Паноптикум (СИ) - Лимова Александра (книги онлайн полностью .TXT) 📗
— Да, хер майор. — Негромко рассмеялся, и добавил тихо, совсем не громко, мягко очень — эж уазрон деу, Яна.
— Ты меня сейчас проклял? — Сердце болезненно замерло.
— Фактически. — Довольно фыркнул. — Еще в тот самый момент, когда ты мне нож чуть в яйца не всадила. С тех самых пор только это и думаю, когда на тебя смотрю.
Повисла пауза. Было и холодно и жарко. Не знаю, почему губы сковало. Хотя нет, знаю. Для меня эти слова значили очень многое. И впервые в жизни я их сказала только Линке.
«Я тебя тоже, Эмин» — замерло на губах. Чувствовала себя каким-то подростком, но побороть бурю внутри я вообще не могла. Только и Асаев был далеко не идиотом.
— Я тебе завтра не наберу, скорее всего. Мы с чукчей в ебанутую даль едем, там и с местной связью проблемы, так что не трясись. И будь хорошей девочкой. — Судя по протяжной к концу интонации Эмин со скукотой так зевнул. Обозначил, что ответа не ждет. Снова его понимание меня пробивающее на вылет.
— Я…
— Позже, Ян. — Тон совершенно ровный, без эмоций. — В глаза.
— Как ты любишь усложнять… — облегченно хохотнула я, при этом страдальчески поморщившись.
— Напротив. Ладно, мне на боковую надо, через три часа вставать. Спасибо за снятие стресса, непременно обращусь к вам еще. А да, едва не забыл. Минут через сорок приедет Аслан. Постелешь ему в гостиной, он за тобой по пятам будет ходить, пока не вернусь. — Сказал опять-таки совершенно ровно и спокойно, как о погоде говорил.
— Думаешь, изменять буду? — слабо съязвила я, чувствуя как останавливается сердце и холодеют пальцы.
— Аслан тебе откажет, он глубокий семьянин, потому и приставил.
— Все… серьезно? — сглотнув, несмело уточнила я.
— Если бы серьезно, я бы уже дома был. Перестраховываюсь. Не накручивай, поняла? — оттенок приказа в ровном голосе. — Просто перестраховываюсь.
Я отключила звонок и стиснула телефон в пальцах. Нет, отчаяния не было. Я знала куда лезу. Еще два года назад шаг сделала, сейчас по горло. Да и… отступать не стану. Слишком все, уже все слишком. Не отступлюсь. Тут тоже мое.
Аслан действительно приехал через сорок минут, молча отправился спать. Утром так же молча пил кофе и ковырялся в телефоне, пока я собиралась злясь на себя за неверные пальцы.
В машине появилась рация. А за нами автомобиль сопровождения. Это напрягало. Било по нервам. Он сказал не накручивать. Пиздец совет, конечно, практичный такой очень. Особенно когда за тобой один-два головореза идут шаг в шаг. Эмин сутки молчал, потому что с Казаковым в какие-то там дали укатил, где связи нет. Аслан порекомендовал пока на ЗКС с телятами не ездить, на прогулках за городом далеко их от себя не отпускать и вообще не отходить от машин больше десяти метров, а вообще лучше посидеть дома. Заебись, чего тут накручивать? Только и я истеричкой никогда не была. Но я была женского пола. Это пиздецовое сочетание, когда мозги осознают, а с собой поделать ничего не можешь.
Эмин позвонил вечером следующего дня, когда Аслан пил чай в кухне, а я сидела в спальне у кровати и метала в коридор мячики, которые приносили обратно радостные телята.
Я не сразу взяла трубку. Сначала глубоко выдохнула, чувствуя как внутренний мандраж сотрясает уже не внутренне. Асаев, как последняя свинья, которая очень хорошо меня чувствует и понимает, начал с сарказма. Пока я сидела у кровати, не в силах сказать ни слова, уткнувшись в покрывала, пыталась подавить ебанутые слезы. Эмин прямо молодец. Бодро так:
— Слющай, бр-ратан, с Арбиджаджана приэхал, нас тута восем чэлоэк, дай переночевать, бр-ратан. А то тута нету никакого вапще условэй.
— Ты прилетел? — уточнила я, тщательно сделав голос ровным и отстраняя ластящиеся чепрачные морды, стремящиеся слезать слезы с щек.
— Почти. Через два часа в городе буду. Бизнес-джет арендововал, он сейчас работает по принципу маршрутки. Там пару человек высадили, тут высадили, мне с Казаковым на конечной выходить. Сэкономил я время и нервы. В пизду, блять, пусть в следующий раз сами пусть добираются, заебался уже… Аслан порадовал, что вела ты себя очень примерно, я тебе за это магнитик даже купил, молодец. — Асаев довольно фыркнул и миролюбиво и успокаивающе добавил, — хватит нюни пускать, нытик, я все слышу. Все закончилось. Я рядом.
Я сдержала злобный трехэтажный мат, Асаев хмыкнул и, посоветовав печь каравай, отключился.
— Ваш хозяин просто свинья, — сбито прошептала я, обнимая радостных телят, тыкающихся мне в лицо.
Два часа почти на исходе, Аслан за рулем, я курю на заднем сидении. За нами четыре машины сопровождения. Во мрак салона вплелось вступление трека, отозвавшегося болезненным уколом в сердце. «Мой рокнрол», Би-2 и Чичериной. Аслан протянул руку к консоли, чтобы переключить с аукса на радио.
— Оставь, — негромко произнесла я, выдыхая дым в приоткрытое окно и оглядываясь на внедорожники занявшие полосы попутного направления. Настроение самое то, сука. — И включи на повтор.
Аэропорт. Сопровождение на территорию. Мы ждали у открытого въезда. Сначала выехал кортеж Казаковской стаи. Три сраные тройки, четыре внедорожника. Десять минут и еще шесть машин. Только потом Аслан тронул Крузак.
Морозная зимняя ночь. Ксенон фар вплетается в яркое освещение прожекторов освещающих широкую взлетно-посадочную. Невдалеке бизнес-джет, в окружении семи автомобилей. Толпа людей у трапа, ровный полукруг из-за которого плохо видно саму высокую фигуру Асаева. По мере неторопливого приближения Крузера, окружение медленно расходилось по автомобилям. Аслан остановил машину в пяти метрах от Асаева. Он курил, что-то говорил пяти людям оставшимся перед ним. Докурил, щелчком пальцев отбросил сигарету, направился к машине.
Аслан забрал чемодан у стюардессы, стоящей у трапа и загружал его в багажник, пока Эмин целовал меня на заднем сидении.
Дорога домой. Загородная трасса. Он сжимал мои пальцы на подлокотнике, разделяющем заднее сидение. А я смотрела в боковое окно и прикусывала губу, наблюдая как с обочины через равные промежутки расстояния трогаются внедорожники и пристраиваются в конце, усиливая кортеж. Краткий приказ Аслана на басурманском по рации и три автомобиля обгоняют машину и едут в нескольких метрах впереди, занимая три полосы попутного направления пустой ночной трассы. Наблюдая как перестраивается кортеж, обходя попутные автомобили и становятся снова вкруговую замок, я курила в окно.
Эмин с непроницаемым лицом рылся в телефоне.
Сука.
Ничего не кончено. Я закурила вторую, сильнее сжимая его руку. Он успокаивающе провел большим пальцем по тыльной стороне моей ладони. Меня не везли его встречать. Меня не хотели оставлять одну. Потому что ничего не кончено. Что-то происходит. Кортеж вплотную. И рация в салоне ожила:
— Эмин Амирович, в хвосте по левой и средней две ку восьмых. Нечаевские. Пять человек, Нечай в правой ближней. Оттеснить?
Аслан взял рацию и, согнув руку в локте на подлокотнике, поднял ее между сидениями, нажав на тангенту.
— Подпустить. — Ровный голос Эмина, взгляд все так же в экран. Аслан убрал пальцу с клавиши и отложил рацию на пассажирское сидение.
Почувствовал как сердце ускорило ритм, разгоняя кровь по организму, но пальцы, напротив похолодели. Выкинула сигарету и закрыла окно. Оглянулась назад, чтобы увидеть как машины сопровождения разъезжаются по боковым полосам, уступая место ксенону фар быстро перестроившихся на середину автомобилей. И я тихо проскулила, когда у идущего метрах в пяти чужого автомобиля открылось окно с водительской стороны и раздалась краткая автоматная очередь. Пока в воздух.
— Охуели совсем, пидоры!.. — Аслан резко обернулся, озверело глядя в окно багажника. — Эмин Амирович…
— Тормозни, раз так умоляют. — Эмин совершенно спокойно листал страницы в интернете и не поднимая взгляда от экрана, ровно произнес. — Рацию вруби. — Аслан начал сбавлять скорость и снова поднял руку на подлокотнике с рацией, нажав на кнопку. Эмин включил блокировку экрана, кинул телефон в карман полупальто и, ровно глядя на рацию твердо и холодно приказал, — никому не дергаться пока не скажу, иначе кастрирую. — Аслан убрал рацию, съезжая на обочину, а Эмин достал сигареты и, метнув на меня пронзительный взгляд, негромко предупредил, — никаких творческих порывов, поняла? — он ждал ответа, а я, прикусив губу, безнадежно пытаясь подавить истеричную улыбку, оцепенело смотрела на него. — Я тебе вопрос задал.
