Трудные дети (СИ) - Молчанова Людмила (читать книги бесплатно txt) 📗
- Откуда вы приехали, Александра? - она особой интонацией выделила мое имя, непрозрачно намекая на разговор в прихожей. - Вы ведь явно не из Москвы.
- Из Липецка, - с недрогнувшим лицом ответила я. - Приехала шесть лет назад. Так что теперь я почти самая что ни на есть москвичка. Насколько я помню, чтобы получить гражданство другой страны, нужно прожить на одном месте пять лет. Не думаю, что для столицы существуют какие-то отдельные требования.
- До москвички вам явно далеко.
- Не дальше, чем вам, - любезно улыбнулась и аккуратно прожевала кусок белого мяса. - Рома рассказывал, что вы долгое время жили на Камчатке. И переехали сюда около семи лет назад. Я правильно говорю, Ром?
Он отпил немного вина и согласно кивнул.
- Ну да. Лет семь-восемь назад.
- Вот видите. Можно сказать, мигрировали почти в одно время.
Холеная пухлая рука до побелевших пальцев сжалась на ножке хрустального бокала. Лицо разрезало псевдо понимающей улыбкой.
В таком ключе и продолжился злополучный, долгий ужин. Я всегда поесть любила, но под взором тетки кусок в горло не лез, и я пила исключительно сок, что эта язва не преминула ехидно отметить:
- Вам не понравилось вино, Александра? Хорошее вино из французских виноградников.
- Нет, спасибо.
- Брезгуете? Или принципиально не употребляете? Знаете, у меня есть знакомая, Лидия Семеновна. Лёв, помнишь такую? - Лев Иванович издал неопределенный звук. - Так вот, пила по-черному. Причем абсолютно все - начиная с водки и заканчивая ликером. Сын ее закодировал. И что вы думаете? Теперь не пьет, да. Говорит, капля алкоголя для нее - чистейший яд. А вы, Александра, чего не пьете? Хорошее ведь вино.
- А я забочусь о здоровье будущих детей, - любезно парировала я, и с удовольствием проследила за тем, как с ее лица исчезают все краски.
- Вот это правильно! - кряхтя и втягивая большой живот, пожилой мужчина поднялся из-за стола и потрепал сына по плечу. - Молодец, Ромка. Дети - это хорошо. Верно я говорю?
- Конечно, отец.
- Ладно, пойдем со мной, покурим.
Из роскошного дома Герлингеров я вышла морально вымотанной и выжатой как лимон. Была готова поспорить на что угодно - мать моего будущего мужа энергетическая вампирша, пьющая энергию исключительно из избранниц сына. А Ромка наоборот, шел - да что там! - почти летел, насвистывал что-то себе под нос, явно получив удовольствие от сегодняшнего вечера.
- Ты отцу понравилась, - лучась, поведал мужчина.
- И он мне тоже. У тебя потрясающие родители.
- Кстати, они хотят с твоей бабушкой познакомиться.
- Бабушкой? - эхом отозвалась я. Внутри все перевернулось.
- Ну да. Она им обязательно понравится.
Господи! Еще бы уговорить эту бабушку.
- Я не сомневаюсь, Ром.
В кои-то веке Ромка сам притянул меня к себе и поцеловал, заставив меня растеряться и обмякнуть в его объятиях.
- Я очень тебя люблю, Аль. Очень.
- И я тебя.
- А переезжай ко мне, а? - бесшабашно предложил он и поднял меня в воздух.
- Поставь на место!
- Нет, любимая. Скажи, что переедешь и поставлю.
Я громко рассмеялась.
- Ты пьян?
- Как стеклышко. Так что? - он притворно грозно свел брови на переносице. - Будешь со мной жить?
- Ай! Буду-буду, только отпусти.
Он предложил поехать к нему, но я отказалась, сославшись на усталость, и уехала домой.
Ужин с моей, так называемой бабушкой, привел меня в ужас. Так что думать ни о чем другом не получалось. Элеонора Авраамовна обладала крутым нравом и острым языком, поэтому с легкостью могла отказать в этой маленькой игре. Хотя всего-то - на час изобразить мою родственницу. И от согласия моей старухи многое зависело. Да, возможно, с Ромкой все и так выгорело бы, но его мать найдет мою ахиллесову пяту и будет бить в нее, пока не попадет. Я не могла этого допустить. Но и заставить Элеонору Авраамовну делать что-то против воли - тоже не могла.
Мне повезло. И старуха согласилась.
- Мне все равно скучно, - объяснила она свое поведение и вяло дернула плечом. - Так хоть на эту курицу взгляну.
- Взгляните-взгляните, - злорадно захихикала, в красках представив, что ждет мать Ромки. - Вам понравится.
- С одним условием, Александра.
- Что за условие?
- Ты остаешься у меня работать.
- Но я к Роме переехала, - напомнила ей. Да и вкалывать за пятьсот рублей в месяц, отдраивая чужую квартиру, уже не прельщало.
- Ну и что с того? Одно другому не мешает. Будешь приезжать каждый день и убирать. Всего-то!
- Эээ...
- Но я не заставляю тебя, Саша, - открестилась Элеонора Авраамовна. - Тебе решать - хочешь ты за своего Рому замуж или не хочешь.
Я хотела. И поразмыслив, пришла к выводу, что пару часов унизительной работы в день не такая уж большая цена за счастливое и желанное замужество, в которое я уже вложила столько сил, и чувствовалось, что вложу еще немало. К тому же Элеонора Авраамовна уже такая старая, что с нее песок сыплется. Маловероятно, что мне придется работать у нее долгое время.
- Зачем вам я? - любопытство взяло верх. - Наймите новую.
Она капризно, как маленькая девочка, надула тонкие бесцветные губы.
- Мне скучно.
Это был феерический ужин. Потрясающий. Перед ним я отдраила всю квартиру, тщательно как никогда, просто потому что в этот раз старалась исключительно для себя. Я накрыла на стол, купила на собственные деньги еды и напитков, а также подходящую по случаю одежду. Элеонора Авраамовна тоже принарядилась, нацепила свои любимые драгоценности, напомнив увешанную игрушками высохшую елку. Я еле уговорила ее не надевать диадему, которую старушка вытащила из своего сундучка.
- Не позорьте меня, - шикнула на нее и бесцеремонно вырвала из старческих рук дорогое произведение искусства, небрежно засунув его назад. - Хватит того, что есть.
- Даже если я оденусь как представитель племени мумба-юмба, твои немцы мне ни слова не скажут, - раздраженно сказала бабулька и закурила. - Богатство позволяет иметь различные причуды.
- Все равно. Давайте без короны, а? Это уж слишком!
К ужину я сама себе напоминала загнанную лошадь. Из последних сил нацепив платье и поправив прическу, я придирчиво оглядела себя в зеркале. И осталась недовольна.
- На.
В меня полетели бусы из черного жемчуга.
- Ого!
- Но-но, - старуха погрозила мне узловатым пальцем. - Губу не раскатывай. На час. Они уйдут, и снимешь.
С украшениями, безусловно, я смотрела лучше. И дороже. Явно не провинциальной девочкой не пойми откуда.
Герлингеры были в шоке. Даже Рома выглядел прибалдевшим и присмиревшим, старался держаться поближе ко мне и ничего не трогать, а уж про его родителей и говорить нечего. Наталья Дмитриевна лишилась дара речи, узрев на стенах полотна Кардовского, Кандинского и раннего Пикассо. Лев Иванович с благоговением рассматривал старинные сервизы и подсвечники, щурясь и склоняя голову ближе. Рома молчал. Все были в шоке. И только моя сухонькая старушка с видом вдовствующей герцогини сидела во главе стола и дымила как паровоз своим мундштуком.
В Элеоноре Авраамовне умерла великая актриса. Это факт. Не отличавшаяся особым человеколюбием и простой вежливостью, бабулька сыграла такую всепоглощающую любовь к собственной единственной и любимой внучке, что даже я почти поверила в этот спектакль. Она посадила меня рядышком и на протяжении всего ужина то по голове меня гладила, то в щеку целовала, то глядела с такой безграничной любовью, что заставляла ерзать на стуле.
- Я очень привязана к Алечке, - понизив голос, поведала старушенция. - Хорошая девочка, очень добрая. Я так рада, что ей встретился ваш сын. Они прекрасная пара, вы не находите?
Наталья Дмитриевна сглотнула, встретившись с ней взглядом, и торопливо закивала:
