Экспроприатор (СИ) - Лимова Александра (серии книг читать бесплатно .txt) 📗
Спасский протяжно выдохнул, и снова закурил. Откинув голову на подголовник и очень тихо произнес:
— Тогда ситуация была… Марк съебался, предварительно наговнив так, что мы едва выгребли. Когда мы все же нашли Марка и везли его назад Влад сказал только одно — Марк уже написал предсмертную записку. Буквально это никто не воспринял. Марк провел три недели в реанимации и то, только лишь потому, что мы с Русланом приехали вовремя. Он многое простит, Полин. Очень многое. Кровь утрешь, кости срастутся, зубы можно вставить, но он простит, пусть и не сразу. Почти все простит. Только не предательство. И самое страшное, когда он молчит. Вспомни ситуацию у Кристалла. По тому, что он этому пидору ни слова не сказал, я уже начал догадываться чем все закончится… и что случится, если мы сейчас уедем… Тогда, когда Марка возвращали, он почти не разговаривал. После того, как ты ему расскажешь, тоже не станет. Ты из миллиона вещей выбрала именно ту единственную, что он не простит, дура ты ебанутая, блять…
* * *
Второй этаж, приличный офис, приглушенное освещение. Я перед Спасским, присевшим на подлокотник дивана, в паре метров от нас в кресле у стола охуевший от услышанного Руслан, большими-пребольшими глазами глядящий на меня, сцепившую челюсть и напряженно смотрящую в вечерний сумрак за окном.
— Ебануться зале-е-ет… — выдавил Рус и набрал Володю, веля быть расторопнее. Посмотрел на Вано, прикусившего губу и хмуро глядящего перед собой невидящим взглядом. — Ты дурак, да? Как мы это вырулим? Вот как, Вано? Такое ощущение, что это ты ширяешься, а не я. Причем ширяешься хуетой, которая жестко ебашит тебе по мозгам.
— Надо для начала с Володей решить, узнать, что он сливал… — Пробормотал Спасский, покачав головой и все так же глядя в пол. — Хотя, если по нам не ебнуло, значит ничего. Влад не зря его из темы вытеснял, может, подозревал… Да нет, тогда бы он с него спросил, хули в игрушки играть при таких движняках… Блять…
— Полин, ты Ероше хоть что-то сказала? — напряженно спросил Руслан.
— Ничего. — Выдохнула я, поворачивая к нему голову.
— Ероша ебать продуман. — Руслан нахмурился глядя в стол. — Провернуть ж надо так, свою девку в бухгалтерию…
— Опа… заехал я за договором. — Ровное звучание голоса Влада за моей спиной.
У меня остановилось сердце, Руслан замер все так же глядя в стол. Спасский неровно выдохнул.
Влад стоял в полушаге двери, а за ним медленно скользило дверное полотно на доводчики. Тихий щелчок и дверь закрылась.
Я заледенела и отчаянно не желая этого, все же повернулась. И поняла, что начинаю подыхать.
Влад смотрел на Спасского. Он знал, к кому сего ходил Ваня. Он приехал в офис за документами. А тут напряженный Руслан, помертвевшая при его появлении я и Ваня, прикрывший глаза и опустивший голову. И зашел на самой дряной фразе.
Я смотрела на Казакова, а тот давяще на Спасского. Он уже знал. Он понял. Спасский вдохнув повернул к нему лицо.
— Нет… — неслышно выдали растягивающиеся в улыбке губы Влада, когда он вонзился взглядом в глаза Вани. — Да ладно, блять…
Вано сглотнул и отвел взгляд. Гром в тишине. Тишина и чувство, что небеса разверзлись, разразились раскатом и никогда не станут прежними. Гром. В абсолютной тишине. Бьющей по нервам, по рецепторам, ломающей их до структурных единиц, сжигая их… пуская пеплом по шторму внутри него. И меня.
Его взгляд тяжелый, еще не верящий в бледное лицо Вани, глядящего в пол. Прикрывшего глаза. Подтверждающего.
Влад улыбнулся уголками губ. Принимая. Пытаясь принять. Не отпуская его взглядом, не глядя на меня.
— Левая инфа и выход на нее? — его голос ниже, чем обычно. Смотрит не моргая в лицо Вани.
— Володя. — Негромкий ответ Вани. — Ссучился пока ты срок мотал. Мы не углядели. — И повторный гром.
Время застыло, напитало напряжением нервы и подготовило их к обрыву.
