Ангел (ЛП) - Райз Тиффани (список книг .TXT) 📗
Уесли покраснел от ее близости. Ее волосы щекотали его губы. Он никогда и не мечтал, что кто-то будет рядом, вдыхая его запах кожи, и это будет так интимно.
- Мы должны зайти внутрь, - прошептал Уесли. Если бы он остался с ней еще на секунду, то согрел бы ее поцелуями. А это плохо. - Тут слишком холодно.
Нора потянулась, ладонями обхватывая его лицо и согревая его прикосновениями.
- Все хорошо. Скоро наступит лето.
Уесли вернулся с заднего крыльца на кухню. Он приготовил тысячу обедов для Норы здесь. В периоды запойного писательства он мог оторвать ее от компьютера только ради еды. Он поднялся по лестнице на второй этаж и остановился в дверях своей старой спальни.
- Нора..., - выдохнул Уесли, шагнув в комнату.
Когда он переехал, она была больше похожа на то, что Нора звала "французский-бордель-стайл." Он быстро переделал все в то, что звал «не-французский-бордель-стайл». Уесли сорвал со стен плакаты, унес свои вещи... но на кровати лежали все те же простыни, те же подушки. Мебель по-прежнему стояла на тех местах, как он и хотел.
Кто-то останавливался в его комнате? Поэтому Нора и не вернула ее в предыдущий вид? Кровать выглядела так, будто на ней кто-то недавно спал. Его захлестнул гнев. Та ночь была самой прекрасной, эротической и интимной в его жизни, когда Нора пришла к нему, заползла в постель и легла рядом, лаская рукой. Он ненавидел даже саму мысль о том, что кто-то кроме него и Норы лежал на этих простынях.
Пока поток раздирающих эмоций одиночества, злости и желания, не захватил его, Уесли подошел к комнате Норы. Может быть, там он сможет найти подсказку, куда и как надолго она уехала.
Войдя в спальню Норы, Уесли постарался прогнать воспоминания прочь. Последнее, что ему было нужно, вспомнить тот день, когда он с Норой почти занялись любовью на этой кровати. Он так сильно хотел отдать ей свою девственность... и все же она не смогла это принять. Даже сейчас он все еще не понимал, почему. Но, наверно, это было даже к лучшему, предположил он. Она не хотела его по-настоящему. Если бы она его любила, тогда почему прогнала?
Уесли уставился на кровать и заметил что-то странное на простынях. Свет просачивался через окно, золотясь в толстом слое пыли, покрывающем ее идеально застеленную кровать.
Правда поразила Уесли как снег, выпавший в середине лета. Горькая, но прекрасная правда.
- О, Боже..., - Уесли шумно выдохнул, надежда с силой билась в его груди. Его помятые простыни. Пыльное покрывало Норы. - Нора спала в моей постели.
- На самом деле, Уесли, - раздался голос откуда-то сзади, такой же холодный и суровый как сама зима, - она спала в моей.
* * *
Микаэль проснулся в середине утра под звуки улюлюканья. Честно говоря, не совсем улюлюканья, но ум не мог придумать слова получше. Этот шум, как оказалось, издавал Гриффин, а совсем не сова. И, по-видимому, это Гриффин сидел сейчас на крыше, на этаж выше. Микаэль выполз из постели Норы и вернулся в собственную около пяти утра. После их секса втроем прошлой ночью, после того, как Гриффин наблюдал, как он занимался сексом с Норой, Микаэль боялся, что не сможет смотреть ему в глаза в течение нескольких дней. Но Гриффина, казалось, не волновала эта утренняя неловкость. А еще, похоже, его не сильно волновала гравитация.
- Гриффин? - Микаэль позвал, глядя на крышу, где в солнечном свете стоял Гриффин, без рубашки, выкрикивая радостные поздравления и улюлюкая. - Что ты делаешь?
- Шесть лет, Мик! - Гриффин заорал в ответ. – Скажи мне, что я потрясающий.
- Ты потрясающий, - незамедлительно повторил Микаэль. Потрясающий и прекрасный и умный и забавный и сексуальный. Но все эти эпитеты он удержал при себе. - А что за шесть лет?
Гриффин прошелся вперед по коньку крыши так спокойно, будто сила притяжения на него не влияла. Наклонившись, Гриффин ухватился за край крыши и опустился, запрыгивая в окно в спальню Микаэля.
