Мой разбойник - Миллер Линда Лаел (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
Кейли не хотела уезжать из Редемпшна. Возможно, ее удерживало здесь мимолетное видение в зеркале, с новой силой всколыхнувшее в ней старые воспоминания. Она обзвонила магазины Лас-Вегаса и заказала холодильник, микроволновую печь, глину и инструменты для ваяния, .получила библиотечный билет и выписала кучу книг, купила продукты в местном супермаркете и вернулась в большой пустой дом терпеливо ждать появления Дерби.
Дерби решительным шагом прошел в контору Райерсона, не остановившись, чтобы представиться рассерженному регистратору, стоявшему в дверях. Проныра-регистратор последовал за Дерби, бормоча проклятия.
Джек Райерсон сидел в своем кабинете, положив ноги на стол.
– Все в порядке, Клайд, – сказал Райерсон, – просто некоторые мои клиенты благовоспитанные люди, а некоторые не очень. Элдер, похоже, относится ко второй категории.
Клайд вышел, нахмурившись, и закрыл за собой дверь. Этот любопытный пройдоха прислонился к дверной панели из матового стекла, чтобы подслушать разговор в кабинете, и думал, что Дерби не видел его силуэт.
– Давайте сразу перейдем к делу, – начал Дерби.– Вы знаете, почему я здесь.
Райерсон опустил ноги на пол, достал сигару из лежавшей на столе коробочки и откусил кончик. Он жестом предложил Дерби закурить, но тот отрицательно покачал головой, садясь на стул. Несколькими глубокими затяжками Райерсон раскурил сигару.
– Ваша мать оставила после себя значительное состояние, – изрек он, наконец.– Буррис и бармен сами позаботились о себе – Хармони считала, что они уже наворовали свое. А к кухарке и девочкам миссис Хармони проявила большую щедрость. Доктор Беллкин осматривал их каждую неделю, и Хармони хотела, чтобы он и дальше заботился об их здоровье.
Дерби вздохнул.
– Я не собираюсь управлять «Голубой подвязкой», – сказал он.– Я продам салун, как только смогу, и уеду.
Он почувствовал острое сожаление, произнеся эти слова. Он скучал бы по Тесси и Орэли, и по другим тоже. Но больше всего, ему не хотелось, расставаться с образом Кейли, запертой в зеркале как в ловушке. Глядя на снисходительную улыбку Райерсона, Дерби едва сдерживал желание схватить эту сволочь за горло и узнать, сколько зубов может выбить ему одним ударом.
– Вы не сможете этого сделать, – ехидно произнес Райерсон, – если не хотите лишиться всего и выбросить старую негритянку и стаю ощипанных голубок на улицу, на произвол судьбы.
Дерби наклонился вперед. До сего момента он сидел со скучающим видом, но теперь насторожился.
– Вы хотите сказать, что мне следует заботиться о них по условиям завещания Хармони? – спросил Дерби, опешив.
– Да, именно это я и хотел сказать, – ответил Райерсон, опершись на спинку кресла. Он наслаждался этим моментом, сукин сын. – Это условие завещания, – добавил он.
У Дерби по спине побежали мурашки, и засосало под ложечкой. Он чувствовал себя как в западне, назначение которой становилось ему понятно.
– Дайте мне посмотреть завещание, – почти прорычал он. – Сейчас же.
Райерсон достал из внутреннего кармана жилета сложенный документ и швырнул его на стол. Нахмурив брови, Дерби взломал причудливую восковую печать и развернул лист, на котором была изложена воля его матери. Хотя он никогда не был хорошим учеником и в школе тратил больше времени на драки, чем на учебу, но он перечитал почти все книги из библиотеки Ангуса, а от матери научился счету, так что он быстро уловил суть документа.
Хармони оставила ему в наследство «Голубую подвязку» вместе с земельными участками и двумя солидными счетами в банках – в Редемпшне и на депозите в Сан-Франциско, а также всю личную собственность. Загвоздка была в том, что для того, чтобы получить наследство, он должен был признать отцовство Ангуса Каванага. Если бы он отказался от этого, то Тесси и девочкам пришлось бы самим позаботиться о себе, а все состояние перешло бы к сводному брату Хармони по имени Стюарт Мэйнваринг, жившему на Востоке, который давно отрекся от нее.
Дерби стиснул зубы.
– Похоже, тебе придется бросить разбойничать и стать солидным человеком, – не преминул уколоть его Райерсон.
Он уже был готов получить деньги за свою работу и мог позволить себе потешиться над внебрачным сыном Хармони Элдер, наследником, которому было в тягость его наследство. Дерби бросил на нотариуса презрительный взгляд. Он никогда не был разбойником, но будь он проклят, если стал бы объяснять что-то этому подхалиму.
– Я все понял, – сказал Дерби, нарушив тишину.
Он перевел свирепый взгляд с хитрой ухмылки на лице Райерсона на документ. Он чувствовал себя загнанным в угол. Однако ему ничего не оставалось, как принять посмертный дар, согласиться с требованиями Ангуса и взять под свою опеку всю разношерстую команду борделя. А когда бы немного улеглась пыль, он оседлал бы свою старую клячу и ускакал, куда глаза глядят. Дерби не сомневался, что когда Ангус умрет, Уилл и Саймон не будут усердствовать в том, чтобы вернуть своего блудного сводного брата в паству. Скорее всего, они были бы очень рады, если бы он отказался от своей доли наследства и навсегда распрощался с ними.
– Подпишите здесь, – небрежно бросил Райерсон, легким движением пододвинув к Дерби лист плотной бумаги, чернильницу и ручку.
Дерби еще раз прочел документ и понял, почему Райерсон так хотел побыстрее покончить с этим делом. Он должен был получить солидное вознаграждение за то, что убедил наследника миссис Хармони Элдер согласиться с ее условиями, которое подлежало выплате из наследуемой Дерби суммы сразу после того, как он поставил бы свою подпись.
Дерби лишь мгновение колебался, прежде чем подписать бумагу. Если Орэли и другие девушки, вероятно, смогли бы самостоятельно встать на ноги, то Тесси, старая, одинокая женщина, оказалась бы беспомощной в этом жестоком мире. Дерби даже боялся подумать, что стало бы с ней, если бы ее выгнали из маленькой комнатки, которую она занимала в салуне «Голубая подвязка», без гроша, не считая разве что ничтожной суммы, накопленной ею за эти годы.
– Прекрасно, – восторжествовал Райерсон. – С этого момента все состояние вашей дорогой покойной матушки становится вашей собственностью.
Дерби заметил язвительные нотки в голосе Райерсона при упоминании о Хармони, но он был слишком раздражен в тот момент, чтобы вступиться за нее. Она, в конце концов, добилась своего, поставив его в зависимость от Ангуса Каванага, и, несмотря на то, что он любил ее, он не скоро забыл бы это предательство. Было мучительно очевидно, что желания Ангуса значили для нее больше, чем желания сына.
Он взял копию завещания, несколько банковских книжек и прочие документы, касающиеся наследства, и, не сказав Райерсону ни слова, покинул его кабинет. Клайд едва успел отскочить от стеклянной двери, прежде чем Дерби распахнул ее. Дерби переполняли смешанные чувства – и гнев, и скорбь, и отчаяние клокотали в нем. Он отвязал Рэгбоун и поскакал вниз по улице к «Голубой подвязке».
Буррис ждал на крыльце; он взял поводья и отвел кобылу на конюшню за салуном. «Голубая позвязка» была полна завсегдатаев: ковбои, картежники, городская шваль и женщины легкого поведения. Они обрушили на Дерби гром приветствий. Не удостоив их вниманием, он прошел к столу, за которым обычно сидел и который, к счастью, оказался не занятым, и опустился на стул, повернувшись лицом к зеркалу.
К своему великому изумлению, он отчетливо увидел Кейли, хотя она, очевидно, не замечала его присутствия. Кейли лежала на раскладушке по свою сторону зеркала, ее странная мужская одежда валялась рядом, спутавшиеся волосы скрывали часть лица, глаза были закрыты – она спала. Ее темные, плотно сомкнутые ресницы подчеркивали матовую белизну кожи. Дерби был так потрясен, что не мог пошевелиться. Он ждал, что видение исчезнет, но оно не исчезало. Его собственное отражение было менее четким, чем образ Кейли, слишком явный и живой, почти осязаемый, чтобы его можно было назвать видением.
Орэли подошла к Дерби сзади и положила руки на плечи. Он узнал ее по духам – в зеркале не было ее отражения.
