Цветок мака (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна (полные книги .txt) 📗
— Нет, — твердо ответил дед. — Инор Лангеберг прав. Ты уже не малыш, который захотел игрушку, получил и успокоился. Ты что-то говорил о желании поработать на благо короны?
По виду деда было понятно, что он не уступит. Во всяком случае, сейчас мои аргументы не кажутся ему убедительными, но я все же попробовал:
— Сам подумай, кто лучше меня защитит Асиль?
— Те, кто обучен это делать, — отрезал дед. — Ты не умеешь охранять объекты и можешь сделать только хуже. К тому же, исчезновение наследника гармского престола не пройдет незамеченным и только укрепит Гердера в мысли, что эта девушка — твоя пара.
— Тогда я хочу поработать в управлении внешней разведки, — попытался я прийти к компромиссу. — Чтобы сразу о новостях узнавать.
— И чтобы начальник был у тебя на побегушках? — зло сказал дед. — Ну нет, если хочешь быть там, изволь начинать с низов.
— Но Гердер… — запротестовал я.
— Гердер во всех отделениях своих поработал и знает все службы изнутри, — отрезал дед. — Эвальд, у тебя есть выбор — попытаться сделать хоть что-то полезное или просидеть в своей комнате, страдая по утраченному.
Но вид он имел довольно скептический, и я понял, что не верит в меня дорогой родственник, совсем я его разочаровал.
— С низов — так с низов, — глухо ответил я. — Только пообещайте, что позаботитесь об Асиль.
На лице деда проступило удивление, смешанное с недоверием, но он молча взял лист бумаги, написал на нем пару фраз, запечатал личной печатью и вручил мне со словами:
— Отдашь в начальнику управления внешней разведки. Решением вопроса об охране Асиль мы займемся сразу после твоего ухода.
Посмотрел я на эту парочку довольно мрачно, но ни один из них не смягчился и не стал меня уверять, что сделают все, что можно. Впрочем, я и без этих уверений знал, что сделают. Ведь они меня не подводили еще ни разу, а вот я…
В управление внешней разведки я шел с твердым решением делать то, что скажут. Скажут шпионов выслеживать — пойду и выслежу, скажут допросами заниматься — значит, шпионы заговорят очень быстро и подробно. Я, вообще, способен на многое, что и докажу деду. Начальнику департамента приказ я вручил в уверенности, что тот будет просто счастлив получить столь ценного сотрудника, но он посмотрел на меня несколько недоуменно, перечитал дедову записку еще раз и сказал:
— Не уверен, Ваше Высочество, что вам понравится работа шифровальщика.
— Шифровальщика? — удивленно спросил я. — Но это как-то не соответствует моей квалификации. Может что-то другое предложите?
— Приказ Его Величества, — пожал тот плечами. — Так и написано «для развития усидчивости, в случае отказа альтернативы не предлагать».
Я мрачно смотрел на своего собеседника. Шутка деда была довольно злой, но с него сталось бы и в уборщики меня направить, «для развития скромности». Хотелось развернуться, гордо выйти из кабинета и отправится к деду с возмущением. Но он же от меня именно этого и ждет, думает, что при первых же трудностях сбегу. Не дождется!
— Где у вас шифровальный отдел? — холодно спросил я.
— Вы уверены?
— Вы считаете, я не справлюсь с этой работой?
По виду начальника департамента было понятно, что именно так он и думает, что, впрочем, он не преминул и озвучить:
— Понимаете, Ваше Высочество, эта работа действительно требует высокой усидчивости, точности и аккуратности. А также умения держать язык за зубами.
«Это вам не правильно убивать орков» — читалось между строк.
— По всей видимости, Его Величество Лауф полагает, что этими чертами я наделен в полной мере, — желчно сказал я, припоминая, сколько неприятностей мне, да и не только мне, а Гарму в целом, уже принесло мое неумение промолчать в нужный момент. — Вы будете оспаривать его приказ?
— Вы действительно хотите работать в шифровальном отделе? — пораженно спросил меня мой будущий начальник.
