Последыш (СИ) - "Терния" (читать книги полные TXT) 📗
— Ты успокоилась?
— После укола-то? Само собой. — Плечи непроизвольно передернулись.
— Ты переволновалась. Тебе нужно было помочь.
— Да, конечно! Мне очень помогло!
— Что с тобой происходит? Откуда эти глупые истерики? Зачем ты убегала? От кого? Почему ты смотришь так, будто не рада нашей встрече?
— Не рада?! Меня украли и без спроса привезли неизвестно куда. Ответь сначала, зачем тебе это все? Чего ты от меня хочешь? — зубы снова оскалились, хотя, вероятно, с его точки зрения это выглядело смешным — крошечные зубки, которые могут разве что поцарапать.
— Проблемы начались, когда вы сбежали. Не знаю, почему. Что с вами двоими не так?
— С нами все нормально! Мы не обязаны вас слушаться!
— Ты на меня отреагировала, но никому не призналась. Почему? Ты меня вынудила отслеживать ваше перемещение, искать вас, как преступниц. Повторяю — что с вами двоими не так?
— Ты не ответил! — голос сорвался. — Чего ты от меня хочешь?
Теперь, в запертой комнате мужской жесткий аромат стал почти нестерпимым. Чего может хотеть самец, который пахнет желанием и у которого загораются глаза при виде самки?
— Что ты собираешься делать дальше? — снова отступила Ника.
— Ты что, меня боишься?
Ника не ответила, но попятилась еще дальше, не думая над тем, что убежать в запертой комнате невозможно. Особенно от такого.
— Ника, на случай, если ты забыла — оборотней заводит погоня. Лучше не двигайся.
Уж это она заучила наизусть.
— Лучше не заводи меня, сейчас, когда единственное, чего я хочу, так это отыметь свою самку так, чтобы она с трудом ходила.
— Нет!
— Почему нет? Ты же моя пара.
— И что?
Матай впервые растерялся, хотя виду не показал, проблеск оторопи всего на секунду проглянул сквозь уверенность на лице и тут же пропал. Неизвестно, на каком уровне, но Ника поняла — что-то не так. В его поведении. Вера в дурацкие пары? Разговор таким тоном, будто не он тут главный? Вернее, будто его волнует, что она ответит? Бред. Реальность такова, что ничего не остановить возбужденного мужчину, а запах его возбуждения невозможно перепутать ни с чем другим. Запах мужского возбуждения пугал, предупреждал о страшных последствиях, о грядущей боли и страхе, но именно сейчас, исходящий от него, этот запах вызывал в ней еще что-то. Новое, незнакомое чувство. Может, дело в пяти годах мирной жизни, которые стерли из памяти некоторые опасные моменты? Или в Веронике, которая оказалась заразной и посеяла споры романтического бреда в душе?
— Ты собираешься меня изнасиловать? — с трудом дыша, спросила Ника. Почему он до сих пор этого не сделал? Неужели повезло, старые спортивные штаны, мешковатая футболка и грязные волосы сделали свое дело — отпугнули? Но почему тогда раньше он так прижимался лицом к этой самой футболке, будто это великое счастье? Почему трогал ее волосы так, будто это шелк?
Он замер.
— Что?
— Ты это собираешься сделать, да? Сейчас?
— Что ты говоришь?
— Не тяни! Отвечай! Ты украл меня, чтобы изнасиловать?
Его ноздри раздулись.
— Мне не нужно тебя насиловать. Я твоя пара. Для тебя не существует лучшего сексуального партнера. Как для меня партнерши. Вопрос только в том, когда.
Тогда Ника решила, что вот оно, началось. Она забежала за кровать и подняла руки, закрываясь.
— Все вы так говорите! Все вы говорите, что будет приятно, вы же долбаные тупые самцы! Что может быть приятного в том, что тебе раздирают плоть до крови? Я буду сопротивляться. Глотку тебе перегрызу, — Ника оскалилась, как могла. — Меня никто не изнасилует! Хватит!
Через секунду лицо Матая кардинально изменилось — ярость так сильно исказила черты, что нос вытянулся, а из пасти показались страшные зубы. И не скажешь, что ему три века — блестят и сверкают, как новенькие. А уж размерчик!
Потом он оглушительно зарычал. Клацнул зубами.
— Хватит? Кто посмел? — прорычал Матай и звуки расплывались в рыке, теряя смысл. Его руки вытянулись вперед и словно схватили воздух, сжимаясь в кулаки. Мышцы так напряглись, что он словно стал больше. Потом задрожали от ярости. — Кто это сделал с тобой? Говори!
Ника почти заскулила. Если секунду назад она думала, что боится, то теперь было с чем сравнить. Когда рычал Олимп или отец, она убегала. Но — из предосторожности, полностью осознавая происходящее. Сейчас рык действовал по-другому — начисто отключал мозги, заставляя пригнуться к полу и слушаться приказа. От его вида и волны страха даже в голове загудело.
— Кто-то посмел тебя тронуть? — он двинулся вперед и теперь явный страх его не останавливал. Он подошел вплотную, наклонился, почти прижался лицом к ее лицу. Схватил за плечи — кости затрещали. — Кто посмел тебя тронуть?
— Никто! — выдавила Ника. — Отпусти, мне больно.
Он нахмурился, с трудом слушая слова и не слыша. Руки по-прежнему сжимали ее плечи, кости, казалось, вот-вот хрустнут.
— Мою сестру… Я видела, как однажды это произошло с моей сестрой. Мне было десять.
Он немного отодвинулся. Лицо перестала искажать ярость, но всего на миг.
— Десять?! — заново зарычал он.
— Из другого помета. Она была уже взрослой, но это ничего не меняет. Меня никто не трогал. Просто я боюсь теперь незнакомцев, — быстро сказала Ника, жалея, что поблизости нет находчивой на объяснения сестры. Уж Мария бы наплела с два короба, смогла бы скрыть правду, соврала бы так, что он отстал.
Почему-то именно этот самец не желал придумывать объяснений самостоятельно, а ждал ответа на четко поставленный вопрос. Как неудобно!
— Мне жаль, — совсем нормальным голосом заявил Матай, — но меня бесполезно боятся. Я твой мужчина, твое место в моей постели, в моих руках. Привыкай к этой мысли. Вопрос только в том, когда, Ника. Только — когда. — Он встряхнул ее, несильно, на его взгляд, но зубы громко клацнули.
— В твоей постели? Только через мой труп!
— Ну уж нет. Трупы меня не интересуют.
Он отпустил плечи Ники, почти оттолкнув ее, потом отвернулся и отошел к двери. Открыл ее так быстро, что петли заскрипели и крикнул в коридор:
— Охрана!
В комнату рысью прибежал высокий и крепкий оборотень с лицом, похожим на кирпич — красным, плоским и невозмутимым. Кажется, в лесу его не было.
— Найди мне женщину! — полурыча-полукрича приказал Матай.
Ника не сдержавшись, схватилась за свисающий над кроватью полог и ахнула. Он собирается повторить… изнасиловать кого-то другого? Здесь? На ее глазах? Такого еще не бывало. Самцы любят пускать женщину по кругу, но такое…
Матай обернулся, его глаза расширились и дико сверкнули. Потом он снова повернулся к охраннику и очень медленно уточнил:
— Я неточно выразился. Найти мне помощницу. Моей жене. Взрослую женщину, мать взрослых дочерей. Добрую, спокойную. Плати, сколько запросит, без торга. Двигай.
После короткого кивка детины дверь закрылась. Матай неторопливо повернулся — Ника увидела, как его грудь приподнимается и натягивает ткань футболки. Сильный зверь. Мощный, опасный. Самоуверенный.
А какой аромат от него… никогда Ника не нюхала ничего вкусней. Он играл миллионом оттенков, в зависимости от его настроения и каждый был великолепен. Даже ярость.
И почему-то этот потрясающе сильный самец убежден в том, что она его пара. Она-то? Жалкий последыш? Пара этого огромного зверюги? Ника фыркнула, хотя было не до смеха.
Он насторожился, молча наблюдая, как Ника прячется за полог, как будто хилая тряпка может спрятать. Его ноздри трепетали.
— Я последыш! — крикнула Ника таким тоном, будто ее осенило. Сейчас до него дойдет, Матай отвернется, потому что нечего смотреть на жалких уродов, и сделает вид, что не видит, как Ника по стеночке уходит из его дома и отправляется на все четыре стороны. — Я всегда была самой маленькой и слабой!
Матай молчал, переваривая информацию, но судя по отсутствию реакции, не понимал, к чему она клонит.
— Я не могу быть твоей парой! — соизволила пояснить Ника. — Сам подумай! Твоей парой должна быть сильная самка, лидер, а я — последыш!
