Ладья света - Емец Дмитрий Александрович (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗
Валькирии выстроились на спуске с холма, там, где осыпающийся песок образовывал подобие седла. Мефодий, Дафна, Багров и глиняшки должны были атаковать их сверху. Багров отыскал в траве мертвую птицу, от которой остались одни перья, и тщательно закрепил их на своем палаше так, чтобы каждое следующее перо касалось предыдущего. Закончив мудрить с дохлятиной, Матвей выпрямился и поглядел вниз.
Распогодилось. Солнце играло в щитах валькирий, отражалось в шлемах, горело в наконечниках копий. Багров смотрел с холма и ловил себя на мысли, что ощущает непонятную робость. Вроде бы всех тут знает, вот и Ирка с ними, стоит рядом с Брунгильдой, учебное копье которой похоже на молодую сосну, но все равно робость не исчезает. Может, потому, что до того он воспринимал их как девушек и женщин, со многими недостатками и слабостями, присущими каждой в отдельности, а теперь они стали вдруг единой, собранной вместе силой?
В отличие от Багрова, Мефодий разглядывал валькирий очень деловито — глазами, которыми вполне мог бы смотреть на них и Арей. Сегодня они были без оруженосцев — Фулона сочла, что раз в бою с Черной Дюжиной их не будет (к чему неминуемые жертвы?), то лучше отказаться от оруженосцев уже сейчас.
— Ну давай, темная! Вперед! Посылай свою глиняную армию! — весело сказал Мефодий Дафне.
— Погоди! У тебя есть хоть какой-нибудь план? Они же нас копьями забросают на подходе!
— Во! — сказал Меф, дурачась. — Во-первых, мы должны думать, шо полетит. Во-вторых, откуда полетит. В-третьих, шо надо сделать, шоб воно не долетело!
— Откуда у тебя этот акцент?
— Наш препод по гражданской обороне. Мощный мужик! Кличка «рука на веревочке».
— Рука правда на веревочке? — ужаснулась Дафна.
— Нет. Это он так говорит. Рассказывает на каждом занятии… Ну все, запускай глиняшек!
— Минутку! — Дафна открыла рюкзак и за основание крыльев вытащила из рюкзака кота.
Оказавшись на воле, кот зашипел и, вырвавшись из рук у Дафны, описал в воздухе такую сложную петлю, что едва не врезался в дерево.
— Ты, случаем, не брала с собой валерьянку? — поинтересовался Мефодий.
— Немного. Но это ему на вечер!
— А он знал, что на вечер?
— Нет, но он никогда раньше… — рука Дафны, повторно опущенная в рюкзак вынырнула наружу через дыру в боковом кармане. — Но это же воровство! Как он мог?
Мефодий прокрутил в руке черенок от лопаты, заменявший ему в этом тренировочном бою спату. Не пускать же в ход настоящее оружие!
— Я пошел! Замани валькирий ко мне поближе! — шепнул он Дафне и, нырнув в траву, пополз по узкому оврагу. Овраг пересекал холм зигзагом, его края скрывала сухая трава, и едва ли девы- воительницы смогут увидеть Мефодия, пока он в овраге. К сожалению, овраг не подходил к валькириям вплотную, и Буслаев прекрасно понимал, что добежать до них не успеет — будет утыкан копьями, как еж.
Дафна поднесла флейту к губам и, выдохнув маголодию, отправила глиняшек в бой. К ее удивлению, сотворенные всего десять минут назад и умевшие, казалось бы, только размахивать палками, глиняшки не теряли времени даром. Позыркав по сторонам каменными глазками, они мигом смекнули что к чему. Разобрали ведущий через реку мост, из его досок изготовили себе щиты, а из гвоздей — соток, которых в досках оказалось с избытком, сделали метательные ножи. Причем ножи смастерили способом абсолютно гениальным — просто приладив со стороны шляпки парашютики из картона, бутылочных пробок и прочего подходящего хлама.
Дафна думала, что глиняшки побегут на валькирий толпой, но они вытянулись цепью и пошли в атаку змеей, как китайская пехота, спасающаяся от стрел. Этот простой способ оказался настолько эффективным, что копья валькирий смогли поразить только двух глиняшек, да и тех в щиты. А тут еще сверху свалился пьяный от валерьянки Депресняк и вцепился когтями в нагрудник Гелаты, раздирая его, как жестяную банку.
— Хороший котик! Уйди от меня по-хорошему! — завопила Гелата.
— Мррряу!
— Дафна, убери его! — взмолилась Гелата, убедившись, что нагрудника надолго не хватит. Отлит он был на славу, по, к сожалению, без учета адских котиков.
