Семейные хроники Лесного царя (СИ) - Бересклет (Клименкова) Антонина (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
— И что возмущаешься? Еще по-божески просят, — возразил Сивый.
— Стал бы я торговаться с этими прохиндеями, если б в кармане серебришко звенело, — насупился Шмель. С огорчения глотнул-таки пивка.
Томил снова уставился на эльфов. Чувство вины жгло изнутри. Большую долю денег, что щедро выдал Рогволод своему младшему воеводе, велев употребить на возвращение его, Томила, домой из плена басурман, пришлось потратить на оплату счета, что выставил придворный лекарь за спасение от легочной горячки. (Из плена-то Томил сам себя вызволил, уболтал хана, проявил хваленый талант к переговорам. Вот удержаться от болезни не сумел. В темнице еще крепился из последних сил, а как выпустили, сразу слег, да так, что едва не отправился к праотцам — если б не исключительная милость ханской дочки. Та уговорила отца сжалиться над иноверцем и, по сути, врагом, приказала позвать к нему лекаря.) Потом потратили немало из собственных сбережений Богдана Шмеля, пока добирались от столицы ханства до этого торгового городка, стоящего на берегах Матушки. Матушки, степенным раздольем которой Томил когда-то любовался с высоты крепостных стен родного Нового Города… Как же давно он не был дома.
Погруженный в невеселые мысли, Томил не сразу осознал, что играет теперь лишь один эльф. Второй, молоденький, стройный как камышинка, нежданно явился из полутени возле их стола и, зардевшись, спросил нежным робким голосом, сияя надеждой в звездных очах:
— Скажите, вы направляетесь в Новый Город? Вверх по реке, верно?
От близости дивного создания Томил на мгновение потерял дар речи. Он, кто в свое время вел переговоры с дикими ордынцами, не пустив Рогволода развязать кровавую сечу. Он, не стушевавшийся перед басурманским ханом, за что провел несколько лет в темнице на цепи. Он, кого с юных лет слушали городские бояре на княжеском совете… Он — смешался и смутился от вида преисполненных надеждой эльфийских очей. И ладно бы девичьих, а то ведь, если судить по одежке, перед ними стоял мялся парнишка.
Богдан Шмель тоже был не лыком шит, иноземные языки разумел немногим хуже, чем приятель. Вопрос эльфа разобрал, ответил ворчливо:
— Направляться-то направляемся, да не берется нас никто везти. Плевать все хотели на ханскую грамоту, по которой нам даруется право сесть на любой попутный корабль, все только собственную выгоду блюдут.
— Если дело в деньгах, то мы оплатим расходы за четверых, — не веря в свою удачу, заявил Нэбелин. Помахал рукой Рэгнету, чтобы скорее присоединялся к разговору. — У нас достаточно средств, чтобы нанять корабль, не сомневайтесь. Но в ответ просим оказать взаимную услугу: сопроводите нас до обители лесного царя? Как нам сказали, это недалеко от Нового Города.
— О, это к тебе вопрос, Сивый, — Богдан со смешком пихнул Томила локтем в бок. — В кои веки пригодилась в жизни твоя тяга к нелюдям!
— Вы знакомы с Царем? — еще шире распахнулись эльфийские бездонные очи.
Томил машинально кивнул, тут же помотал головой:
— Не с самим Яром, с его женой и сыном. Давно, правда.
— Со Светозаром? — заулыбался Нэбелин, вгоняя собеседника в румянец. Эльф присел за стол рядышком с Томилом, заинтересованно захлопал ресницами.
— Светозаром? — непонимающе переспросил Томил, попытался отодвинуться. Но с другой стороны на лавке сидел Шмель, а его легко не сдвинешь, в итоге Сивый оказался беспомощно зажат с двух сторон. — Насколько я знаю, у Яра трое детей: Милена, Евтихий, Драгомир…
— Милена, да-да! — Нэбелин переглянулся с подошедшим Рэгнетом. — Мы с ней однажды имели честь беседовать.
— Неужели царь за это время завел себе четвертого? — Сивый обернулся к Шмелю, но тот безразлично и несколько ехидно пожал плечами. — В детские годы я знал младшего из них, Мира. К слову, он чем-то на вас похож. Глазами, что ли.
— Ах, как нам повезло вас встретить! — восхищенно воскликнул Нэбелин.