Усмешка. Краткая. Отвел взгляд в пол. Воздух не отравился, нет. Он стал насыщенным и густым. Насыщенным ненавистью. Тяжелой, убивающей, вытесняющей кислород в офисе.
Он только начал медленно поднимать голову, как дверь за его спиной открылась и вошел Володя.
— О, что-то случилось? — Володя недоуменно посмотрел на Вано и закрывшего руками лицо Руса, на мертвую меня и только потом на окаменевшего Влада. Все-таки посмотревшего в мои глаза. И улыбнувшегося. Тепло. Нежно. А хаос на дне карих глаз взревел. Он поворачивался к Володе медленно, не отрывая от меня взгляда до самого конца.
Секунда, Володя смотрел в его лицо и его перекосило. Резкий удар Влада куда-то в грудь, отбросивший Володю на дверь. Я думала, это было страшно тогда, когда он избивал мужика на парковке. Нет. Страшно было сейчас, когда он сначала ударил так, чтобы Володя ни вдохнуть не закрыться не смог и начал с силой бить его в лицо.
К горлу подкатило, когда за страшными звуками ударов, за стонами, глухими вскриками и хрипами я различила хруст. Покачнуло. Вано оказался рядом и держал за локоть.
— Смотри. — Дрогнувшим голосом почти неразличимо за избиением сказал он, отводя взгляд. — Смотри, иначе… он не остановится.
Кровь на двери, на полу, всхлипы Володи, рваное жесткое дыхание Влада и его на мгновение остановка, чтобы оглянуться через плечо. Чтобы дать понять, кого он бьет. Я сорвано выдохнула, принимая. Сцепила челюсть, задержав дыхание и чувствуя как под кожей на разрыв боль от перемалываемого в кашу нутра.
Влад с силой сжал челюсть, глаза полыхнули непередаваемой ненавистью. И снова удар в голову. Нет. Он не остановится.
— Влад. — Мой голос очень негромок, почти шепотом. Выдыхаю тяжело. В голове шум, в ушах звон. Ватная слабость в теле, когда медленно. На колени. — Пожалуйста.
С трудом голову вниз, опуская подбородок и не отпуская его затравленным взглядом. И разрываюсь от цунами. Цунами оглушающей боли, отчаяния и стыда, набирающего мощь, накрывающего все внутри от насыщенного, от яркого, от тошнотворного презрения в карих глазах.
Он посмотрел на полуживого Володю и отпрянул. Отступил от него.
— Займись. Скажешь в больничке… сам придумай. — Резко бросил Руслану, дыша часто и неровно и направляясь к шкафу в углу офиса.
Я встала на слабые ноги оперлась спиной о стену, дрожащими онемевшими руками о колени и прикрыла глаза, пока он хлестал текилу из бутылки, а Руслан с трудом поднимал и уводил Володю.
Звон стекла по полу плеск жидкости.
Я повернула лицо и едва не застонала, глядя, как он приближается. А во взгляде отвращение.
Остановился вплотную, дышал тяжело. Взглядом не отпускает, не моргает, убивает тем, что бушует в его глазах. Резкое движение и его окровавленные пальцы с силой стискивают мой подбородок, ведут вверх, заставляя выпрямляться, прижаться спиной к стене.
Медленно чуть склоняет голову, разрывая у меня остатки того, что еще не ушло в огненный ураган. Презрение. Отвращение. Его пальцы на мгновение сжимаются сильнее, почти стискивают, срывая мне дыхание и отстраняются. Чтобы едва касаясь тыльной стороной ладони провести мне по щеке. Размазывая по коже кровь. Помечая, даря понимание, что это его последние прикосновение.
— Антачебл. — Едва слышно, презрительно, чисто по губам, по сорванному дыханию.
Приговор в одно слово — «неприкасаемая».
И о нет, здесь не было высокого значения. Высокого посыла, что ему нельзя касаться меня потому что он любил и даже не смотря на то, что я его предала он весь такой по ванильной хуйне прется, или то, что я женского пола и он не может поднять на меня руку и тому подобному ублюдскому высеру.
Нет.
Это был приговор. Определение в касту.
По его законам страт. По законам тех, кто не имел права прикасаться. К таким как я. Низким. Продажным. Тварям. Которых пользуют.
Тело повело в сторону. Захотелось ударить, закричать, взреветь. Испуганно и протестующе. Но он был прав.
Его неверный шаг назад, не отпуская взглядом мое кривящееся от боли, понимания и принятие лицо. Второй его шаг тверже. Третий ровный. Присел на край стола. С трудом перевел взгляд на Ваню, звериное движение кивком в сторону бара.
