Самая темная мука (ЛП) - Шоуолтер Джена (электронная книга TXT) 📗
Трижды она надевала на них ошейники, и все три раза они разрывали кожаные изделия в клочья через несколько минут. Собаки ненавидели поводок и брыкались, словно быки на родео, каждый раз, когда Катарина пыталась привязать их.
Каждый раз, когда другой человек... или бессмертный... приближался к ним, пара затихала и замирала. Не от страха... что было бы ожидаемо... а от любопытства. Они наблюдали за миром вокруг умными глазами. Глазами, которые фактически меняли цвет в зависимости от испытываемых эмоций, от черных до голубых и зеленых, такого она никогда не видела у собак раньше.
Животные волновались только в присутствии Бадена, и Катарина не понимала причину.
Ее девиз в прошлом был таков: "Если мои собаки тебя не любят, то пошел к черту".
Не то чтобы Бисквит и Подливка ей принадлежали. Но глубоко в сердце она знала, что Баден не такой уж плохой. Не могло быть иначе. Баден заботился о ней на протяжении дней... недель. Он купал ее... "не думай об этом"... кормил, дал ей кров и полный шкаф одежды. Более того, Баден утешал ее в самые отчаянные мгновения. На самом деле, он до сих пор ее успокаивал.
Каждый раз, когда на нее вновь накатывало горе, заставляя валяться в постели и чувствовать себя утопающей, он оказывался рядом и гладил, пока Катарина вновь не ощущала себя нормальной.
"Я еще знаю, что значит быть нормальной?"
Он приходил и уходил, когда заблагорассудится. А когда не хотел этого, то исчезал с хмурым выражением на лице, а наручи на его руках пылали ярко-красным светом. Иногда Баден возвращался в таком же состоянии, что и при уходе. Иногда был покрыт кровью. Каждый раз, он появлялся перед ней первой, где бы Катарина ни находилась.
В самый первый раз она предложила вымыть его, как когда-то Баден вымыл ее. Он с неохотой согласился и словно ожидал удара в спину, пока стоял к Катарине спиной. Во второй раз... и все последующие... Баден протягивал ей тряпку, прежде чем она успевала вымолвить хоть слово.
Один раз или два он возвращался и ходил взад и вперед, бормоча под нос.
"Я джентльмен. Жизнь бесценна... пока эта жизнь не принадлежит моему врагу. Все люди - мои враги. Нет, нет, у меня есть друзья".
Катарина вскоре поняла, что это самовнушения. И она нашла их очаровательными. Он не хотел причинять боль людям, но зверь буквально жил внутри него и жаждал крови. И это подтолкнуло ее на глупость - она дала импульсивное обещание, что выполнит его желание. Но не могла заставить себя сожалеть, что боролась с ним. Бадена поглотил гнев, а она отчаянно хотела облегчить его участь.
Хотя Катарина могла просто петь ему песню, чтобы успокоить. Когда она напевала, он ложился поперек кровати и погружался в спокойный сон.
Ее старого пса определенно можно научить новому трюку.
ВБУ?
Сегодня? Вероятность высока. Он уже начал вышагивать. Катарина наблюдала, как он ходил по питомнику, который она построила на заднем дворе. Бисквит и Подливка тоже смотрели на него. И не рычали. Ах, как сладок успех.
Баден был напряжен, а его руки сжаты в кулаки. Учитывая его силу, укус Бадена будет гораздо сильней, чем у любой из собак и может нанести реальный вред или хуже, убить ее, но если ей удастся... когда ей удастся... она поможет не только ему. Но и его друзьям. Поможет женщине, с которой он будет встречаться в будущем.
Ее уколола ревность, что обеспокоило Катарину. "У меня есть только мечта о поцелуе с ним. Ревновать глупо".
- Во время своих последних перемещений, - начала она разговор, пытаясь отвлечь их обоих, - ты пересекался с моим братом?
- Нет.
Одно слово. Не больше, не меньше.
Он вновь стал Баденом, которого она встретила в первый раз? Он больше не тот воин, который сильно заинтересован в ее благополучии?
- Раз Алек больше не у дел, я молю Доминика оставаться чистым.
В этот раз ей ответом была тишина.
Решив вовлечь его в беседу, Катарина попыталась начать новую тему.
- Ты знаешь, что Бисквит и Подливка те же самые собаки, с которыми мы столкнулись в Нью-Йорке?