Я не стал ему отвечать, лишь выразительно хмыкнул. Ведь если бы я не хотел, то меня вообще бы здесь не было. Если дед считает, что я должен пробыть какое-то время в этом месте, так и будет. И пусть начальник департамента не надеется от меня избавиться. Вон как смотрит, прямо на лице написано, что если бы не прямой приказ короля, то он бы меня в свой департамент и не пустил. И отношение такое показало мне лучше любых увещеваний инора Лангеберга, что же думают обо мне будущие подданные. Мол, развлекался бы ты, принц, подальше от людей, которые делом заняты, а то вреда от тебя может быть намного больше, чем пользы. Болтлив ты и неусидчив.
Вот с такими мыслями и направлялся я в шифровальный отдел. Начальник предложил меня туда лично отвести, но я отказался. Неужели я не в состоянии самостоятельно найти дорогу, если уж мне этаж сказали и номер кабинета. Незачем занятых людей отвлекать. Так я ему ответил и заслужил взгляд, в котором был, пусть слабый, но намек на недоверчивое уважение.
Начальник шифровального отдела тоже совсем не рад был меня видеть в своем подчинении. Он детально и долго уточнял, уверен ли я, что хочу здесь работать, ведь в департаменте столько интересных мест, где наследного принца видеть будут просто счастливы. Я ему мрачно сказал «Приказ Его Величества Лауфа», после чего ему пришлось смириться, пустить меня в свою святую святых и даже затратить некоторое время на мое обучение. Впрочем, ничего особенно сложного я не заметил — вот бумажка с шифром, вот бумажка с непонятным текстом, который нужно превратить в понятный с помощью первой бумажки. Да здесь идиот разберется, а уж для меня это проблем вообще не составит. И зачем только деду пришло в голову дать мне такое наказание? Работа на редкость скучная. Я зевнул и случайно поставил кляксу на бумагу, пришлось переписывать, так как она попала на текст. Я взял новый лист, вчитался в написанное мной ранее и понял, что не могу разобрать первое же слово. При том, что сам его и написал. А каково было бы разбирать мои каракули тому, к кому ушла бы моя записка? Да ему расшифровывать заново бы пришлось! Может, и не сказали бы ничего, но подумали, что принцу даже такого простого дела поручить нельзя. Я вспомнил ровный ясный почерк Асиль и загрустил. Но мы, гармские принцы, не отступаем перед трудностями. Я скомкал испорченный лист и сжег его небольшим магическим усилием — секретность же соблюдать нужно, ведь если я и не могу разобрать, то это совсем не значит, что попади этот листок в чужие руки, они не приложат усилия к его расшифровке. Дальше я не отвлекался, стараясь писать как можно более аккуратно и разборчиво, не особо вчитываясь в то, что перекладываю понятным языком, до тех пор пока в руки мне не попала записка, в которой после моей расшифровки говорилось, что разведывательная служба Турана проводит поиски девушки-полуорчанки на территории Гарма и Лории, приоритет — максимальный, а дальше шли приметы моей Асиль, изложенные таким сухим канцелярским языком, который не мог передать и десятой доли того, какой она была на самом деле. И только сейчас я осознал весь масштаб совершенной мной глупости, моя девушка была в опасности по моей вине, и я не мог ее защитить. Впрочем, по словам инора Лангеберга, моей защиты она бы и не приняла.
— Что с вами, Ваше Высочество? Вам нехорошо? Вы так побледнели… Может быть, окно открыть?
— Спасибо, не надо, — процедил я с трудом. — Со мной все хорошо.
Просто до меня наконец дошли слова деда о тех последствиях, которые могут иметь неосторожные слова или поступки. Похоже, отправляя меня сюда, он рассчитывал именно на это.
Глава 23
Асиль
На место будущего лагеря мы прибыли даже раньше запланированного срока. Наверно, составители графика давали большой запас с учетом студенческой неорганизованности. Но Карл Хазе оказался прав, группа их была довольно сплоченная, друг другу они старались помочь по мере сил и ни в коем случае не подвести, поэтому мы выехали, еще когда другие группы только подтягивались, вызывая законное раздражение, беготню и ворчание их кураторов. Время в дороге было потрачено не напрасно. Инор Вайс принимал у меня экзамен довольно придирчиво, задавал множество уточняющих вопросов, а в одном месте мы даже заспорили с ним. Но обсуждаемая нами тема была довольно непростой, в разных школах причиной данного явления считали взаимоисключающие вещи, единства там и близко не было. Я приводила доводы в пользу своего мнения, Вайс — своего, доводы заканчиваться не желали, и спорили мы так до тех пор, пока Хазе не сказал довольно громко:
