Создатель. Жизнь и приключения Антона Носика, отца Рунета, трикстера, блогера и первопроходца, с опи - Визель Михаил
Порою это «столкновение старого и нового» принимало комические формы. В «Яндекс. Книге» Соколова-Митрича приводится такой колоритный случай середины девяностых, рассказанный Денисом Калининым, в то время – программистом в НИИ ядерной физики, впоследствии – топ-менеджером «Рамблер Интернет Холдинга» и компании «Сбербанк Технологии», а сейчас – создателем немецкого стартапа:
Я писал тогда информационные системы. Например, «Радиационная обстановка в околоземном космическом пространстве». Эта система показывала все объекты, все спутники, которые летают вокруг Земли. И когда я показывал её в Российской академии наук, кто-то заметил, что там есть спутник, о существовании которого никто не знал, вроде как секретный. Спросили, откуда у меня эта информация. А я был в то время человек простой и ответил, что руководство ПРО США выкладывает её на свободный сайт – оттуда и беру. По российским законам я должен был пойти в специальный институт и получить такую информацию только через 15 дней после подачи заявки. И так делать каждый месяц. А в Штатах эта информация лежит в открытом доступе: программа не знает, какой наш спутник засекречен, а какой нет, – вот и выкладывает всё подряд. Тогда, помню, огромное количество людей заинтересовалось, что это за Интернет такой (!!! – МВ), где можно просто так получить информацию, ради которой надо идти куда-то, ждать три недели…
Я думаю, любой человек, взрослым заставший мир «до Интернета» (остальным придётся поверить на слово), вспомнит это ошеломляющее чувство, когда он впервые запустил программу, называющуюся браузер, – и экран компьютера, воспринимаемого как продвинутая печатная машинка и игровой автомат, вдруг начинал покрываться словами и картинками, пришедшими откуда-то из-за границы! И никакое КГБ не в состоянии отследить, что́ вы смотрите и читаете! Мало того – что вы ПИШЕТЕ!
И подобное чувство испытывали не только мы – простые юзеры, пришедшие в русский Интернет на всё готовое, но и его создатели. Вот свидетельство одного из основателей «Демоса» Алексея Руднева, относящееся к 1990 году:
Я приехал из отпуска, а мне говорят – смотри, мы прорубили окно в Европу: слышал о таком-то? Вот его статьи в новостях, а вот новости про «Unix», а вот… Как будто упал железный занавес: до того мы были в своей пещере, куда иногда долетал гул извне, после того – оказались включены в этот самый мир, что был снаружи и имел свои горести и свои радости… [124]
Интернет прочищал мозги не хуже тамиздата. Просто самим фактом своей доступности, вне зависимости от содержания. Да, собственно, он и был тамиздатом. Только несравнимо большего масштаба. И с несравнимо бо́льшим эффектом. Причём эффектом неотменяемым.
Интернет нельзя отключить потому, что он сегодня – не в кабелях, а в сознании людей.
Благодаря Интернету люди просто поняли какие-то вещи про себя, про страну и общество. <…>
Людей, один раз поживших в информационно открытом и свободном мире, невозможно заставить об этом забыть. Не придумано такой кнопки [125], что стирала бы опыт свободы из памяти. [126]
Всего несколько лет спустя, но уже в иную историческую эпоху, в мае 1997 года, Евгений Горный, главный редактор только что вышедшего [127] «Zhurnal.Ru», первого «обозрения сетевой культуры», заявил мне на презентации журнала в Библиотеке иностранной литературы:
Интернет совершенно стирает физические и политические границы, мир приобретает новое качество.
– А вы можете, пять минут пообщавшись с человеком, определить, не спрашивая его напрямую, «сетевой» он или нет? [128]Я эту «особость» хорошо чувствую, но никак не могу её вычленить.
Сложно сказать… Вон стоит Антон Носик, жуёт бутерброд. Можно, глядя на него, определить, сетевой он или нет? Я думаю, здесь нет никаких прямых корреляций. Можно сказать только то, что, как показывают опросы, люди, активно использующие Интернет, – это люди демократических взглядов, среди них практически нет националистов и мракобесов. Девяносто с лишним процентов опрошенных считают, что не должно быть правительственной цензуры. [129]
Неожиданный «коанический» ответ Горного про бутерброд – возможно, первое упоминание в неспециализированной прессе Антона Носика не как автора конкретной статьи и не как автора остросюжетного романа, а именно как интернет-гуру, по которому можно и нужно ровняться. А мой тогдашний неуклюжий вопрос был вызван явственным ощущением – пришли какие-то совсем новые люди с новым мышлением.
Что совсем не новость ни для русской истории, ни для русской литературы.
Явились новые судебные учреждения; нужны были новые люди.
И Иван Ильич стал этим новым человеком. [130]
Реформы девяностых не меньше реформ шестидесятых требовали новых людей и новых «учреждений».
И Антон Борисович стал этим новым человеком.
В 2002 году в интервью Шаулю Резнику Носик вспоминал свой путь в Интернет фаталистически:
Если бы я в 1990 году не пошёл работать к Феликсу Дектору в издательство «Тарбут», и если бы это издательство не выпускало бы гранки в иерусалимском районе Меа-Шеарим, и если бы ребята из Меа-Шеарим не возили бы из Америки контрабандные модемы, – я бы никогда не освоил технологию передачи данных по телефону. Потом BBS, Интернет…
Но при этом он не просто «принимал создавшиеся обстоятельства», но и сам активно способствовал их созданию. Съездив осенью 91-го года на заработки в Гонконг (в качестве переводчика на бизнес-переговорах), он привёз оттуда модем и стал активным участником IRC-каналов.
IRC, то есть Internet Relay Chat, или попросту «Ирка», – это групповой текстовый чат в режиме реального времени. Можно сказать – предтеча (в обоих библейских смыслах: предшественник и вдохновитель) всех дальнейших онлайн-форм коммуникации. Самопрезентация Носика 1996 года на IRC-канале #russian, сохранившаяся на сайте Марата Файзуллина, тоже содержит библейскую аллюзию.
Emigrant – Anton Nossik [ [email protected]]
Jerusalem-based, 30 years old, divorced, ex-journalist, gone nuts and HTML. On IRC since march 1994, undergone serious treatment a coupla dozen times, but could never give up this addiction. Thinks that the Kingdom of God belongs to the Lame and the Clueless [131].
То есть:
Живущий в Иерусалиме, 30-летний, разведённый, бывший журналист, сбрендивший и [на] HTML. На IRC с марта 1994 года, проходил серьёзное лечение дюжину-другую раз, но так и не смог победить эту зависимость. Полагает, что царство Божие принадлежит ламерам и чайникам.
Обратим также внимание на выбранный Антоном ник Emigrant (впоследствии повторенный в ICQ, ставшей в конце девяностых – начале нулевых в России едва ли не главным средством делового общения). Он: a) оказался свободен, что говорит о том, что Носик присоединился к IRC «в первых рядaх» и б) показывает, что в виртуальном русскоязычном мире модный иерусалимский тусовщик оценивал себя иначе…
И здесь мы должны обратиться к самому феномену русского Интернета, изначально, ещё до рождения HTML, оказавшегося литературоцентричным и, шире, логоцентричным в высшей степени. Оказался он таким по причинам вполне объективным. В начале девяностых тысячи молодых людей, имевших амбиции в академических науках, были вынуждены покинуть родину. Просто потому, что хотели заниматься этими науками, а не торговать компьютерами, пусть и с бешеной прибылью.
