Пеперль – дочь Жозефины - Мутценбахер Жозефина (читать полную версию книги txt) 📗
– Да скажи же, наконец!
– Нет, не скажу!
– Если ты повторишь за мной то, что произнесу я, то получишь от меня шиллинг.
Целый шиллинг! Пеперль в восторге. Чего только не накупишь на шиллинг! Для неё это целое состояние, обретаемое впервые, и поэтому она тотчас же объявляет о своём согласии.
– Что я должна повторить?
– Скажи с выражением: «Я поблядушка. Мужчины вылизывали мне сладкую, красивую пизду и пальцами играли моим секелем до тех пор, пока на меня не накатывало».
Помня о шиллинге, Пеперль, естественно, тут же послушно всё повторяет. Учитель приходит в восторг, а Пеперль теперь уже деловым тоном заявляет:
– Пожалуйста, господин учитель, давайте мне шиллинг.
Мужчина, смеясь, протягивает ей монету, и Пеперль говорит:
– Пожалуйста, господин учитель, если вы дадите мне ещё один шиллинг, я вам ещё что-нибудь скажу.
– Ладно, посмотрим. Итак, начинай.
– Я не только давала мужчинам вылизывать мне пизду, но и брала в рот красивые крепкие хуи и посасывала их до тех пор, пока мне за щеку не брызгала сперма!
Молодой человек густо краснеет и вдохновенно вручает Пеперль второй шиллинг.
– А не хотела бы ты, – хрипло говорит он, – и мой хуй тоже взять в рот и обработать своими вишнёвыми губками, пока и с моим хуем не произойдёт то же самое, пока он не брызнет?
Теперь Пеперль чувствует себя в своей стихии.
– Почему бы и нет, но что я получу за это?
– Ты действительно законченная блядь! – восхищён и одновременно возмущён учитель. – Я ведь сейчас дал тебе уже два шиллинга, за эти деньги ты вполне могла бы довести мой хуй до излияния!
– Нет, за такое я должна получить отдельную плату, – упрямо настаивает она.
Учитель конфузится и тогда пытается силой заставить девочку лизать ему хер, ибо за время разговора тот очень напрягся и вспух, а яйца готовы были лопнуть от переполнявшего их содержимого.
Пеперль смотрит на его раскрасневшееся, потасканное лицо, видит неудержимую похоть в его глазах, и он вдруг становится ей противен. В голове у неё невольно всплывает образ несравненно более красивого Кукило.
Она быстрым движением перебрасывает ноги через кожаный гимнастический снаряд, учителю уже не поймать её. Он только успевает бросить прощальный взгляд на красную, со следами крови, дырочку. А Пеперль одним прыжком соскакивает на землю и устремляется к двери.
– Я могла бы, конечно, если б хотела, – смеясь, говорит она, – но я не хочу. Сейчас я пойду к одному человеку, который мне нравится, и если он не против, пусть меня выебет, даже если мне опять будет больно и он разорвёт меня! И лизать буду его, где он захочет, и столько раз, сколько он захочет.
Сделав неглубокий книксен, она внезапно говорит:
– Целую руку и ещё кое-что, господин учитель, а теперь, если вам больше невмоготу терпеть, можете сами себе спустить.
С этими словами она быстро поворачивает ключ и оказывается за дверью. Учитель стоит озадаченный и оцепенело глядит ей вслед… Да, по всему видно, что она станет настоящей блядью, начало уже положено.
Пеперль уже добрый час сидит на скамейке на Гюртельаллее, устремив неподвижный взгляд через улицу на парикмахерский салон господина Фердинанда Кукило. Она с восторгом разглядывает выставленные в витрине восковые бюсты, демонстрирующие причёски всех моделей и видов. Господин Кукило артист своего ремесла. Только ли своего ремесла?
Пеперль думает о нём и внезапно у неё появляется желание, чтобы он запустил свою холёную руку под грязную цветастую ткань её платья и поиграл с её пиздой. Пеперль по-настоящему влюблена в него, однако не может правильно объяснить себе это чувство. Она знает лишь, что у неё начинает ужасно чесаться между ляжками, стоит ей только подумать о нём. Справа и слева от парикмахерской торговые заведения уже закрываются, однако в заведении господина Кукило ещё горит свет. Пеперль видит, что он бреет последнего клиента. Внезапно решившись, она встаёт, переходит улицу и входит в салон как раз в тот момент, когда мальчишка-ученик обмахивает щёткой сюртук клиента.
– Целую ручку, фрейлейн, – расшаркивается ученик.
Но господин Кукило уже тут как тут. Он оттесняет мальчишку и сам обращается к Пеперль:
– Одну секундочку, фрейлейн, – улыбаясь, говорит он, – я тотчас же обслужу вас. – И повернувшись к ученику, добавляет: – Давай, отправляйся. Вечно ты опаздываешь на курсы, я сам закрою парикмахерскую.
Мальчишка спешно исчезает. Господин Кукило опускает жалюзи на окнах и запирает на ключ дверь.
– Это только из-за постового полицейского, – объясняя, произносит он, – вас я обслужу и после официального закрытия, фрейлейн!
Застеснявшаяся Пеперль сидит на мягкой скамье и наблюдает, как проворно он управляется. К горлу у неё подступает ком, она предпочла бы сейчас оказаться на улице, вся дерзость её улетучилась. Да, она даже вынула руки из привычных карманов платья и благопристойно сложила их на коленях.
– Итак, чем могу служить, фрейлейн?
Господин Кукило стоит перед Пеперль, склонив аккуратно причёсанную голову, и она с восторгом вдыхает чудесный аромат розовой помады, исходящий от господина Кукило. Что за мужчина!
– Я… я хотела только спросить, сколько стоит стрижка волос, – смущённо запинаясь, выговаривает она.
– Для вас сущий пустяк, фрейлейн, всего один поцелуй.
Пеперль глупо улыбается, всю её уверенность как ветром сдуло, она поднимается на ноги.
– Тогда я приду в следующий раз!
– Ну, зачем же откладывать до следующего раза, фрейлейн. Об этом не может быть и речи, я рад, что вы здесь. Я смотрел на вас каждый день и всё время желал, чтобы однажды вы стали моей клиенткой. – Он опускается на мягкую скамью, берёт Пеперль за руку и усаживает мягко сопротивляющуюся девочку рядом с собой. – Вам у меня не нравится, фрейлейн?
– О нет, что вы, – возражает, но как-то вяло, Пеперль, – это очень красивый салон.
Она вдруг чувствует себя крайне усталой, у неё такое чувство, как будто она только что вышла из горячей ванны. Господин Кукило, опытный в обращении с девушками, холёной рукой поворачивает её лицо к себе.
– Вы самая симпатичная девушка, какую я когда-либо видел, – чуть слышно произносит он.
Пеперль глубоко счастлива, её большие, лучистые глаза заворожено смотрят в лицо местному кавалеру.
– Вы очень красивы!
С этими словами господин Кукило привлекает Пеперль к себе, она не противится. А потом она чувствует, как тёплые алые губы, о которых она грезила так много ночей, обжигают её уста, и погружается в океан блаженства. Она целуется своим первым действительно чистым поцелуем и не знает, что он, вероятно, окажется и последним в её жизни. Пеперль влюблена, как может быть влюблена только юная, рано созревшая девочка. А господин Кукило, как уже было сказано, мастер не только причёсок, он умеет обойтись и с такой вот молоденькой влюблённой девчонкой. На платоническую любовную связь у господина Кукило нет ни времени, ни охоты, он намерен сорвать цветочек, преподнесённый ему судьбой, сполна испить, наконец, чащу удовольствия и, опираясь на имеющийся у него опыт, выебать девчонку во всех позах. Конечно, он ведь не знает, что Пеперль ещё наполовину девственница.
Он склоняется к загорелой шее Пеперль, умело, так что она даже не замечает этого, расстёгивает пуговицы её простого летнего платья и скидывает бретельки сорочки. Потом он берёт в руку её красивую юную грудь с розовыми сосками, сгибается и опаляет нежные полушария жадными, жаркими поцелуями. В Пеперль раскрывается что-то новое: любовь без алчности! Она не раздвигает ляжки, нет, она держит их очень плотно стиснутыми. Её пронизывает одно только чистое пламя, сейчас она не хочет добровольно расстилаться под кем бы то ни было, она хочет, чтобы её взяли с любовью, она хочет подарить себя, она вдруг стыдлива и бесконечно трогательна. Она позволяет делать с собой всё, она закрывает глаза, она хочет только чувствовать его дарящие блаженство губы на своих устах, она совершенно не думает о том, что за этим может последовать ещё и кое-что другое. И тем не менее она ужасно возбуждена. Под ласковой рукой господина Кукило платьице её полностью соскальзывает вниз, он укладывает хрупкое девичье тело на мягкие подушки широкой скамьи и покрывает красивую плоть жаркими поцелуями. Пеперль лежит тихо, всё в ней сейчас любовь, блаженная любовь, она готова плакать от счастья.
