Благословение небес (История любви леди Элизабет) - Макнот Джудит (книги бесплатно .TXT) 📗
– Где он? – спросил Джордан у лондонского дворецкого Яна и, выслушав ответ, быстрым шагом направился в кабинет. – У меня есть новости, Ян.
Он подождал, пока Ян закончит диктовать секретарю и обратит наконец на него внимание.
– Боже, прекрати это в конце концов! – не выдержал Джордан.
– Что прекратить? – спросил Ян, откидываясь в кресле. Джордан с беспомощной злостью уставился на него, сам не зная, чем его раздражает поведение Яна. На нем была рубашка с закатанными рукавами, лицо чисто выбрито, и если не считать катастрофической потери в весе, Ян выглядел как человек, живущий спокойной размеренной жизнью.
– Я не могу видеть, что ты ведешь себя так… так, словно все нормально!
– Чего ты от меня хочешь? – услышал он в ответ. Ян встал и подошел к буфету, чтобы налить себе и Джордану виски. – Если ты думаешь, что я буду рыдать и рвать на себе волосы, то напрасно теряешь время.
– Нет, в настоящий момент я рад, что ты не поддался истерике в мужском варианте. Как я сказал, у меня есть новости, и хотя с личной точки зрения они тебя вряд ли обрадуют, это самые лучшие новости с тех пор, как была назначена дата слушания дела. Ян, – помедлив, продолжил Джордан, – наши люди, я хочу сказать, твои люди наконец напали на след Элизабет.
Выражение лица Яна не изменилось, и голос звучал холодно:
– И где же она?
– Пока мы не знаем, но уже точно известно, что ее видели в обществе мужчины на Бернамской дороге две ночи спустя после исчезновения. Они останавливались в гостинице в пятнадцати милях севернее Листера. Они… – он заколебался и торопливо договорил: – они путешествуют как муж и жена.
Ян чуть крепче сжал в руке бокал с виски, но больше ничем не выдал своего отношения к этой новости и к тому, что за ней стояло.
– Есть и другие новости – такие же хорошие, то есть я хочу сказать, ценные для нас.
Ян осушил содержимое бокала и произнес с ледяной окончательностью:
– Не представляю, какие новости могут быть лучше этой. Таким образом, она доказала, что я не убивал ее, и одновременно дала неопровержимое основание для развода.
Согнав со своего лица выражение сочувствия, которое, он знал, всегда претило Яну, Джордан смотрел, как он подошел к письменному столу, затем решительно продолжил:
– Обвинитель может возразить, что мужчина, с которым она путешествует, был нанят тобой. Но я надеюсь, что другая новость поможет нам убедить всех, что ее отъезд не был внезапным и она готовилась к нему заранее.
Ян поднял на него глаза в вопросительном молчании, и Джордан объяснил:
– За четыре дня до исчезновения она продала свои драгоценности ювелиру на
Флетчер-стрит. Ювелир сказал, что не открылся раньше только потому, что леди Торнтон, которую он знал как миссис Роберте, казалась очень напуганной. Он сказал, что не хотел выдавать ее, думая, что у нее были достаточно веские причины сбежать от тебя.
– Он до сих пор не выдал ее не потому, что пожалел, а из-за страха, что она продала ему драгоценности, на которые не имела права, и ему придется вернуть их, – цинично заметил Ян. – Но поскольку газеты не писали о пропаже драгоценностей, он заключил, что может заявить об этом в полицию.
– Возможно. Но суть в том, что теперь тебя не смогут судить за убийство.
Не менее важно и то, что, поскольку доказано, что ее исчезновение было добровольным, судьи иначе посмотрят и на дело ее брата, которого ты …. – он замолчал, не желая больше произносить это слово.
Ян молча взял перо и контракт из стопки бумаг, которые лежали у него на столе.
– Наши люди ничего не знали об исчезновении драгоценностей, – продолжал
Джордан, – потому что в Хэверхёрсте думали, что они в целости и сохранности лежат в твоем доме, а твои слуги полагали, что они в Лондоне.
– С этим все ясно, – безразлично отозвался Ян. – Но самое смешное, что для обвинения это не имеет никакого веса. Они будут настаивать на том, что я нанял и женщину, которая под видом Элизабет продала драгоценности, и мужчину, который выдает себя за ее любовника. А сейчас скажи мне: ты будешь участвовать в совместном предприятии, о котором мы с тобой говорили, или пока воздержишься?
