Журнал «Компьютерра» № 24 от 27 июня 2006 года - Компьютерра (электронная книга .txt) 📗
Компания представила в России сразу десять новинок.
Для бытовой электроники
Серия ST18 – 1,8-дюймовые диски с одной пластиной на основе перпендикулярной технологии записи объемом 60 Гбайт. Накопитель оснащен функцией G-Force Protection и системой управления питанием, экономящей энергию в портативных устройствах.
Серия LD25 – 2,5-дюймовые накопители с технологией Seagate DynaPlay (оптимизация медиапотока), созданные специально для игровых консолей, домашних развлекательных центров и мультимедийных компьютеров с маленьким форм-фактором. До настоящего момента производились модели объемом 20, 30 и 40 Гбайт, новые диски семейства LD25 будут вмещать 60 и 80 Гбайт.
Серия DB35 – 3,5-дюймовые накопители с перпендикулярной записью и оптимизацией медиапотока теперь производятся объемом 750 Гбайт.
Жесткие диски для ноутбуков
Семейство Momentus (2,5 дюйма) расширилось за счет трех новых моделей с технологией перпендикулярной записи объемом 160 Гбайт. Momentus 5400 PSD – совмещен с флэш-памятью, что позволило значительно увеличить производительность; Momentus 5400.2 FDE – диск со встроенной технологией шифрования данных; Momentus 7200.2 – диск со скоростью вращения шпинделя 7200 оборотов в минуту для высокопроизводительных ноутбуков.
Корпоративные решения
Новая Barracuda ES емкостью 750 Гбайт имеет интерфейс SATA и поддерживает RAID.
Диски Savvio 10K.2 размером 2,5 дюйма имеют объем 146 Гбайт и среднее время безотказной работы до 1,6 млн. часов.
Фирменные решения
Карманный накопитель Seagate Pocket Drive теперь производится с объемом 8 Гбайт.
Серия жестких дисков eSATA Pushbutton Back-up пополнилась моделями на 300, 500 и 750 Гбайт.
ОГОРОД КОЗЛОВСКОГО: Русский акцент
Автор: Козловский Евгений
Этот «Огород» – чисто публицистический. Без какого бы то ни было касательства к новинкам hi-tech. Впрочем, именно одна из таких новинок спровоцировала издевательскую катавасию, которую я намерен здесь описать, – но, полагаю, это могло быть и каким-нибудь пленочным фотоаппаратом выпуска конца семидесятых прошлого века или еще какой-нибудь ерундой. То есть не предмет послужил предлогом для издевательств, а сама система ровно на них и настроена...
В один прекрасный (или – несчастный? неудачный?) вечер в мою дверь позвонили, и тетенька хорошо знакомой по поздним советским временам наружности (назовем ее «письмоносицей» или, если угодно, «почтальоншей») сунула мне в лицо амбарную книгу: «Распишитесь в получении!» и, когда я, слегка уже подзабывший реалии советского быта и от этого несколько опешивший, расписался, – выдала мне бумажную полоску с текстом. После чего тут же и удалилась.
Текст я привожу полностью, без изъятий, только заменив свой адрес алиасами:
Мне даже не по себе стало: во-первых – никакой подписи, а кто, интересно, может себе позволить посылать угрожающие записки без подписи? Тайные власти? Преступные группировки? А записка ведь очевидно угрожающая: думаю, не только запуганный, совком воспитанный глаз, но и любой нормальный в первую очередь выловил бы из текста вот это самое «административное правонарушение ст.16.12 КОАП РФ». Что же мне, интересно, будет за это правонарушение? Может, расстрел? Или 10 лет без права переписки? Что это за статья и что за КОАП? И еще: какие я могу предоставить документы для декларирования?
Положив под язык валидолу и чуть отдышавшись, я решил, что это, наверное, реакция на посланную мне неделей раньше Андреем Филипповым из Штатов новую модель Hi-Def-камеры Elphel 333 (про предыдущую модель, Elphel 313, я уже писал года полтора назад в одноименном «Огороде», и Андрею наше сотрудничество показалось продуктивным, он решил показать мне следующую модель), – и я тут же переслал ему телеграмму.
Он, уже, слава богу, отвыкший от нашей системы, не стал пить валидол, а загрузил поиск по приведенному номеру телефона и выяснил, что это телефон не угрозыска, не ФСБ и даже не налоговой полиции, а всего лишь московского бюро DHL, американской почтовой конторы! Ну, пронесло... Значит, скорее всего, не они придут меня после 24-го арестовывать, просто сообщат куда следует. Можно даже успеть сбежать куда-нибудь за Урал... И таким образом, хотя бы на время, улизнуть от наказания по ст.16.12 КОАП РФ.
Ночью мне снились кошмары. Наутро я собрался с духом и позвонил по указанному телефону. Какие, извините, документы для декларирования? Ах, вот оно что! Оказывается, я должен прислать факсимильную копию собственного паспорта и заполнить два документа.
Первый – заявление в Московскую южную таможню, таможенный пост «Международный Почтамт», с указанием всех своих данных (кроме, может быть, отпечатков пальцев), а также (цитирую) «дайте максимально подробное описание товаров в составе груза, укажите, как именно данный груз будет использоваться в личных целях». Ну, подробное описание товаров я составил, согласно присланной Андреем сопроводительной бумажке, которая была и у них (корпус камеры – чтобы навинтить на него объектив, после чего снимать; объектив – чтобы было что накрутить на корпус; диск с программным обеспечением – чтобы программно обеспечить, и т. д.), а как именно груз будет использоваться в личных целях, – тут я оторвался по полной, рассказав про съемку свадьбы и прочие развлечения.
Второй документ был поинтереснее (полагаю, в любой цивилизованной стране подобный документ был бы достаточным основанием для помещения лица, его составившего, в тюрьму на долгий срок, ибо, как я понимаю, подразумевает коррупцию в чистом виде) и назывался: «ДОГОВОР НА ОКАЗАНИЕ УСЛУГ ТАМОЖЕННОГО БРОКЕРА». То есть, если человек, отправляя груз, заполнил все необходимые документы и подтвердил оплату таможенной пошлины, – этого еще недостаточно: нужны специальные хождения и юления, чтобы товар наша таможня все-таки выпустила. За вышеуказанные преступные услуги московское отделение DHL предполагало слупить с клиента ни много ни мало – сто баксов.
Хорошо. Пусть преступлениями режима займется в должное время Гаагский Трибунал, – я же решил камеру все-таки заполучить, – потому все и заполнил. Написал Андрею: не заплатить ли, дескать, им эту сотню, или, если съездить туда и сунуть в лапу, – может, и полусотней обойдется, – но Андрей твердо решил не жалеть сил и времени и разрулить ситуацию как положено, а не «по понятиям». Он сказал, что еще в Штатах поставил на сопровождающих документах галочку на оплату таможенной пошлины, – что ж, переведет еще и сто брокерских баксов.
Пока суд да дело, выяснилось, что Андрей (или я) должны представить в таможню прайс-лист на находящиеся в посылке предметы. Переговоры о том, что камера представляет собой тестовый продукт, собранный из штучных деталей, на которые просто не существует никаких общемировых прайс-листов, длились дней десять (сопровождаясь, например, вопросом к одной из дам: какой прайс-лист она предоставит таможне, если знакомый молодой человек пришлет ей из-за границы коробку, скажем, конфет или флакон туалетной воды?), – но, кажется, к успеху привели. (У меня вообще сложилось впечатление, что каждая очередная рогатка, которую нам с Андреем ставили, была «испытанием на прочность»: когда ж, дескать, им это надоест и они привезут что надо?! Подтвердить ничем не могу, – однако не могу и не поделиться ощущением...)
Впрочем, вернемся к оплате пошлины и брокерских услуг. Вдруг, ни с того ни с сего, мне сообщают, что и то и другое оплатить должен именно получатель... Почему? Какая разница, откуда придут деньги? А вот почему: так, дескать, в России положено. Секретарь Андрея, г-жа Алвей, тут же шлет изумленный запрос в ихнее, американское, отделение DHL и получает в ответ:
