнами. В ее присутствии он всегда терялся, чувствуя себя провинившимся мальчишкой. Мысли в его голове путались. Сегодня ощущение скованности даже усилилось: Ровена в это утро выглядела особенно красивой, ее рыжие волосы волной падали на плечи, а огромные глаза светились в полумраке как драгоценный аметист. Известие, что сегодня Ровена покидает Шотландию – и, может быть, навсегда, – причинило ему нестерпимую боль. Слава Богу, ему удалось уговорить недоумевающих родителей выехать в Глен Роуз на день раньше, чем намечалось: все мысли Стейплтона были обращены к Ровене, он страстно жаждал увидеть ее, пусть даже в последний раз! У него мурашки пробежали по коже при мысли о том, что их встрече могут помешать непредвиденные обстоятельства. Он очень волновался, но изо всех сил старался держаться с достоинством – ведь, как не уставала говорить его мать, герцог всегда должен быть на голову выше других.
– Ровена, – набрался смелости Стейплтон, – надеюсь, вы простите мою самонадеянность, но я хотел бы поговорить с вами с глазу на глаз.
«О Господи, – подумала Ровена, – не хватает только, чтобы он сделал мне предложение!»
Она с подозрением посмотрела на него, и у Стейплтона будто память отшибло – он внезапно забыл все тщательно заученные слова, с которыми хотел обратиться к Ровене. Никогда в жизни не стоял он так близко от нее, даже когда они вместе встречали Новый год и он танцевал с ней кадриль. Его опьяняла тогда ее близость и красивая линия ее прелестных губ.
– Ровена... – снова выговорил он.
В дальнем конце коридора послышался какой-то шум, но Стейплтон его не услышал. Весь во власти своих эмоций, он неожиданно заключил Ровену в объятия, пытаясь коснуться ее губ. Скорее случайно, нежели преднамеренно ему удалось сорвать легкий поцелуй. Но когда он вознамерился прижаться к ней ближе, она резко вырвалась из его рук.
– Что за черт! – недовольно пробурчал он. Стейплтон увидел перед собой лицо с жестким и злым выражением в глазах, лицо совершенно чужого и враждебного ему существа. Ровена стояла вполоборота к нему, и на лице ее можно было прочитать отвращение. Бормоча слова извинения, он понуро удалился. В коридоре повисла тишина, прерываемая только учащенным дыханием Ровены.
– Он вас обидел? Это задело ваши чувства? Ровена повернулась и увидела перед собой Тарквина. Приоткрыв от неожиданности рот, она испуганно смотрела на него, а затем вдруг разразилась смехом.
– Нет, – наконец произнесла она, – он не нанес мне обиды и не причинил никакого вреда. Благодарю вас за участие!
– Приятно слышать, – пробормотал Тарквин сухо.
Она взглянула на него.
– Держу пари, это не совсем то, что по мысли полковника Армбрастера вам подходит, не так ли?
Непроизвольно губы Тарквина растянулись в улыбке, но он отвернулся, чтобы Ровена ее не заметила.
– Возвращайтесь к себе, мисс де Бернар, – сказал он строго. – В данных обстоятельствах я не советовал бы вам покидать комнату до тех пор, пока не наступит время отъезда из Глен Роуза.
Он понял, что его тон задел ее, но она, опустив голову, молча прошла мимо него, и звук ее шагов слабым эхом затих на лестнице.
– Вот и пойми ее, – сказал Тарквин раздраженно. – А что дальше?
Глава 3
Каюта, в которой расположилась Ровена, была тесной и холодной, а чемоданы и коробки, напиханные по всем углам, придавали ей очень неуютный вид. Для миссис Хелин Синклер нашлась другая каюта, где она расположилась с относительным комфортом. С момента их отъезда из Глен Роуза погода была отвратительной, и последний взгляд, брошенный внучкой Джона Стюарта Лесли на затянутую туманной дымкой береговую линию Шотландии, отозвался в ее сердце грустным прощальным аккордом.
Налетающие порывы ветра срывали клочья пены с гребней волн, и палуба ходила ходуном. Ровена изо всех сил сопротивлялась приступам морской болезни и не подавала виду, что страдает от нее. О, она будет держаться молодцом и не ударит лицом в грязь, по крайней мере перед этими мужчинами, которые группами прогуливаются по палубе и разглядывают ее с нескрываемым любопытством.
Ровена повернулась к ним спиной и, ухватившись за поручни, стала высматривать на берегу фигуру Лахлена. Однако из-за дождя ничего не было видно. Ровена вздохнула и вернулась мыслями к короткой поездке из Глен Роуза в Абердин, куда ее взялся проводить Лахлен. Дорога через вересковую пустошь утопала в грязи и ухабах, и карета то и дело заваливалась на бок. Глядя в окно, Ровена любовалась суровыми и молчаливыми картинами шотландской природы. Насколько хватало глаз, тянулись серые горы, терявшиеся в туманной дымке, нежно зеленели мхи на вересковых болотах, а в небольших озерцах отражалось блеклое холодное небо. Доведется ли ей когда-нибудь еще увидеть дикое великолепие этих мест! Чувство пронзительно-щемящей печали охватило все ее существо. Лахлен добродушно подшучивал над нею, и Ровена отвечала ему с беззаботным и веселым видом, хотя на самом деле ей было грустно. Капитан Йорк ехал на лошади позади кареты, и Ровену эту вполне устраивало, поскольку ей не хотелось, чтобы он стал свидетелем ее унылого вида. В его холодных серых глазах и в лице с тонкими и резкими чертами было нечто такое, что Ровену „смущало и даже пугало: и хотя внешне капитан Йорк относился к ней с холодной почтительностью, она подспудно чувствовала, что заслужила его порицание. Ровена не придавала никакого значения тому, что о ней думает капитан, однако призналась себе, что в его присутствии ощущает беспокойство. Знакомый голос вернул ее к действительности.
– Не считаете ли вы, мисс де Бернар, что в каюте вам будет и спокойнее, и уютнее. Погода не слишком благоприятна для прогулки по палубе, и у меня нет ни малейшего желания передать вас в объятия ваших родственников с воспалением легких.
Ровена повернулась к капитану Йорку, который смотрел на нее с хмурым и недовольным видом. Раздосадованная тем, что он застал ее врасплох, она вызывающе вздернула подбородок:
