Насильно твоя (СИ) - Устинова Мария (серия книг .txt) 📗
— Эмиль! — зарыдала я.
Я возилась, пока кто-то не вжал ладонь мне в лицо, прямо в отбитую скулу.
Чье-то тело пригвоздило меня к бетону, с моими ногами что-то делали — раздвигали, мяли или подгибали. Так мучительно долго — первый возился минут десять, и это только первый. Их здесь не меньше трех.
Хоть бы он пришел…
Моя вера в Эмиля была так сильна, что я надеялась — он сможет. Несмотря на пытки, несмотря на то, что и сам не способен идти или говорить. Если он вообще жив.
Они ведь сказали, что трахнут меня перед смертью.
— Эмиль! — завизжала я, пока очередной удар не отбил охоту орать.
И тогда я сделала последнее, на что была способна после сегодняшней ночи. Я сделала вид, что это не со мной. Я даже не просила, чтобы меня убили — меня здесь просто не было.
Последнее, что я запомнила, была мощная удушающая хватка на шее. В горле клокотала от дыхания кровь и я пялилась вверх — на пистолет прижатый к моей голове. Перед глазами была спусковая скоба, на крючке напрягся палец третьего по счету мужчины, что меня изнасиловал.
Лучше всего в память врезался его медальон. Он выскочил из воротника рубашки и раскачивался на длинной цепочке прямо надо мной. Маленький золотой диск с выгравированной головой льва.
А потом я потеряла сознание.
Глава 34
В себя меня привел ледяной всплеск. Меня окатили холодной водой.
Я открыла глаза, широко разевая рот, чтобы не захлебнуться. Я лежала на полу в позе эмбриона, поджав ноги. Намокшие волосы залепили глаза, и я убрала их с лица, пытаясь привстать.
Ладонью уперлась в пол, но мышцы не выдержали. Задрожали, как перетянутая струна, и я повалилась на бетон.
Я молилась, чтобы чувствительность не возвращалась подольше. Но резь между ног появилась вместе с болью в измученном теле. Сейчас я была одна в комнате. Тот, кто плеснул на меня водой вышел в коридор — оттуда доносились голоса.
Ничего не закончилось. Мне казалось, что хуже быть не может. Я ошибалась.
Я обняла колени и сжалась в комок. Больше я не пыталась встать. В душе была пустота — я не чувствовала ничего, кроме желания жить. Но даже оно было каким-то черным и куцым, как у замученного животного.
Сквозь сжатые губы вырывались жалкие звуки. Я хныкала, не в силах справиться с собой. Затем раскашлялась, отхаркивая свернувшуюся кровь. Меня обволакивало болью, затопляло ею. Тело было изжеванным, словно меня сбила машина и долго волокла за собой.
Кто-то вошел в комнату.
— Подними ее.
Меня заставили встать на ноги и куда-то повели. Я запомнила лишь фрагменты, как стою в коридоре, а на ногах у меня кровь. Потом меня куда-то тащат — то за руку, то за волосы, а я ною и уже не отбиваюсь.
Меня втолкнули в подвальную комнату похожую на предыдущую, только она была вытянутой. И я была здесь не одна: лицом к стене на коленях стоял мужчина. Я с надеждой мазнула по нему взглядом, но это был не Эмиль. А я думала, что меня привели к нему попрощаться.
— Села! Села, я сказал! — меня толкнули, обращаясь со мной, словно я не понимала человеческой речи.
Я неловко шлепнулась — попыталась сберечь колени и сильно ударилась бедром. Как только я оказалась на полу, от меня отстали. Мужчина повернул голову, всмотрелся в меня… И не узнал. Я увидела в пустых глазах облегчение, словно он боялся увидеть вместо меня кого-то, кто ему дорог.
Это всего лишь я. Никому не нужная девушка, которую все бросили.
Я не знала этого мужчину. Под слоем крови и ободранной кожи лица было не узнать. Выделялись только голубые глаза, но они смотрели бессмысленно. Мужчина был где-то в своем мире, смирившийся со своей судьбой. В отличие от меня он был одет, но одежда порвана и покрыта кровью. Глеб?
Снова заскрипела дверь. Через порог рухнул молодой мужчина — сильно избитый и обессиленный, как мы все.
— К стене, сука. Ну?! — пинками его заставили отползти.
А это кто? Парень был худым, с короткими волосами — это все, что я могла о нем сказать. Не Эмиль, не Лазарь. Кто же он? Парень скорчился у стены и затих, прикрыв лицо руками. Дышал, но уже еле-еле.
Они ушли, оставив караульного. Я снова начала дрожать. Зачем нас сюда сгоняют? Мы в шеренгу стояли вдоль стены. Обезумевшие глаза мужчины пугали меня до ужаса. Я жалела, что пришла в себя, вернулась из спасительного обморока.
Я поняла, куда нас привели. Это расстрельная комната. Нас сгоняли сюда, чтобы убить. Зачем отмывать несколько комнат, когда все можно сделать в одной.
И сейчас приведут Эмиля…
Я сглотнула, тихо рыдая в ладонь. Меня хотя бы не заставляли снова держать руки за головой — мучения закончились. А этот мужчина, Глеб, видно, не опускал их по привычке после этой бесконечной ночи.
Снова заскрипела дверь, и я обернулась, припадая к полу от страха. Я ждала палача.
Но на пороге стоял Эмиль — на своих ногах, и взгляд остановился на мне.
Таких глаз я раньше не видела… Ни у кого в жизни.
Эмиль смотрел на меня опустошенным взглядом убийцы и его рот был крепко сжат. У бедра он держал пистолет.
Мой палач пришел за мной.
Глава 35
Эмиль жив. Но что с ним стало…
На лице и теле кровь. Натекла из разбитого носа, он весь в резаных ранах и черно-красных ожогах, от него пахло паленой кожей.
Его тоже обливали водой, слипшиеся волосы присохли ко лбу. Выражение лица стало иным. Линия рта омертвела и расслабилась, глаза потеряли осмысленность. Но Эмиль здесь. Живой, еще сильный.
Голый по пояс, но ему позволили набросить что-то на плечи — кажется, его собственную рубашку. Расстегнутая на груди, она пристала к телу, грязная и мокрая.
Он вошел в комнату, и я увидела, что сжимает он свой пистолет. Рука расслаблена, палец уверенно лежал на спуске. Эмиль повернулся к нам лицом, глядя перед собой в пустоту, и чего-то ждал. В разбитом виске, который я почти не чувствовала, вдруг что-то начало пульсировать.
Я дышала открытым ртом и пыталась поймать его взгляд. Он смотрел мимо. Насквозь. Или это казалось мне, потому что все расплывалось перед глазами и в голове плавал туман.
Больше всего на свете мне хотелось позвать его, но я не могла. Язык не слушался.
Следом вошел мужчина, которого я не знала. Немолодой — ближе к шестидесяти, с дорогой стрижкой. По нему видно, что денег он не считает.
Держался он степенно уверенно, глядя на присутствующих с неуловимым превосходством. Так смотрят на насекомых. Он выглядел так, словно на минуту отвлекся от важных дел и сразу вернется к ним, когда нас не станет. Следом появились еще двое с лицами профессиональных телохранителей.
Того бритого, что изнасиловал меня первым, здесь не было.
— Давай, Эмиль, — сказал мужчина. — Кончи их. И можешь идти.
Я вздрогнула от этих слов.
Лежащий парень не прореагировал. Зато тот, что стоял у стены в коленопреклоненной позе, обернулся.
— Эмиль! — расширенные глаза выдали панику. — Не стреляй… Мы же партнеры!..
Истерический голос утонул в выстрелах.
Первый же меня оглушил. Я впервые слышала стрельбу. В подвальном помещении она была подобна грому. Я рухнула, съежившись, и закрыла уши. Удивленно смотрела на Глеба, оседающего на пол… На стену за ним вылетела кровь с каким-то сгустками. Голубые глаза смотрели на меня, рот открылся, хлопнул, пока Глеб падал. Он свалился на пол, и вывернутая судорогой спина выгнулась дугой.
Я смотрела на агонию, оглушенная страшной картиной. Выстрелы раздались с другой стороны — Эмиль застрелил второго. Парень умер быстро: кровь выплеснулась из раны толчком, он дернулся и замер.
Стало тихо, я не понимала, почему, пока не подняла глаза. Эмиль целился в меня.
Такой высокий и жуткий, весь в крови после пыток. Теперь он на их стороне — ему дали шанс искупить «вину». И у моего любимого было незнакомое выражение лица… Страшное, словно он уже знает, кто я.
Я ведь сама сказала… Сказала им. Они сообщили ему, а теперь хотели повязать нашей кровью.