— Никаких «убери»! У нас бой! — рявкнула Фулона.
— Да не могу я! — издали крикнула Дафна. — Он все равно меня не послушает! Тебе придется его гладить!
— Долго?
— Пока не протрезвеет! И лучше начинай прямо сейчас!
Гелата нервно хмыкнула и, отложив копье, поспешно принялась гладить Депресняка.
Прорвавшись к валькириям, глиняшки осыпали их градом метательных гвоздей, от которых воительницы укрылись за щитами, и завязали бой. Бились глиняшки толково, как болельщики хорошего футбольного клуба — не рассеиваясь, пятеро на одного. Двое колотили валькирию по щиту палками, еще двое, распластавшись на животе, хватали ее за ноги, а один, разбегаясь, толкал ее всем своим весом. Потом пятерка выбирала себе следующую цель. За несколько секунд они опрокинули Радулгу и Фулону, и лишь Брунгильда продолжала уверенно вышагивать, волоча за собой болтающихся у нее на ногах гляняшек.
Правда, и валькирии не оставались в долгу. Чего стоил один только тройной копейный удар Ламины — неуловимо быстрый, сильный, оставивший в глине глубокие ровные следы, похожие на строчку швейной машинки. И все это было нанесено в одну секунду, из-под щита, на отходе, утяжеленным тренировочным копьем, да и руку ей приходилось держать под неудобным углом! Будь на месте глиняшки кто-нибудь живой — он вполне мог бы отправиться в Тартар ускоренным рейсом.
Багров, проползший в овраг вслед за Мефодием, приподнявшись на локтях, наблюдал за боем.
— Может, пора? — спросил он.
— Ты же со мной не разговариваешь! — удивился Буслаев.
— Даже и не думаю! Это я сам себе!
— Тогда скажи самому себе, что еще рано! Пусть все втянутся в бой! — азартно сказал Меф.
— Нельзя ждать! Валькирии их прикончат! Смотри: окружают!
Мефодий привстал, чтобы посмотреть, что показывал ему Багров, но, к своему удивлению, увидел совсем другое, и челюсть у него отвисла. Под шумок, пока семеро глиняшек сражались с валькириями, оставшиеся трое незаметно отбились от отряда и переключили свое внимание на оруженосцев. Причем происходило это явно с ведома остальных глиняшек и по согласованию с ними, поскольку те, не переставая сражаться, то и дело бросали быстрые взгляды в ту сторону.
Двое глиняшек мягко держали под руки вопящего Алика, не забыв зажать ему рот, а третий сноровисто шарил у него по карманам. Забрал зажигалку, перочинный нож, пистолеты и кое-что по мелочи. Бумажником и флешками не заинтересовался. Покончив с Аликом, глиняшки связали оруженосца брючным ремнем, заткнули ему рот его же носками и столь же сноровисто стали подкрадываться к оруженосцу Гелаты. Спустя десяток секунд карманы качка были обшарены, а сам он, так же связанный ремнем, мирно улегся рядом с Аликом. Другие оруженосцы пока ничего не замечали. Все их внимание было поглощено боем.
Пока Мефодий пытался отыскать в поведении глиняшек логику, правое крыло валькирий сомкнулось, оказавшись в непосредственной близости от оврага. Дольше ждать не имело смысла. Буслаев перехватил черенок от лопаты и ринулся в самую гущу боя.
Что было дальше, он помнил смутно. Мефодия охватила бесконечная радость импровизации. Заставь его кто повторить, он никогда не сделал бы этого. Он стал пианистом, скрипачом, флейтистом, кем угодно, только его стихией была не музыка, а бой. Он мыслил движениями, подсекал, бросал, подкатывался под щиты, прыгал. Сгрудившиеся валькирии успевали заметить Буслаева не всегда — им мешали теснота и давка, в которых он, привыкнув ездить с утра в универ по зеленой и красной веткам, ощущал себя как рыба в воде!
Хаара удачно врезала Мефодию древком по ребрам, и ему пришлось озаботиться, чтобы не схлопотать еще и наконечником. Еще не отдышавшись, он заметил, что глиняшки с нездоровым интересом присматриваются к чеканному нагруднику Фулоны. Пришлось за нее вступиться. С глиняшками оказалось сложнее, чем с валькириями. Сила у них была немереной. Один из глиняшек перехватил черенок лопаты Мефодия и так боднул его головой в грудь, что метра два Буслаев пролетел по воздуху, затормозив лишь о щит Бэтлы.
