Предновогодье. Внутренние связи (СИ) - Хол Блэки (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
Стопятнадцатый вдохновенно рассказывал о способах защиты от природных явлений, и я, слушая декана, говорившего экспромтом без бумажки, поняла, что между предыдущим занятием и лекцией Генриха Генриховича имелась существенная разница. Если у Ромашевичевского в воздухе висела атмосфера страха и затравленности, то на занятии у Стопятнадцатого витал дух сотрудничества. Декан вел себя со студентами на равных, с уважением прислушиваясь к различным точкам зрения. На лекции развернулась нешуточная дискуссия, суть которой я все равно не уяснила, к тому же моей невнимательности способствовал дополнительный фактор.
Теперь стало понятно, что значило сидеть в первом ряду, тем более, когда к моей персоне примагнитилось внимание практически всей аудитории. Казалось, голова скоро треснет от просверливающих взглядов. Лицо горело, мысли странным образом путались, и я чувствовала себя дискомфортно, упустив и без того жалкие остатки информации, выданной Стопятнадцатым.
Под конец лекции, во время горячего спора с одним из студентов, я невзначай оглянулась через плечо, и оказалось, что никому в помине не было дела до меня с моими параноидальными страхами. Даже Мелёшин, раскинув руки на спинке скамьи, с интересом слушал доводы выступавшего студента. А я-то, королевна недоделанная, всю лекцию дрожала о своей великой персоне, представляя, что меня пожирают сотни взглядов и в два раза больше глаз!
Закончив читать материал, Стопятнадцатый сказал:
— Если в аудитории присутствуют старосты, попрошу подняться.
Встал Касторский, два парня со среднего ряда и две девушки с первых рядов — идеальные отличницы как мой сосед. Кстати, он докручивал грифель в бараний рог.
— Уважаемые старосты, напоминаю, что в следующий понедельник в девять ноль-ноль на моем столе должны лежать журналы посещаемости практических занятий вверенных групп за вторую половину семестра.
Старосты молча кивнули и сели.
— Касторский, — окликнул зычно декан, и тот снова поднялся. — В вашем журнале напротив фамилии "Папена" поставьте прочерк по всем лабораторным работам и практикумам, потому что учащаяся будет проходить обучение по индивидуальной программе под моим непосредственным руководством.
Поскольку я вообще с трудом понимала речь декана, размноженную аудиторским эхом, до меня не сразу дошло, почему в аудитории наступила мертвая тишина, и даже сосед замер. Студенты смотрели на меня, и под их взглядами почему-то захотелось сползти под стол и спрятаться поглубже. Море озадаченных и недоумевающих лиц слилось в одно расплывчатое пятно. Вдруг заныло плечо, сдавленное вчера пальцами Мелёшина.
— Хорошо, — пробурчал Касторский, усаживаясь.
Лекция кончилась. Сосед-альбинос исчез мгновенно, словно его сдуло ветром. Студенты выходили из аудитории, гораздо больше ошарашенные не тем, что Мелёшин заполучил цирковую зверушку, появившуюся в институте без году неделя, а тем, что зверушка успела попасть в любимчики к декану, и тот намерен заниматься с ней лично.
Лично! — дошел смысл сказанного Стопятнадцатым. Господи, вот позорище! Ну, почему, почему этот человек постоянно ставит меня в неловкое положение, и чем дальше, тем с каждым разом масштабнее? Сначала под руку попался Мелёшин, теперь весь третий курс, а следом об очередной сенсации узнает весь институт? Разве я просила доброго дяденьку помогать мне? Вот услужил, так услужил.
Словом, в полнейшей прострации я просидела в пустой лекционной аудитории, пока не вспомнила, что все-таки нужно поесть, хотя желудок не испытывал аппетита из чувства солидарного огорчения.
Когда волна перерастает в шквал.
В столовой любимицу Стопятнадцатого не обсуждал разве что ленивый. На меня показывали пальцами, объясняли друг другу: "Это та самая…", в ответ слышалось: "Так, значит, это та, которая…", и пересуды начинались заново.
Аффа обедала у дальней стены. Она взглянула на меня и отвернулась.
С полным подносом я пристроилась за одним из столиков. Сидевшие за ним девчонки на удивление быстро доели обед и удалились. Ну и ладно.
Неподалеку, за сдвинутыми столами, сидела большая группа обедающих. Двумя из них оказались Мелёшин и его пестроволосый товарищ, а между парнями расположилась компания из трех девиц. Естественно, компания обедала в зоне трапезничающей элиты. Девушки являлись образцами безупречности, как во внешности, так и в одежде.
Внезапно темненькая девица посмотрела на меня и что-то сказала Мелёшину. Остальные засмеялись, а Мелёшин отрицательно помотал головой. Темненькая, видимо, решив показать себя во всем блеске остроумия, опять высказалась, и ее подружки весело захихикали. Пестроволосый парень оглянулся в мою сторону и тоже развеселился. Мелешин натянуто рассмеялся. Вдруг он развернулся в мою сторону и поманил двумя пальчиками.
Честно говоря, я решила, что он звал не меня, и продолжила прием пищи. Мелёшин нахмурился и гораздо активнее замахал рукой. Его товарищ сказал что-то смешное и вместе с девушками громко засмеялся, привлекая к себе внимание других столиков.
Мелёшин насупился, руку опустил и посмотрел на меня. Но как посмотрел! Я поняла, что если через пять секунд не окажусь подле него, он подойдет, схватит меня за волосы и притащит к своему столу.
Решив не усугублять недопонимание, прихватила поднос и направилась в указанном направлении, точнее, остановилась рядом с Мелёшиным. Тот с грохотом придвинул ногой пустой стул, опередив первокурсника, спешившего к свободному месту. Судя по всему, мне предлагали устроиться среди прелестной Мелёшинской компании.
Девицы разглядывали меня, изучая безвкусный свитер с растянутыми рукавами, крысиный хвостик волос непонятного цвета и бледное, без косметики, лицо.
— Вот, значит, каких студенток берет под свое крыло Стопятнадцатый, — сказала одна из них — яркая брюнетка с египетской стрижкой. Её оттеняли две кукольные блондинки с одинаковыми лицами и прическами. Может, близнецы? Что-то многовато развелось близнецов на один квадратный километр.
— И она расплачивалась на кассе талонами, — просветила присутствующих блондинка слева.
— Погляди-ка, Мэл, какое чудо в перьях тебе попалось, — улыбнулась снисходительно брюнетка. — У этого чуда хорошие связи в деканате, иначе как она сумела втереться в доверие к Стопятнадцатому? Ты, случайно, не родственница ему? — прищурила она глаза.
Значит, меня позвали для допроса, и не дадут пообедать, — подумалось с тоской. Вон перед каждой девицей по травянистому салатику, а у меня суп-пюре остывает. Пропадет ведь, если не успею съесть до звонка.
Мэл откинулся на спинку стула и поглядывал то на меня, то на девиц.
— Оглохла, что ли? — повысила голос брюнетка. — Она еще и глухая, Мэл. А мозги у нее имеются, или ты не проверял? Может, она дурочка?
— Эй, ты откуда? — поинтересовалась блондинка справа.
— От верблюда, — отчеканила я и взялась за ложку. Ни на секунду не подумала, что в изысканной компании буду выглядеть некультурно, чавкая и с шумом втягивая суп.
— Посмотрите на нее! — возмутилась блондинка справа. — С ней разговаривают приличные люди, а она игнорирует и уселась жрать!
— Травку жрут лошади и коровы, — намекнула я, для пущей выразительности показав на жухлые листочки в тарелках. — А мне надо полноценно питаться, иначе язык отвалится отвечать на ваши вопросы.
Девицы подавились воздухом от невиданной наглости и начали громко возмущаться, пестроволосый засмеялся, а Мелёшин наклонился к моему уху и сказал вполголоса:
— Они не твоего поля ягоды. Твое дело молчать и кивать, на вопросы отвечать коротко и четко. Взбрыкнешь — хуже будет.
Я замерла с полной ложкой.
— Слушай, Мэл, ты собираешься укоротить язык беспардонной овечке? — вскинулась брюнетка. — И зря предложил стул. Постояла бы ножками и поела. Говорят, пища быстрее усваивается. И кстати, обещал нам показать, как будешь дрессировать…
Я, похолодев, взглянула на Мелёшина. Он прикусил нижнюю губу и бросил на меня быстрый взгляд.