– Воздержусь? – переспросил Джордан, не понимая, о чем он.
– В настоящий момент моя репутация честного человека пошатнулась. И если твои друзья предпочтут выйти из предприятия, я смогу их понять.
– Они уже вышли, – нехотя признался Джордан. – Но я остаюсь с тобой.
– Это даже хорошо, что они вышли, – сказал Ян, доставая другие контракты и вычеркивая из них фамилии. – В конечном счете нам с тобой больше достанется.
– Ян, – тихо сказал Джордан, – меня так и подмывает врезать тебе, чтобы посмотреть, отразятся ли на твоем лице хоть какие-нибудь эмоции. Я больше не могу выносить твоего безразличия к тому, что происходит. – Ян оторвался от документов и поднял на него взгляд. Джордан увидел пульсирующую жилку у него на шее – единственный признак, который выдавал его муку и ярость, и испытал огромное облегчение, а вместе с ним и неловкость. – Я сожалею о своих словах больше, чем могу тебе выразить, – извинился Джордан. – И если это может послужить хоть каким-нибудь утешением, хочу сказать тебе, что на собственном опыте знаю, каково быть обманутым мужем.
– Я не нуждаюсь в утешении, – отрезал Ян. – Мне нужно только время.
– Чтобы пережить все это, – согласился Джордан.
– Время, – холодно протянул Ян, – чтобы успеть разобраться с этими документами.
Шагая через холл к парадной двери, Джордан уже не был уверен, видел ли он на самом деле свидетельство того, что Ян еще что-то чувствует.
Элизабет стояла все у того же дерева, к которому приходила каждый день, и смотрела на море. Теперь корабль мог прийти в любое время – тот, который отвезет их на Ямайку, сказал Роберт. Он не мог дождаться часа, когда окажется наконец за пределами Британии, и страшно нервничал. И кто может обвинить его в этом, думала она, медленно подходя к краю обрыва, который резко уходил вниз.
Там, в нескольких сотнях футов, были только песок и камни.
Роберт снял для них комнату в доме мистера и миссис Хоган. Миссис Хоган отлично готовила, Роберт с удовольствием ел и немного поправился. Как и все, кто жил в Хелмшиде, Хоганы были добрыми работящими людьми, а их неугомонные четырехлетние сыновья-близнецы – просто чудом. Элизабет очень нравилась вся семья Хоганов, и она предпочла бы остаться здесь навсегда, спрятавшись ото всех и никому неизвестной.
В отличие от Роберта, она не хотела покидать Британские острова и не боялась быть обнаруженной. Странным образом она нашла здесь некое подобие покоя – она была достаточно близко от Яна и достаточно далеко, чтобы быть уверенной, что никакой его поступок или слово не смогут причинить ей боль.
– Это слишком высокий обрыв, миссис, – сказал мистер Хоган, подходя к ней сзади и хватая за руку своей крепкой мозолистой рукой. – Лучше уйдите отсюда, слышите?
– Я не заметила, что стою так близко к краю, – сказала Элизабет, с удивлением обнаруживая, что мыски ее туфель висят над обрывом.
– Идите домой и отдохните. Ваш муж рассказал нам, как нелегко вам пришлось, и объяснил, что вам нельзя волноваться.
Открытие, что Роберт мог поделиться с кем-то их проблемами, тем более с Хоганами, которые знали, что они ожидают корабль, отправляющийся в Америку или на Ямайку, или в какое-нибудь другое подходящее место, заставило Элизабет очнуться от болезненного отупения настолько, что она спросила:
– А что Роб… мой муж рассказал вам обо мне?
– Он объяснил, что вам нельзя ни слышать, ни видеть ничего такого, что могло бы вас взволновать.
– Что бы мне хотелось увидеть, – сказала Элизабет, поднимаясь на крыльцо их дома и вдыхая запах пекущегося хлеба, – так это газету!
– Ваш муж особенно предупреждал о газетах, – сказал мистер Хоган.
– Вряд ли я смогу найти здесь газету, – устало ответила Элизабет, отвечая рассеянной улыбкой на приветствие одного из близнецов, который подбежал к ней и обвил руками ее колени. – Хотя мне трудно поверить, что где-нибудь в Англии есть место, куда хотя бы изредка не доходит пресса.
