Пепел (СИ) - Бунькова Екатерина (читаемые книги читать txt) 📗
«Хотя бы ради себя», — все-таки добавил я мысленно, притягивая к себе уже совершенно обнаженное горячее тело Лан.
— Я часто думаю о тебе, — призналась она, заставив меня мягко укусить ее за подбородок: давай, пойми, что я не люблю, когда женщины в такой момент болтают. — Порой мне хочется вмешаться в твою жизнь, но … я боюсь еще больше навредить тебе…
Я не ответил, отпустив ее подбородок и принимаясь покрывать поцелуями ее шею и грудь. В костре что-то громко щелкнуло, обжигающая искра кольнула меня в шею, скатилась на плечо и принялась жечь. Я смахнул ее и облизнулся, уже прикидывая, как бы нам удобнее расположиться на этих подушках. Лан улыбнулась, послюнявила палец и потерла место ожога.
— Пепел остался, — пояснила она, заметив мои нахмурившиеся брови. Я фыркнул и повалил ее на одеяло. Ощущения были очень странными: с одной стороны меня опалял близким жаром костер, с другой стороны дышал холодом и предосенней сыростью сад. Тело Лан было горячим, и теплый воздух словно бы облаком вздымался от него, окутывая меня, а небо укладывало мне на спину прохладные слои.
— Обними меня, — попросил я. Лан послушно обхватила меня теплыми ладонями, и мир стал еще более пестрым, но куда более приятным. Особенно, когда меня приняла влажная и горячая плоть. А-а-а, как же давно я этого по-настоящему не чувствовал. Все, что было со мной со времен моей так называемой «свадьбы» было неправильным и происходило не по моей воле. А теперь я снова хотел женщину, и она хотела меня. Все как надо. Моя ты ласточка, моя черноглазая птаха.
Я непроизвольно улыбнулся этой мысли и благодарно потерся щекой о щеку Лан. Она в ответ принялась покрывать мою кожу мягкими, слегка влажными поцелуями. Я прижался к ней плотнее, и она обхватила меня ногами, прижав горячие пяточки к моим ягодицам. Поза поменялась, что-то внутри нее сдвинулось, и я без сопротивления погрузился в нее до предела. Но почти сразу Лан плотно обхватила меня и хитро прищурилась. Я хмыкнул. Даже не думай забеременеть. Я нагло буду приходить и клянчить, поняла? Кастрирую к чертовой матери этого Закка, а с Эдаром у тебя и так ничего не получается. Ты моя. Ты меня ждала. И ты будешь меня ждать. Каждый день и каждую ночь. Боги, слышите? Больше не смейте у меня ничего отбирать. Это моя женщина. Только моя.
Я спал, как младенец, и проснулся ни свет ни заря. Настроение у меня было отличное, и я даже сделал небольшую уборку: стер пыль и вымыл пол. Все равно в ожидании завтрака заняться было нечем. Так что к тому времени, как раздался звонок колокольчика, в моих покоях было светло и свежо, да и сам я был бодр и готов к новым свершениям.
— Так-с, — я хлопнул в ладоши и потер ими, оглядывая заставленный пышущими жаром блюдами стол в общей столовой. — Куда сегодня пойдем? В поля? На озера? Или опять к пчелам? Хорошо бы на озера: я там не был еще ни разу.
— Ишь ты, разошелся, — рассмеялся Бардос, напополам с Эдаром разламывая огромную жареную индюшку. — Не работаем мы сегодня. Праздник.
— Праздник? — я задумался. Странно: до Чистого дня же еще далеко. — А что празднуем?
— Игрища сегодня, — пояснил Бардос. — Соревноваться будем: кто лучше стреляет, кто быстрее бегает, кто больший вес поднимает.
— О, так это же здорово! — искренне обрадовался я: наконец-то нормальная традиция. — И что дают победителям?
— Почет и уважение.
Чего еще ждать от страны аскетов? Ну и ладно. Все равно интересно.
— Я могу участвовать? — спросил я.
— Конечно, — ответил Бардос. — А что ты умеешь?
— А в чем вы соревнуетесь? — тут же вернул вопрос я.
Соревновались они в чем попало: от привычных и понятных кулачных боев, стрельбы из лука и поднятия бревен до скоростных прыжков через веревочку, плевания на дальность и балансирования на канате. Можно было даже самому придумать состязание: был бы соперник, а уж зрители набегут. Игрища проходили за городом — на тех самых «змеиных» полях, сквозь которые мы с Лан когда-то шли к Небесному замку. Возможность наступить на ядовитую гадину меня очень пугала, но Бардос пояснил, что уже слишком холодно для змей, и они давно уползли в какой-то непонятный «змеиный овраг». Но я все равно старался по непримятой траве не ходить: вдруг еще осталась какая-нибудь отставшая тварь, и я на нее наступлю?
Но траву по большей части успели вытоптать на славу: повсюду ставили навесы, стаскивали лавки из ближайшей общины, разводили костры. Дорогу, которая когда-то измучила мои неприученные к босой ходьбе ступни, отгородили цветными лентами, растянутыми меж невысокими столбиками, и теперь по ней ездили туда-сюда всадники, разогревая скаковых лошадей. Тут и там выставляли цветастые щиты с названием того или иного состязания. А для самых крупных и популярных когда-то успели сколотить многоярусное, загнутое полукругом строение. Когда мы с Бардосом и Эдаром подошли к нему, кузнец улыбнулся и приветливо кому-то махнул. Я присмотрелся: на самом верху под закинутым красным полотном навесом сидела Лан — разряженная в свои лучшие меха и увешанная драгоценностями. Яркие краски, которыми было разрисовано ее лицо, виднелись даже отсюда. А я-то думал, почему ее за завтраком не видно было? Красоту наводила.
— Давайте для начала на руках померяемся, — оживился Бардос, завидев круглые столики, по обе стороны которых по парам восседали красные от натуги мужики и пыжились, пытаясь одолеть соперника.
— Э-э, нет, — тут же отказался я. — Бардос, ты что, смеешься надо мной? Да ты меня в два раза крупнее! А Эдар — в два с половиной!
— А что, ты собрался с девицами в гибкости меряться? — подмигнул Эдар и громогласно рассмеялся.
— Я из лука неплохо стреляю, — чуть приосанился я. — Конечно, давно не тренировался, но уж в грязь лицом точно не ударю, будьте уверены.
— О-о-о! — хором протянули Эдар и Бардос, словно я сообщил им сногсшибательную новость.
— Что? — спросил я, переводя взгляд с одного на другого. Здоровяки переглянулись. У обоих в глазах загорелось по веселому огоньку.
— На это надо посмотреть! — пробасил Эдар.
— Однозначно! — постановил Бардос, хлопнув в ладоши.
— Пойдем, запишем тебя, — Эдар сгреб меня за плечи и потащил к большому цветастому щиту.
— Э-э, в чем подвох? — спохватился я, пытаясь притормозить, но остановить Эдара было не легче, чем остановить быка.
— Никакого подвоха, — заверил меня Бардос. — Только интереснейшее представление! Красавчик-крагиец против прославленного северянина! Да это самая лучшая новость за сегодняшний день!
— Прославленного северянина? — повторил я, чувствуя, как екнуло сердце. — Закк тоже участвует?
— А то! — с улыбкой просветил меня Бардос. — В северной провинции он был лучшим лучником, и вот уже неделю всем хвастается, что и здесь всех одолеет. Так что давай, уделай его! Так уж и быть, мы будем болеть за тебя, как бы ты ни был плох.
— Почему сразу плох? — возмутился я. — Да я всегда был лучшим лучником в столице!
— Вот и покажешь! — с этими словами Эдар движением гребца раздвинул толпу и толкнул меня в освободившийся проход — к столику, за которым сидела крайне удивленная такой грубостью женщина-писарь.
— Э-стрэ, Э-стрэ, Э-стрэ!! — принялись скандировать эти двое, привлекая ко мне всеобщее внимание. Я покраснел и попытался слиться с толпой, но было уже поздно: другие лучники разошлись подальше от разбушевавшегося Эдара, зато стоявшие недалеко звонкоголосые девицы, напротив, приблизились. Следом за ними над толпой появились сверкающие глазенки — это местные мальчишки взобрались на плечи добродушных мужиков, чтобы посмотреть, что тут затевается. Отступать было некуда, и я каллиграфическим почерком вписал свое имя в столбик разношерстных каракуль.
— Мне бы еще лук где-нибудь добыть, — заметил я.
— О, это мы мигом! — ответил Бардос и умчался куда-то, а Эдар тем временем потащил меня на поле для пристрелки.
Закк, разумеется, был уже там: стоял и громогласно критиковал столичные луки.