Рэгнет, доселе молчаливо слушавший с огромным вниманием, напомнил о своем присутствии, представив себя и своего спутника. Богдан Шмель назвался в ответ, приятеля отрекомендовал так: «Правая рука князя Новогородского Рогволода Всеволодовича, советник по всем вопросам, колдун и предсказатель Томил Сивый, любимый ученик болотного чародея Щура!» Чем поверг обоих эльфов в секундное онемение.
— Колдун точно сможет провести нас к Лесному царству! — расчувствовавшись едва ль не до слез, выдохнул Нэбелин. Не сводя с Томила почти влюбленных очей, вдруг спросил: — А у вас самого в роду точно эльфов не было?
— Вы мне льстите, — пробормотал тот.
— Жаль, — сказал Нэбелин, но против слов на его счастливом личике не было ни тени сожаления. Рэгнет чему-то многозначительно заулыбался.
И то ли от смущения под пристальным взором эльфийских очей, то ли от облегчения, что наконец-то они смогут уже завтра отправиться домой после всех мытарств, Томил Сивый напился до чертиков. Богдан не отставал в поглощении крепкого пива да под хорошие закуски, заказанные Рэгнетом в честь знакомства, но отменное здоровье и опыт княжеских пиров позволил богатырю продержаться несравненно дольше. Когда Нэбелин подхватил уплывшего в полуявь Томила под руку, почти что взвалив его себе на плечо, Шмель рыпнулся помочь унести приятеля наверх в комнату, но Рэгнет его остановил со смехом:
— Не волнуйся, несмотря на хрупкую внешность Нэбелин хватит сил, с лестницы твоего друга не уронит.
— Очень надеюсь, — проворчал Богдан, садясь обратно и проводив шатающуюся парочку настороженным взглядом. Добавил, кивнув на накрытый стол: — А должок я отдам, как только домой вернемся. Лишь бы только вернуться поскорее, надоело по чужим краям мыкаться, ты не представляешь!
— Прекрасно представляю, уверяю тебя. Что ж, буду рад ответному гостеприимству, — склонил голову Рэгнет.
Шмель заулыбался, набрался хмельной смелости и, приглушив голос, спросил доверительно:
— А этот твой Нэбелин — он всё-таки парень или девка? Вы учтите, Сивый у нас мужик честный, если твой меньшой его соблазнит по пьяной лавочке, то однозначно придется им жениться. Вот моя Варька меня отходит скалкой, если не догляжу за Томкой и прозеваю грехопадение!
На что Рэгнет лукаво стрельнул глазами и пальцем поманил подставить ухо, куда нашептал нечто такое, отчего Богдан расхохотался:
— Ну вы, эльфы, те еще путаники!
…Меж тем в комнате наверху, которую сняли для себя Томил и Шмель, Нэбелин с заметным усилием пытался уложить перебравшего собутыльника в постель. Кровать была далека от роскоши, жесткая и узкая, так что не удивительно, что мотающийся от внутреннего хмельного шторма Сивый норовил с ложа скатиться. Нэбелин его попытки сползти на пол пресекал, ловил под мышки или за шиворот, затаскивал назад на тощий соломенный тюфяк. В конце концов эльф умучился и, уложив в очередной раз протестующе мычащее тело, сел сверху, придавив своим невеликим весом для надежности.
Оседланный, Томил разлепил мутные глаза и обнаружил себя лежащим на спине, в знакомой комнатке, освещенной тревожным огоньком масляной лампадки. Опознал он также и того, кто его оседлал:
— Нэбе… лин… Небо ли?.. Вот же послало мне Небо ангела!.. — пробормотал он, вздыхая. Неуверенно поднял руку, положил ладонь на гладкую по-девичьи щеку эльфа.
Нэбелин замер, заметно напрягся. Однако не воспротивился, напротив, прикрыл глаза ресницами. И затаил дыхание.
Не возмутился эльф и тогда, когда вторая рука хмельного поклонника легла на грудь, пошарила, через одежду пытаясь найти мягкие прелести. Не отыскав характерных для женского пола округлых примет, пятерня продолжила свое путешествие — через живот прямиком к штанам, к широко расставленным ногам.
— Ох! — вырвалось чувственное у Нэбелин, щеки залил стыдливый румянец.
Ладонь беззастенчиво легла на промежность и слегка сжала, ища признаки, свойственные полу мужскому. Однако даже плотная ткань штанов не оставляла простора для сомнений: признаков не было. Брови Томила выгнулись в болезненном сочувствии, губы дрогнули, обронив роковое:
