Eden (ЛП) - "obsessmuch" (электронная книга txt) 📗
— Ох, Гермиона.
Кажется, я перегорела. Для меня это уже слишком. Слишком много боли в последние месяцы: пытки, угроза жизни, желание, тоска, горе, надежда и отчаяние… этого более чем достаточно. Мой разум окончательно разрушен.
Мне ведь всего восемнадцать. И это слишком для меня.
Рон бережно берет меня под локоть.
— Вставай. Ты сможешь.
Поднимаюсь на ноги — или меня поднимают, — и меня слегка ведет, но он держит крепко, не давая упасть. Опираюсь на него, иначе вновь выпаду из реальности и уже не смогу выбраться из небытия.
У меня нет сил отвести взгляд от тела Люциуса. Вдруг он пошевелится, или откроет глаза, или вздохнет…
Никогда бы не подумала, что он может выглядеть еще бледнее. Но я ведь никогда не видела его обескровленным.
Рон легонько встряхивает меня.
— Надо уходить. Сейчас. Если появятся другие Пожиратели смерти или Драко очнется…
— Я не оставлю его, — яростно мотаю головой.
Он вздыхает.
— Он… он бы не хотел, чтобы ты осталась здесь и погибла.
— Я не могу оставить его одного, — цепляюсь за его руку, словно за якорь. И еще мне просто жизненно необходимо, чтобы он понял меня. — Ты не представляешь, насколько одинок он был. Хоть и не признавал этого.
Рон кивает, сжимая губы.
— Да, хорошо, но…
— Он любил быть со мной, — коротко произношу я.
На мгновение он закрывает глаза, а затем произносит:
— Я знаю, но он… теперь ты должна отпустить его. Все кончено.
Как все может быть кончено? Он вонзился в сердце осколком стекла и остался там навсегда.
Хватаю Рона за руку.
— Нет, это никогда не закончится…
Он крепко обнимает меня, и внезапно я понимаю, что не могу вздохнуть. Слишком много… слишком…
— Рон, это так больно, — со слезами на глазах шепчу я.
Он стискивает меня в объятиях еще сильнее.
— Я знаю.
Конечно, он знает. Потому что ему тоже больно. Потому что мы с ним остались одни на останках жизней, которые Люциус и я разрушили.
Дверь тихо открывается.
Мы с Роном отскакиваем друг от друга, но я не чувствую страха. Возможно, кто бы это ни был, он сделает мне одолжение, убив меня.
Но в комнату входит последний человек, которого я ожидала увидеть.
Это глупо, но первое, что я замечаю, — в каком беспорядке находятся ее волосы: обычно строгая прическа растрепалась, выбившиеся локоны хаотично обрамляют лицо. Подол мантии весь в грязи.
Рон сжимает мою руку.
— У нас есть палочка! — кричит он, и в доказательство направляет на нее кусочек дерева.
Но она игнорирует его.
— Где мой сын? — напрямую интересуется она.
— Вы слышали меня? — кричит Рон.
— Я безоружна, — она смотрит на него. — Можете делать со мной все что хотите, — спокойно продолжает она, но в голосе появляются опасные нотки, — но сначала скажите, где мой сын.
Да. Она должна знать…
— Он там, — киваю в угол комнаты.
Она смотрит туда же и, вскрикнув, кидается к к Драко.
— Он жив, — поспешно бросает Рон. — Не волнуйтесь, он… не думаю, что он сильно пострадал.
Она не верит, проверяя его пульс, и успокаивается, лишь почувствовав под пальцами ритмичное биение.
— Мой бедный мальчик, — она убирает волосы с его лба и целует, а затем поворачивается к нам, и… Я никогда не видела в ее глазах столько ненависти.
— Что вы с ним сделали? — шипит она.
Может быть, она убьет меня, если я скажу, что это я его так…
Мне действительно уже все равно.
Но Рон опережает меня.
— Мы тут ни при чем, это Беллатрикс.
У меня перехватывает дыхание, но он даже не дрогнул.
— Моя сестра? — ее глаза опасно сужаются. — Она любит племянника…
— Да, но он… он пытался напасть на нее, чтобы спасти своего отца, а она… — он запинается, но не замолкает. — Думаю, это была самооборона. По крайней мере, она не убила его! — оправдываясь, заканчивает он.
Несколько мгновений она смотрит на нас, а затем глубоко вздыхает.
— А где же она?
Мы молчим, но ей и не нужен ответ. Она переводит взгляд на тела позади нас.
Молча поднявшись, она подходит к трем телам: равнодушно минует Эйвери, но следом…
Замирает на мгновение. С губ срывается еле слышный всхлип, и, зажимая рот рукой, она резко отворачивается.
Нас не должно здесь быть. Это ее личное…
Но я слишком опустошена, чтобы даже пошевелиться.
— Что вы натворили? — шепчет она, не обращаясь конкретно ни к кому из нас. Ее взгляд устремлен вниз, на мертвое тело мужа. — Глупцы, что же вы наделали?
Она падает на колени подле него и распахивает полы его мантии, чтобы осмотреть рану. Вокруг так много крови…
Больше всего на свете я хочу отпихнуть ее. Он не принадлежит ей…
Нет, он принадлежит ей…
Вернее, принадлежал…
Стискиваю кулаки, больно впиваясь ногтями в кожу, до тех пор пока не чувствую тепло выступающей крови.
Слизываю ее.
Нарцисса Малфой бросает мимолетный взгляд на сестру, а затем, поднявшись, поворачивается к нам.
— Как они погибли?
Рон поворачивается ко мне, предупреждающе стискивая мою ладонь в своей.
— Ваша сестра убила вашего мужа, — произносит он. — Мы втроем пытались бежать, и она убила его, а потом… потом…
Он умолкает.
— Вы убили ее? — шепчет она.
Рон прочищает горло и отрицательно мотает головой.
— Нет. Ваш муж. Сразу после того, как она пырнула его, он успел… успел послать в нее заклинание.
Не могу понять, верит ли он сам в то, что говорит.
Но будь я проклята, если поправлю его.
— Почему мой муж пытался бежать с вами? — теперь она обращается ко мне, глядя в глаза, и в ее собственных застыл арктический лед. — А? Почему, Гермиона?
Тяжело сглатываю.
— Н… миссис Малфой, я…
— Не смей обращаться ко мне так, — прищурившись, грубо обрывает она.
Она поворачивается, чтобы вновь взглянуть на мужа, выражение ее лица невозможно прочесть.
— Буду признательна, если ты не будешь меня так называть, — тихо произносит она.
Судорожно вздыхаю. Меня уже не волнует ее реакция на то, что я собираюсь сказать. Ничто уже не имеет значения.
— Вы знали, — это вовсе не вопрос, и я спокойна как никогда.
Ее взгляд обдает меня ледяным холодом.
— Конечно, знала, — шипит она. — Я не дура. И смею напомнить, я знаю его уже много лет, гораздо дольше, чем ты.
Лучше бы она ударила меня.
Она глубоко дышит, пытаясь взять себя в руки.
— Мы не жили вместе в последние несколько месяцев, но часто виделись, — продолжает она. — Я знала, что он сторожит тебя, в этом не было тайны. Но каждый раз, когда в разговоре я упоминала тебя…
Замолчав, она делает несколько шагов в мою сторону.
— Что ты сделала, чтобы он полюбил тебя?
Дело не в самом вопросе, а в том, как она его произносит: она хочет не просто узнать ответ, а понять, как мне удалось достичь того, что она считала невозможным. Наверное, она даже думает, что я где-то смухлевала.
— Не знаю, — мне больше нечего ответить.
Тишина разверзается между нами, как бездонная пропасть. Нарцисса смотрит на меня, и под этим взглядом меня потряхивает.
— Он говорил, что любит тебя?
Непонимающе смотрю на Рона, в его глазах застыл неопровержимый ответ.
— Прошу тебя, — тихо молю его, сама не зная о чем.
— Он говорил это? — шепчет он. — Лично?
Вновь взглянув на мужа, Нарцисса всхлипывает.
У меня еще есть силы говорить.
— Я не жду, что вы простите меня за то, что мы сделали…
— Не беспокойся, — она смотрит мне прямо в глаза, — я никогда не прощу тебя.
— Он говорил, что вы никогда не любили его.
— Но это не значит, что он не был моим мужем, — жестко бросает она. — Как ты посмела? Он был мужем и отцом. Какое право ты имела посягнуть на него?
Прикусываю губ.
— Я бы все отдала, чтобы никогда не встречать вашего мужа…
Она так быстро приближается, и ее пощечина столь неожиданна, что я по-настоящему застигнута врасплох.
