Всерьез (ЛП) - Холл Алексис (читаем полную версию книг бесплатно txt, fb2) 📗
Господи, нам точно надо что-то придумать со светом и зеркалами. Я хочу это видеть. Хоть иногда.
Иначе не поверю, что мне не снится.
Когда он отстраняется, а я уже наполовину вырубился просто… от всех этих ощущений… он укрывает меня одеялом и осторожно целует. Сомкнутыми губами, которые я открываю языком и влезаю прямо в его рот. Где все такое вкусное и порочное — он, я сам и незамутненный секс.
— О, Тоби. Тоби.
Я широко улыбаюсь в ответ. Касаюсь его губ.
— Твое с моим здесь… смешано сейчас[14].
И после этого мы, кажется, засыпаем.
Не знаю, чего именно я ожидал на утро. Чего-то другого. Но он целует меня как обычно прямо в лоб и оставляет стоять на крыльце в розовеющей рассветной дымке.
И уходит жить своей жизнью. Бросает меня на произвол моей.
Следующие несколько дней проплывают в тумане сомнений.
Блин… и что это было? Как он вообще мог? Это нормально, да? Я что, один тут веду себя странно? Может, и черта — это все плод моего воображения, а на самом деле Лори просто такой по жизни. Просто взрослые все такие. Проблема-то в том, что мне и сравнить больше не с кем, и спросить некого, а сам я уже даже не пойму, чего мне надо. В смысле, еженедельный крышесносный секс с извращениями у меня уже есть, и мужчина, с которым я им занимаюсь, все остальное время хорошо ко мне относится. Но все равно я… похоже… до сих пор чем-то недоволен.
И тут наконец доходит. Мне хочется быть пригодным не только для секса. Да, круто, конечно, что мы с ним друзья по перепиху, и все, что в постели делаем, я люблю, но вот если б Лори во мне увидел еще что-то.
А как он увидит? Мне девятнадцать. Талантов нет, будущего нет, перспектив нет, планов тоже нет. А он — сильный, образованный красавец-мужчина. С престижной работой, сказочным домом и, скорее всего, настоящими отношениями, по сравнению с которыми я всегда в невыигрышном свете.
Потому что я ему не ровня.
Просто… ни в чем.
Вот такого леща от реальности мне и не хватало. Как раз когда стою с руками по локоть в раковине, полной мыльной воды и жирных тарелок от обеденного наплыва посетителей. Мысль, конечно, депрессивная что пипец, но… лучше уж смотреть на вещи трезвым взглядом, правильно? И я прямо тут обещаю себе, что больше к нему не вернусь. Партнера для перепиха Лори найти — раз плюнуть, а меня уже тошнит играть в русскую рулетку с собственным сердцем.
Вот только я не сделал поправку на свой долбаный дебилизм.
Без Лори вся моя жизнь сводится к одному «Сальному Джо» до пенсии. А теперь, когда я нашел то, что всегда искал — когда знаю, каково это на самом деле, поставить взрослого мужчину на колени — ёпт, как я после такого вообще вернусь к неуклюжим потрахушкам с мелюзгой моего возраста?
Да с какого хрена я вообще решил пойти на бесполезный принцип?
Выискивать еще какие-то недостатки в самом офигительном сексе всей, скорее всего, моей жизни. Дед бы это назвал: «Отрезать себе нос, чтоб лицу кузькину мать показать» — и был бы прав.
Естественно, я вернусь. И даже если между нами не будет ничего, кроме секса — если я на один секс только и гожусь — то уж по его-то части я стану спецом, вот увидишь, Лори.
На хер универ, на хер будущее. Может, вот где лежит мой талант: знать эту часть Лори как свою собственную. Знать, как вскрыть его и взять то, что он хочет, чтоб я взял. Секс, подчинение, боль.
Не-ет, я вернусь, еще как вернусь.
И, на хрен, отымею его до потери пульса.
Так что в пятницу я прямо с порога смотрю в его дикие холодные глаза и говорю:
— Хочу еще раз тебя связать.
Он чуть отшатывается, но я знаю, что не от меня или от самой мысли. А потому что тоже хочет. И кивает в ответ:
— Хорошо.
— Захвати что-нибудь типа веревки. Встретимся в спальне.