Баден нахмурился, но не остановился и не произнес ни слова.
- Наверное, кто-то переправил их в Будапешт, но не могу понять кто и почему.
Теперь он пробормотал:
- Я бы узнал, если кто-то меня преследовал.
Она ждала, что он скажет что-то еще. Но Баден молчал.
Черт возьми, почему он такой взбешённый?
После того как Катарина поставила перед собаками миски с ужином, она подошла к нему. Когда Баден не заметил ее, она встала у него на пути. Он замер и посмотрел на нее своими красивыми медно-красными глазами.
Катарина его не боялась. Больше нет.
Баден сделал шаг в сторону, намереваясь ее обогнуть. Э, нет. Она положила руки ему на плечи, удерживая на месте.
- Я хочу знать, что тебя мучает, - сказала Катарина. - Расскажи мне.
Он проскрежетал зубами из-за ее демонстрации влияния.
- Ты думаешь, что хочешь знать мои проблемы. Ты ошибаешься.
Она ответила сухим тоном:
- Я так рада, что ты лучше меня знаешь мои мысли.
- Прекрасно. Мне нужен секс. - Баден бросил в нее словами, словно они были оружием. - Очень нужен.
Ого. "Вот так огорошил!"
Ее сердце бешено колотилось, и она отдернула свои руки от него.
- Секс... со мной?
- Дааа. - Прошипел. - Только с тобой.
Только. Удивительно, как одно маленькое слово может доставить столько наслаждения и согреть.
- Ты сказал мне никогда к тебе не прикасаться.
И Катарина поняла, что только что это сделала. "Моя вина".
- Я передумал.
Баден опустил взгляд, задерживаясь на ее губах.
От чего она воспламенилась.
- Но ты и я... мы разных видов.
Как будто это имело значение для ее тела. "Дай мне!"
Он подошел ближе, вторгаясь в ее личное пространство.
- Мы подойдем друг другу, обещаю.
"Разрази меня гром!" Хрипотца в его голосе... заставила ее задрожать от желания. "Нужно устоять перед его очарованием!"
Но... но... почему? Прежде чем отдаться Питеру, она ходила на свидания, они целовались в кино, театрах, машинах и на диванах. Ей нравились поцелуи и прикосновения и "катание на пряжке его ремня", как это называли ее друзья. Затем, когда она связала себя обязательствами с Питером, Катарина подарила ему свою девственность. В первый раз он не знал, что делать... потому что был точно также неопытен... и она осталась разочарована. Когда, наконец, набралась храбрости, чтобы высказать свои желания, он доставил ей наслаждение.
Ей не хватало секса. Но связи... близости... ей не хватало больше.
Бисквит рявкнул на Подливку, вырвав Катарину из воспоминаний. Они вычистили свои миски и теперь хотели играть. Катарина сжала руку Бадена, чтобы вывести его из питомника. Он вырвался, разрывая контакт.
Одно действие. Но сколько боли.
- Я позволяю тебе прикасаться к себе, и ты хочешь секса со мной, но все еще испытываешь ко мне отвращение. - Она вышла из питомника, покончив с ним. - Ну, я ухожу. Скатертью дорога! В любом случае, твое делай-то-что-я-говорю-иначе отношение раздражает.
Баден встал перед ней, загородив дорогу. У нее перехватило дыхание, когда на него упали солнечные лучи, отдавая должное его рельефным чертам лица и заставляя его бронзовую кожу сиять.
"Такой красивый. Слишком красивый".
- Я не испытываю к тебе отвращение. Ты нужна мне. Я готов это принять, - признался он, открываясь ей. - Но при контакте кожи о кожу с другим человеком мне больно. Нам придется оставить ткань между нами. И ты переборешь свое раздражение.
Еще один приказ. Конечно!
- Во-первых, я тебе не нужна. Во-вторых, тебе больно? Как ты можешь обходиться без каких-либо прикосновений?
- Причина может быть психологическая или физическая. Или обе. Я провел тысячи лет без прикосновений к кому-либо. - Его взгляд вернулся к ее губам, и Баден облизнул свои, словно уже мог ощутить ее вкус. - Как... я могу себе это представить. Моя одежда будет на мне, но твою снимем. Я надену перчатки и натяну на член презерватив. Нагну тебя над кроватью, сделаю тебя влажной и раздвину твои ноги. Я...
