Увлеки меня в сумерки (ЛП) - Брэдли Шелли (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
— Фелиция, остановись!
Он догнал ее, схватил за руку как раз перед тем, как она помчалась бы вниз по крутой винтовой лестнице, которая вела к адской черной яме.
— Остановись.
— Я слышала Мейсона.
— Я тоже. Но мы должны мыслить разумно. Айс, Брэм и я с тобой для защиты. Ты не можешь сбежать от нас.
— Но что, если Матиас причиняет боль Мейсону, убивает его?
Герцог боролся, чтобы скрыть гримасу на лице. Это было вполне возможно.
— Попадание в ловушку не спасет его. Пожалуйста, останься с нами. Если он действительно здесь с Матиасом, мы найдем его и спасем. А пока давай вернемся и заберем Айса.
Она неуверенно кивнула ему.
— Извини, я не подумала. Услышала его голос и запаниковала.
По правде говоря, он тоже запаниковал. Несмотря на то, что они с Мейсоном конфликтовали в течение последнего десятилетия, он подумал, что если его брат умрет, потому что Герцог решил вступить в эту волшебную войну и никогда не находил в себе смелости рассказать своей семье, что он сделал, его желудок почти перевернулся.
Вместе они пошли навстречу другим.
— Черт побери! — закричал Айс. — Что это было?
Герцог и Фелиция побежали. Все, что они увидели, это был мост, медленно погружающийся в лужу кислоты.
Брэм выругался.
— Мост был фактически подвешен. Как только Фелиция ушла, магия разорвала связь.
— И мост упал к чертям, — проворчал Айс.
— И что теперь? — спросил Герцог.
— Он был твоим гребаным дедушкой, — сказал Айс Брэму. — Придумай что-нибудь.
— Герцог, отведи Фелицию в дальний конец пещеры. Посмотрим, поднимется ли мост снова, когда она уйдет. Если кислотный дождь начнется снова, возвращайтесь скорее.
Лично Герцог не думал, что есть шансы, но… он кивнул и сжал руку Фелиции, снова отбегая к порогу лестницы, ведущей на следующий уровень адской пещеры.
Он обернулся и посмотрел на пустое пространство. Моста не было видно с такого расстояния, и Айс не сдвинулся с места на дальнем берегу реки.
— О, боже… Это моя вина, что Айс не может пройти.
Сожаление отразилось на лице Фелиции.
— Прости меня.
Через несколько минут подошел Брэм с опущенными плечами.
— Ему придется вернуться. Мост больше не поднимется.
— Он может заморозить реку? Наколдовать что-нибудь, чтобы пересечь ее?
— Мы пробовали оба. Река только закипела, потом разбухла и проглотила вызванный нами лист металла.
— Так что нет никакого пути через реку.
Брэм явно расстроился и покачал головой.
— Я сказал ему, чтобы он пробрался как можно ближе к выходу. Обязательно, по крайней мере, один из нас должен добраться до гробницы, спасти Мейсона, победить Матиаса, а затем спасти Айса и Маррока, когда будут возвращаться.
— Мы сделаем это вместе, — настаивала Фелиция.
Брэм посмотрел на нее, и Герцог почувствовал тяжесть обеспокоенного взгляда.
— Реальность такова, что некоторые из нас могут не выжить.
Фелиция на мгновение отошла. Она знала, что не могла отойти слишком далеко от мужчин. Боже, она знала, что вся пещера рухнет и обвалится на них, если они отойдут слишком далеко от Неприкасаемого.
Но ей нужна была минута, чтобы собраться с мыслями. Мейсон может быть здесь и подвергнут жестокости Матиаса. Маррок и Айс были отрезаны. Брэм не думал, что они все покинут этот ад живыми. Реальность начала переполнять ее.
Неделю назад ей не о чем было беспокоиться, кроме как убедиться, что цветы для ее свадьбы идеальны, и надеяться, что дождя не будет. Она никогда не считала себя смелой или предприимчивой. Последние несколько дней были полны опасностей и эмоциональных потрясений. Она отдала свое тело, потеряла сердце. И как бы это ни было до смешного пугающе, Фелиция чувствовала себя невероятно живой и признательной, что разделила это с Герцогом.
— Ты в порядке?
Фелиция обернулась при приближении Брэма.
— Столько всего происходит.
Он мрачно кивнул.
— Вы с Герцогом пробовали снова использовать его магию?
Она не могла встретить его взгляд.
— Он пытался сегодня утром.
Брэм закрыл глаза.
— Проклятие. Я не предполагаю, что смогу… найти выход для вас в одном разговоре, но ты не в состоянии за своими барьерами демонстрировать ему отсутствие веры в него.
— Но…
Дело было не в Герцоге. Это касалось только ее. Он был идеален, и она должна была выяснить, как вырваться из своей раковины, чтобы сообщить ему об этом.
— Ты знаешь, какого черта этот волшебник смирился с тем, что терпит ради тебя? — зашипел Брэм.
Ей не понравилось, как это прозвучало.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда вы спаривались, я говорил тебе, что ты можешь разорвать связь. Это будет больно, но в конце концов ты ничего не вспомнишь.
— Да.
У Фелиции было ужасное чувство, что было что-то большее.
— Я не сказал тебе, что случится с Герцогом. Для волшебника потеря пары — это как потеря части души. Ты видела Лукана?
Она съежилась. Лукан был просто оболочкой человека.
— Разве он просто не скучает по Анке?
— Частично. Но то, что ты видела сейчас — это тысяча процентов. Всего несколько недель назад он был прикован к кровати, как животное, дикий и сумасшедший. Никто из нас не знал, выживет ли он. Герцог это видел. И он все равно спарился с тобой, прекрасно зная, что ты планировала разорвать связь с парой и бросить его. И если бы он выжил, то, скорее всего, остался бы навсегда один, так как шансы на второе спаривание невелики. Ни дома, ни радости, ни детей.
Брэм стиснул челюсти.
— В то время как ты беспокоишься о Мейсоне, о том, чтобы иметь "нормальную" жизнь и защитить свое сердце, он пожертвовал всем своим будущим, чтобы ты могла получить его. И он никогда не говорил о своей боли. Подумай об этом в следующий раз, когда ему понадобится использовать магию.
Глава 18
Фелиция остолбенела, так как информация осела глубоко внутри. Все последствия взорвались в ее голове… и ее сердце.
Саймон любил ее. Действительно любил. Боже, чтобы уберечь ее, он отказался от большего, чем она когда-либо предполагала. Она была в шоке. И ей было стыдно. Как она могла быть настолько слепой, чтобы не видеть его истинных чувств? Потому что она была слишком эгоистична, чтобы рисковать своими страданиями, слишком напугана, чтобы подвергнуть опасности свое сердце.
Хватит.
Эмоции, которые Фелиция так долго держала в клетке, выплеснулись наружу. Она точно знала, что должна сделать. После всего, что Герцог сделал, и всего, с чем они все еще сталкивались, она больше не могла прятаться от Саймона. И она не хотела этого делать.
В глубине души она знала, что Мейсон нуждается в них сейчас, но Фелиция также знала, что это, вероятно, поможет ему, если она поддастся желанию мчаться к Саймону. Радость, решимость и нетерпение захлестнули ее, когда она схватила его за руку и ждала, пока он не посмотрел ей в глаза.
— Я знаю, что сейчас очень неподходящее время, чтобы сказать это, но я… я люблю тебя.
Она вздохнула с облегчением, надежда сдавила ее вены. Сказать Саймону, по сути, было очищением, как освобождение клаустрофоба после того, как провел день в маленьком шкафу. Ее страх не был полностью рациональным, но теперь, когда она победила его, эта паника была хуже, чем фактическое признание.
К ее шоку добавилось то, что Саймон повернулся, чтобы посмотреть на Брэма.
— Что он сказал?
— Сказал?
Она нахмурилась.
— Это не имеет значения. Ты меня вообще слышишь?
— Я слышал.
Он посмотрел вниз, его лицо было напряжено.
— Фелиция, не говори мне то, что, по-твоему, я хочу услышать. Я бы предпочел, чтобы ты ничего не говорила.
Он покачал головой и отвернулся.
— Теперь мы должны побеспокоиться о Мейсоне.
Саймон не поверил ей. Она опоздала?
— Подожди!
Она схватила его за руку, ее сердце чуть не разбилось.
— Я говорю это не потому, что Брэм сказал мне, или потому, что я успокаиваю тебя. Саймон, я говорю это, потому что это правда. Я поняла это, когда мы были в Лондоне, и боялась сказать. Ты дал мне все, заботился обо мне, защищал, стоял рядом со мной, понимал меня. Прошлой ночью, когда ты обнимал меня, я надеялась, что ты почувствуешь это. Но я хочу убедиться, что ты знаешь. Я хочу, чтобы ты услышал это из моих уст.