- Сегодня шесть лет, Мик. - Гриффин усмехнулся так широко, что его улыбка затмила солнце. - Шесть лет сегодня, как я чист и трезв. Ни капли спиртного. Никаких наркотиков. Ничего.
Микаэль не мог удержаться от улыбки в ответ. Он обнял Гриффина совершенно спонтанно, но от ощущения близости теплого тела Гриффа, его сердце забилось, а кровь начала приливать к тем местам, куда ей не следовало. Микаэль отстранился, делая два больших шага назад.
- Невероятно. Я так рад за тебя. Тебе нужно отпраздновать, - быстро сказал Микаэль, пытаясь скрыть свою нервозность.
- Ага. Всегда так делаю.
- Делаешь как?
Гриффин усмехнулся.
- Новая татуировка. Добавляю к моему рисунку каждый год.
- Клево. Значит, ты собираешься в город?
Микаэль надеялся, что Гриффин пригласит их с собой. Шесть лет чистым и трезвым - Гриффин не должен был праздновать это в одиночестве.
Мужчина покачал головой.
- Неа. Спайк - она бьет мне татушки – приедет сюда сегодня вечером. Вечеринка татушек. И угадай, кто еще приглашен?
Микаэль покачал головой.
- Ты, Мик.
- Здорово. Не могу дождаться, чтобы посмотреть на это.
Микаэль знал, что улыбается как идиот, но не мог остановиться.
- Посмотреть?
Гриффин прошел мимо него к двери, и, прислонившись к дверной раме, уставился долгим, выразительным взглядом на парня. Микаэль не мог понять, что хотел этим взглядом сказать Гриффин, но желал, чтобы тот смотрел на него так целую вечность. - Ты не просто посмотришь, Мик. Тебе тоже достанется одна.
Гриффин подмигнул ему и вышел из комнаты, снова начиная громко улюлюкать от безумной радости, отчего сердце Микаэля подскочило так высоко, что он практически не расслышал, что ему сказал Гриффин.
А оставшись в одиночестве, вспомнил.
Микаэль выскочил в коридор.
- Подожди! Гриффин? Мне тоже…что?!
Глава 20
По дороге домой в метро Сюзанна нашла свободное место и вытащила медицинскую карту Норы Сатерлин из сумки. Прошлой ночью она читала ее в доме у Кингсли Эджа. Затем читала снова в своей квартире. И даже после двух прочтений она по-прежнему не знала, что с этим делать.
Файл начинался с физических показателей Элеонор Шрайбер, которые та давала перед началом первого года в Нью-Йоркском университете. Стандартная процедура для подстраховки, и все указывало на то, что та была здоровой восемнадцатилетней девушкой с низким уровнем холестерина, низким кровяным давлением и легкой аллергической реакцией. Единственным интересным фактом являлось то, что юная Элеонор отказалась от гинекологического осмотра. Эта маленькая приписка заставила Сюзанну насторожиться. Почему та отказалась от стандартного осмотра? Сюзанна сразу предположила худшее: ... беременность. Может быть, даже свидетельство аборта. Но через несколько страниц нашла то, что развеяло все ее темные теории в прах. В возрасте девятнадцати лет Элеонор Шрайбер в один из вечеров, по-видимому, слишком хорошо отпраздновала и вырубилась пьяной, а очнулась с лежащим на ней парнем из местного братства. Файл содержал заметки от консультанта по делам, связанным с насилием, который был доставлен, чтобы общаться с Элеонор до, во время и после медицинского освидетельствования. Видимо, той ночью консультанту не пришлось прибегать к своим методам, потому что отметка в таблице свидетельствовала:
Пациентка сказала, что сомневается в том, что молодой человек изнасиловал ее. Она утверждает, что ее вырвало на него во время попытки изнасилования. По прибытию ее священника, Отца Маркуса Стернса, от моих услуг отказались. Пациентка, очевидно, страдает от тяжелой формы отрицания.
Но юная Элеонор не страдала от отрицания. Доклад доктора не только не показал наличия травмы или жидкостей, но и какого-либо вреда, нанесенного девственной плеве девушки. В девятнадцать лет Элеонор Шрайбер все еще была девственницей. Сюзанна знала, что стоило прекратить дальнейшее чтение прямо там. Читать медицинскую карту другой женщины казалось совершенно извращенным вторжением в частную жизнь, что у нее даже свело живот. И все же она не могла остановиться, даже узнав, что юная Нора не была любовницей Отца Стернса или кого-то еще.