Даже странно — и одновременно совсем неудивительно — как это все легко. По правде, я люблю отдавать ему приказы, а он любит их исполнять, и я обожаю нотку неуверенности, с которой он это делает. Потому что когда говоришь такое с… ожиданием, что он подчинится, это кажется так неправильно, в хорошем смысле. То есть он в любой момент может просто развернуться и отказаться, но не отказывается.
Поднимаясь наверх, я обмозговываю кое-какие идеи. После той минуты дебилизма я, можно сказать, весь остаток недели посвятил планированию того, как его трахну.
Да, знаю, не надо заморачиваться. Лори четко дал понять, что на всем, что касается его тела, заморачиваться не надо. Можно просто делать, что хочешь. И проблема тут не во власти — я люблю, как он мне засаживает, правда. Это полный улет, естественно, но еще и появляется такое ощущение, что он типа у меня под контролем. Словно мое удовольствие — это цепи на его запястьях. Ошейник на шее.
Поэтому я не вот чтобы думаю, будто, засунув небольшую часть моего тела в тело Лори, я что-то хоть как-то поменяю. Но — особенно сейчас, без разделяющего нас латекса — хочется узнать, каково это. Взять его другим способом.
Но тут есть одна проблема. Понимаете… Как бы объяснить. Не слишком у меня хорошо получается. Я пробовал пару раз. И знаю, что кому скажи, покрутят пальцем у виска — с моими-то мечтами о том, чтобы вязать мужиков по рукам и ногам и заставлять их страдать. Но как следует кого-то трахнуть — это такая большая ответственность. А, знаете ли, сложно оставаться ответственным, когда, стоит тебе попасть внутрь, член сразу такой: «оодакрасавчик» и бросается как нищий на застолье. Хотя, если уж совсем быть честным, до Лори у меня хоть сверху, хоть снизу все разы включали кучу извинений и «ничего-ничего», а это хоть и нужно, и, там, вежливо, но не слишком… ну… эротично, верно? Так что, думаю, дело тут в опыте и в том, чтоб знать, что ты хочешь и как это получить.
Но по правде, я просто никогда до этого ни к кому такого не чувствовал. И если отбросить все сантименты, то остается похоть. Всепоглощающая, грязная, жадная, собственническая похоть. Такая, от которой все горит. Как коктейль Молотова у меня в груди.
В общем, я знаю, что скорее всего взорвусь в фонтане дурацкого неконтролируемого блаженства, как только ему присуну. И знаю, что Лори — по какой-то своей непонятной причине — мои фонтаны дурацкого неконтролируемого блаженства вроде как заводят, но все равно это не то, чего я хочу сегодня вечером. А хочу я заставить Лори почувствовать то же, что сам чувствую в его руках. И, похоже, не знаю, как это сделать. По крайней мере, не силой одного ствола.
Но вот другим способом, думаю, получится.
Если довести его до отчаяния, до беспамятства, до такого экстаза, что он будет принадлежать мне без остатка, будет умолять меня его трахнуть, что сломается, как только я в него войду, тогда сломаться мы сможем вместе. И стать потом целыми.
— Раздевайся, — говорю я ему в спальне.
И пока он снимает одежду, разглядываю принесенный им арсенал. Веревки, цепи, наручники. Рулон чего-то вроде изоленты, который меня на секунду пугает, пока не вижу, что она не липкая. И только уже с мотком веревки в руках я вдруг вспоминаю, что вообще-то ни хрена об этом не знаю. Сама веревка такая шелковистая, и ее приятно перебирать пальцами. Но меня выгнали из скаутов за курение травки позади дома культуры, и, в принципе, единственное, что я регулярно завязываю — это шнурки. И то обычно стягиваю и надеваю кеды просто так, без расшнуровывания.
Внезапно меня сзади обнимает уже голый Лори. Я прижимаюсь ближе к его рукам, теплу его тела.
— Это всего лишь веревка, — шепчет он, — ты не обязан брать именно ее.
— Но с ней вроде как традиционно.
Он пожимает плечами.
— Кому-то веревки нравятся, кому-то нет. Кто-то любит притворяться, что это своеобразный статусный символ только потому, что обращение с ними требует некоторого навыка.
— А ты что думаешь?
— Если б тебе нравилось, то и мне бы понравилось. Если б для тебя был важен ритуал.
Я размышляю над его словами. Может, когда-нибудь и попробуем. Но сейчас мне слишком нестерпимо хочется видеть его беспомощным, сделать его беспомощным. И даже не приходится ничего объяснять — он каким-то образом умудряется прочесть ответ по моему телу.
