В тебе моя жизнь... - Струк Марина (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗

Потом, приглядевшись к гостье повнимательнее, старушки разглядели небольшую округлость Марининого живота и тут же принялись ахать в умилении, что скоро род Ворониных продолжится.

— Ах, я ведь точно знала, что скоро у нас в семье появится младенец, — воскликнула та, что постарше, которая носила с собой лорнет на костяной ручке и внимательно рассматривала в него все, что попадало в круг ее зрения. — Давеча мне снилось, что нам с рынка принесли большого такого осетра. Вот к чему сей сон-то был!

— Дорогая, как это прекрасно, — в то же время тараторила другая старушка с мопсом на коленях. — Это будет непременно мальчик. Непременно мальчик!

Все чаепитие прошло под постоянное щебетание двух ни на минуту не умолкающих тетушек. Марина даже посочувствовала их компаньонке, немолодой обедневшей дворянке, во время их разговора тихо сидевшей за столом. Как же можно так долго выдерживать постоянную болтовню старушек! Тем не менее, прощаясь, Марина чуть ли не расплакалась, когда они принялись ее сердечно обнимать да целовать в прихожей, со слезами на глазах и дрожащими от волнениями руками.

— Ты заезжай к нам, милочка, — говорила одна, направляя в ее сторону лорнет. Другая отпустила с рук мопса и расцеловала вслед за сестрой Марину в обе щеки.

— Спасибо за гостинцы, дорогая. Очень приятно.

— Я напишу к вам, — пообещала Марина уже почти за порогом, оглядываясь на добросердечных сестер, явно скучающим по родственному общению. — Всенепременно напишу.

После столь общительного приема, где Марина успела наслушаться разговоров чуть ли не на месяц вперед, она была не настроена на беседу во время обратного пути в Завидово. Поэтому едва обменявшись парой фраз, с Авдотьей Михайловной и Долли, севших в возок на площади, где и было условлено, она прикрыла глаза и погрузилась в легкую дрему, предоставив матери и дочери и далее общаться лишь друг с другом. Правда, при приближении к имению ей все же пришлось вступить в их беседу — Авдотья Михайловна, заметив, что Марина открыла глаза, обратилась к ней с вопросом:

— Получили ли вы, Марина Александровна, приглашение на губернский бал по случаю Рождества, что состоится вскоре?

Марина призналась, что получила, и тут же прибавила, что не решила, следует ли ей посетить его в виду ее положения.

— Вам? — вдруг переспросила Долли. — Вам одной? А что, Анатоль Михайлович не приедет на Рождество?

В ее голосе Марине вдруг послышалась какая-то усмешка, словно до девушки дошли слухи об их размолвке с Анатолем. Она мгновенно отреагировала так, как не ожидала от самой себя.

— Почему же? — холодно ответила она. — Разумеется, приедет. Говоря, «мне» я подразумевала, конечно же, нас обоих с супругом. Это первое наше совместное Рождество, посему я не уверена, что мы предпочтем выходить куда-либо, а проведем эти праздники только вдвоем, как и подобает супругам. Ведь отпуск моего мужа так короток, а я еще нескоро смогу присоединиться к нему в столице.

— А когда Анатоль Михайлович намеревается прибыть? — наклонилась к ней Авдотья Михайловна. — Мой супруг хотел бы обсудить с ним весьма важный вопрос о Демьянином луге. Сами понимаете, такой вопрос не стоит обсуждать на бумаге, а ваш управляющий — весьма peu conciliant personnage [194]. Хотелось бы обсудить все personnellement [195], сами понимаете.

— О, я думаю, уже совсем скоро, — слетело с языка Марины прежде, чем она успела подумать. — Ведь через неделю Сочельник.

Ложь, ложь и еще раз ложь. О Боже, похоже, у нее это уже становится дурной привычкой!

Весь оставшийся путь до Завидова Марина размышляла о том, как она будет выглядеть в глазах соседей, когда выяснится, что Анатоль не приехал. Хотя, вдруг он решит провести Рождество здесь, в своем родовом имении? Но навряд ли, тут же поникла Марина, кто в здравом уме оставит столицу в Мясоед [196], когда Петербург столь наполнен балами, маскарадами и гуляниями, как ни в какое другое время в году.

Быть может, ей стоит написать ему? Попросить приехать на праздники? Но сможет ли она усмирить свою гордыню и попросить того об этом? Ведь до сих пор ей этого не удалось — можно было подумать, прочтя их переписку, что они с Анатолем вполне благочинная пара, хотя на самом деле…

Марина не успела ничего придумать, так как возок быстро прокатился под аркой въездных ворот имения семьи Ворониных и спешно покатился к усадьбе.

— Что это? — тронула ее за руку Авдотья Михайловна. — Никак у вас случилось что, графиня. Столько света…

Марина взглянула в оконце на стремительно приближающийся дом и тоже заметила, что почти все окна в хозяйской половине были ярко освещены. Ее сердце сжалось, словно заранее предчувствуя то, что изменит ход ее спокойной сельской жизни. Равновесие, в которое установилось в ее судьбе, похоже, нынче вечером будет неотвратимо нарушено.

Возок подъехал к крыльцу, и Марина повернулась к своим сопутешественницам, чтобы попрощаться ними, — кучер повезет их дальше, в их собственное имение, и лишь затем вернется в Завидово. Дверца с ее стороны распахнулась, но она, даже не повернув головы, сначала пожала руку Авдотье Михайловне: «A bientot [197], милая Авдотья Михайловна, жду вас скоро у себя!». Затем она повернулась к Долли и заметила, что та смотрит куда-то позади нее в открытую дверцу возка. По ее лицу медленно разливался румянец, что можно было принять за морозный, если бы она все это время не была en face de [198]Марина. Она-то ясно знала, что об этом не может быть и речи, и сразу же поняла, кто стоит за ее спиной.

Тем не менее, не обращая никакого внимания на свое сердце, бешено забившееся в груди, Марина попрощалась с Долли (той явно было совсем не до этого) и повернулась к Анатолю, стоявшему чуть поодаль от возка на крыльце. Он ступил ближе, видя, что прощание окончено, и, кивнув приветственно дамам внутри возка, подал руку жене, помогая той ступить на снег.

— О, Анатоль Михайлович, c'est vous [199]?! — к Марининому вящему неудовольствию тут ее голос дрогнул от волнения, и по его вспыхнувшим в этот миг глазам Марина поняла, что ему было приятно осознать ее нервозность в этот момент. Он поднес ее руку к своим губам, а она продолжила, все еще находясь в роли жены, ожидающей супруга лишь через некоторое время. — Je ne m'attendais pas a vous voir sitot [200]

Анатоль удивленно поднял брови, и Марина поняла, что ей срочно необходимо исправить свою оговорку. Тем паче, лакей уже закрыл дверцу возка, и тот уже отъезжал от дома.

— Я имела в виду, что написала вам письмо с просьбой приехать к Рождеству, — с этими словами она судорожно сжала пальцы другой руки, надежно спрятанные от его взгляда в лисьей муфте. Похоже, ей будет, в чем покаяться на исповеди отцу Иоанну — грех лжи просто множился в своем размере с каждой минутой. — А вы тут… так скоро после… Mas le plus tot sera le mieux, n'est-ce pas? [201]— ту она замолчала, испугавшись, что сейчас от волнения начнет опять говорить глупости, чем еще больше уронит себя в глазах Анатоля.

Он отпустил ее ладонь из своих пальцев, но тотчас взял ее под руку и повел в дом. Все это молча, ни единым намеком не выдавая, с чем он пожаловал, по какому поводу намерен нарушить спокойное течение ее жизни в имении. В прихожей Анатоль без единого слова помог ей снять салоп и шляпку, передал все это подступившему к нему лакею и снова предложил ей руку, провел в большую гостиную, где уже ярко горел в камине огонь за расписным экраном да на сервирочном столике был подан вечерний чай.

— Я подумал, что нам будет удобнее здесь, а не в столовой, — нарушил молчание Анатоль, и Марина вздрогнула от неожиданности.