Трудные дети (СИ) - Молчанова Людмила (читать книги бесплатно txt) 📗
- Да-да.
- Вот и я говорю. Прекрасная девочка. Моя единственная внучка. Отрада для моих глаз. У меня ведь кроме нее да этого барахла, - мы все с опаской уставились на музейные экспонаты, расставленные по полкам, - нет ничего.
- Бабушка, - с любовью и мягким укором протянула я и погладила старушку по руке. - Ну что ты!
Она смахнула несуществующую слезинку.
- Вот умру скоро, и все ей оставлю. Хоть что-то меня в этой жизни радовало.
Эти ее слова, в общем-то, и решили исход дела. Герлингеры-старшие обалдело переглянулись, закашлялись и торопливо засобирались домой, напоследок кинув взгляд на сонм дорогих вещей и безделушек. Наталья Дмитриевна - со страху, наверное, - меня в щеку чмокнула и выскочила за двери как ошпаренные. Рома поплелся следом.
- Подождешь меня в машине, милый? - воркующим голосом попросила его. - Я только бабушке помогу.
- Да-да, Аль. Ты это...не спеши.
Закрыв за гостями дверь, я издала торжествующий клич и захлопала в ладоши.
- Ну вы и горазды, бабушка!
- Я еще и не так умею. Бусы мне верни.
- Держите-держите. Все. Я ваша должница.
- Уж об этом я не забуду, - хмыкнула она и властным жестом указала на дверь. - Выметайся. Завтра приедешь.
- А стол?
- Завтра. Я устала. Все завтра.
Негласное добро было получено, и дело оставалось лишь за Романом.
Глава 59
Люблю ли я тебя?
Я люблю, люблю, несмотря ни на что и благодаря всему, любил,
люблю и буду любить, будешь ли ты груба со мной или ласкова, моя или чужая.
Все равно люблю.
Владимир Маяковский
При всей доверчивости и любви Романа ко мне, я не могу сказать, что все складывалось гладко и просто. Это оказалось сложнее, чем я думала. Может быть, имей я дело с одним Ромкой, который уже по уши в меня влюбился и чуть ли на руках не носил, наша свадьба состоялась бы быстрее. Возможно, не мешайся под ногами Антон и мать Герлингера, мне не пришлось бы разгребать столько проблем. Вполне вероятно, имей я чуть больше наличных, тычки и молчаливые ссоры с Натальей Дмитриевной уменьшились бы в несколько раз.
Но как бы то ни было, а выше перечисленного я не имела или имела с лихвой.
Антон никуда не делся, и он...смущал меня. У нас были странные и непонятные отношения, согласна, но они были. Существовала определенная привязка в виде общего неофициального прошлого, о котором не знали другие, к тому же никто не отменял общие интересы, которые худо-бедно у нас с Тошей находились всегда.
Он встал на ноги. Или начал вставать, но суть от этого не менялась. Я не сомневалась в Антоне, у него имелась голова на плечах, а также начальный капитал, доставшийся от благодарной и довольной Илоны, и отсутствие каких-либо моральных преград. Он подкупал, мухлевал и не щадил конкурентов, жестко обращался с рабочими и персоналом, которого в его клинике на первых порах насчитывалось около десятка. Он был хозяином, чувствовал себя хозяином, и ему определенно нравилось это ощущение. И нравилось то, чем он занимается. Исчезли внутренние противоречия, терзания и какая-то стыдливость, теперь Антон ходил с гордо поднятой головой, уверенно глядя по сторонам и пользуясь привилегиями, которые давала власть. Он стал увереннее и привлекательнее. Без сомнения.
Он был моей проблемой. Проблемой, которая следовала за мной по пятам, следила за мной, и тем не менее я не хотела от нее отказываться. Антон стал моим воздухом, не самым лучшим, но на безрыбье, как говорится... Мне и с ним приходилось сдерживаться, но все-таки не так сильно, как дома с Ромой. Как оказалось, жить под одной крышей с идеальностью и быть этой самой чертовой идеальностью - весьма выматывающее занятие. Каждый твой жест, взгляд, слово...да господи, банальные бытовые мелочи становились проверкой на прочность. Рома был таким хорошим, таким...прямо весь из себя правильным, что становилось тошно. И на его фоне нервный, отнюдь не идеальный Антон казался раем. С ним я расслаблялась и восстанавливала душевное равновесие.
Антон это чувствовал. Знал, что в какой-то степени я в нем нуждаюсь, и без зазрения совести этим пользовался.
Мужчина постоянно мне звонил. Как бы просто так, в перерыве между важными встречами и часами сна, но на деле он хвастался и пытался меня контролировать. Первое смешило. Он с такой патетикой рассказывал, как строится здание для элитной частной ветклиники, замалчивая, что стройку оплачивает Илона, он спешил поведать, сколько денег заработал и что купил.
Второе неимоверно злило. Он почти в подробностях рассказывал о своей девушке, расписывая ее мыслимые и немыслимые достоинства. Про девушку он говорил, чтобы я взревновала. А я смеялась и желала ему удачи. Антон выходил из себя и сам начинал ревновать меня.
Где ты была? С кем ты была? Куда собираешься завтра? Почему я не мог до тебя дозвониться? Его вопросы сыпались на меня как из рога изобилия, при этом Антон выжидал и не спешил появляться в моей жизни. Все наше общение сводилось к телефонным разговорам. И конечно, Антон не мог пропустить момент, когда я перебралась к Ромке.
- Твой звонил, - такими словами встретила меня Элеонора Авраамовна, когда я приехала за второй партией вещей.
- Мой кто?
- Танцор.
- Чего хотел?
- Тебя хотел.
- А поподробней?
- Александра, в моем возрасте неприлично спрашивать про анатомические подробности. Пожалей старушку - не заставляй ее завидовать.
- Вообще-то я серьезно.
- И я серьезно, - кивнула бабулька и присела на стульчик. - Тебя хотел. Спрашивал, почему не отвечаешь.
- А вы что ответили? - с опаской и обреченностью уточнила я, заранее зная ответ.
- Правду, - невозмутимо отозвалась она. - Ты переехала к своему жениху.
Я готовилась к длительной осаде, и уповала на то, что Антону хватит ума не доводить до греха и не лезть в мои отношения. Он позвонил вечером. Рома был как раз на дежурстве, поэтому нам никто не мешал.
- Ничего не хочешь мне рассказать? - обманчиво мягким тоном растягивал слова Антон.
Спрашивал с претензией, завуалированным и спрятанным неудовольствием, которое все равно сильными волнами прорывалось наружу. Я даже порадовалась, что нахожусь дома, а не рядом с ним. - Что ты молчишь?
- Что я должна ответить, Тош?
- Не называй меня так.
- Ладно, не буду. Как тебя называть? По имени-отчеству?
- Не переводи тему.
- Я ничего не перевожу.
- Ты уехала от своей бабки.
- Вообще-то ее Элеонора Авраамовна зовут, - с тенью неудовольствия в голосе поправила его. - Мог бы и запомнить.
- Аля!
- Не кричи, будь добр.
- Что происходит? Где ты?
- Моя бабка тебе, кажется, ответила. Что ты еще хочешь услышать?
- Мужика себе нашла, значит, - мрачно усмехнулся мужчина и чем-то зашуршал, передвигая предметы. - Оперативно.
- Не мужика, Антон. А будущего мужа.
Он не верил. Смеялся в телефон, говорил, что я слишком высокого мнения о себе, что зазналась и забыла свое место. После тех слов всегда смеялась я, потому что Антон не мог знать, кто я и где мое место, просто потому, что имя Лилева Саша, у которой всегда было все самое лучшее, ему ничего не говорило.
Но Тоша не оставлял меня в покое, да и не всегда он злился, если честно. Иногда он звонил в приподнятом или умиротворенном настроении, и мы общались, как добрые и хорошие приятели, только не о добрых и хороших вещах. И тогда я вела себя жадно, впитывала каждое его слово, а потом начинала тараторить сама, хотя никогда не была особо говорливой. Он давал мне выговориться, слушал меня и искал лазейку в моей броне.
- Давай встретимся, - предложил он, когда маленькая стрелка часов приближалась к цифре три. Я уже отчаянно зевала и с минуты на минуту планировала положить трубку. - Кофе выпьем. Посидим.
- Кофе я могу и дома выпить.
