Выход в свет. Внешние связи (СИ) - Хол Блэки (версия книг .TXT) 📗
— Еще по-божески, — заметила Аффа, когда я отстегнула сто пятьдесят висоров. — В каталогах цены доходят до пятисот и выше.
д) туалетная вода.
В парфюмерном магазинчике у меня закружилась голова от запахов, несмотря на то, что помещение было оборудовано хорошей вентиляцией. От обилия перенюханных туалетных вод и духов сделалось дурно, и я предпочла держаться в удалении от стендов с флаконами и бутылочками.
И снова Вива с Аффой перецапались.
Соседка настаивала на экзотических, тяжелых запахах, чтобы компенсировать излишнюю небесную легкость будущего стиля, а Вива упирала на невесомость и воздушность аромата. Поскольку вторая спорщица пока еще числилась моей стилисткой, не доверять ей показалось невежливым, и я выложила за крошечный пузырек еще сто пятьдесят висоров.
— Ничего не чувствую, — поднесла колпачок к носу.
— У тебя нос забит посторонними запахами, — сказала Вива. — Приедем домой, тогда и нюхай на здоровье.
Может, не стоило тратиться на духи? Намажусь своими, невидимыми, и дело с концом. А эфирный запах возьмет и трансформируется в неподходящий момент, выдав мой страх перед блестящим обществом. Нет уж. Обойдусь без непредвиденных поворотов в сценарии приема.
Выйдя из парфюмерного царства, я встряхнула головой, прогоняя ароматы, забравшиеся в голову и пропитавшие извилины насквозь. Казалось, за мной тянется хвост из цветочных запахов.
— Куда мы теперь? — спросила Аффа, бодренькая и невымотанная, в отличие от посоловевшей меня.
— В кафешку где-нибудь поблизости, — сказала Вива. — На сегодня всё.
— Уже?! — удивилась соседка. — Чую, мы что-то упустили.
Удивляюсь оптимизму Аффы. Ей хоть бы хны, а у меня все силушки исчерпались безповоротно.
— Пошли, посидим и заодно проверим, — предложила стилистка.
И мы двинулись на поиски подходящего кафе, нагруженные пакетами и пакетиками всевозможных размеров.
После ходьбы по магазинам меня одолел жуткий жор, поэтому организм захотел принять и переварить большое пирожное, молочный коктейль, два блинчика с клубникой и внушительную кружку чая со сливками. Что поделать, если я некультурная? Не могу потягивать из крошечных емкостей, мне бадьи подавай.
Аффа тоже не церемонилась, решив съесть не меньше меня, а Вива выбрала коктейль, похожий на диетический чоху-боху.
Заказ обошелся мне в тридцать два висора — больше, чем в студенческой столовой. В конце концов, к чему мелочиться? Сегодня сдан еще один трудный экзамен, поэтому можно побаловать себя и подкормить удачу на будущее.
— Значит, основное мы купили? — спросила Аффа, поедая с аппетитом банановый мусс.
— Вроде бы. — Девица отставила коктейль и сверилась с исчирканным листочком. — Осталось последнее дело.
— Какое? — подскочила соседка. После восстановившихся калорий её распирало с новым неугасимым энтузиазмом.
— Завтра утром — посещение косметического салона. Как приедем в общагу, дам адрес.
— Зачем? — удивилась я.
— Как зачем? Тело должно дышать красотой, — ответила наставительно Аффа. — Деньги-то остались?
Я пересчитала оскудевшие остатки:
— Чуть больше тысячи.
— Тогда хватит, и чуток останется, — заключила Вива.
Некоторое время мы ели молча. Не знаю, как девчонки, но моему языку было лень шевелиться, а голове — работать, поэтому мысли текли вязко, словно кисель.
К хорошему привыкаешь моментально. Только сейчас, оглядев горку складированных покупок, я осознала размер растрат. Немыслимые деньги исчезли из кармана за каких-то четыре часа! Восемь тысяч испарились, словно их никогда не было, а я сижу-посиживаю, лопаю в обе щеки и в ус не дую, хотя недавно скрупулезно считала каждый висор, выгадывая на том, что подешевле.
Раньше, в силу строгих финансовых рамок, я существовала в мире практичности, максимальной дешевизны и непритязательности во вкусах, и не совала нос в обособленный мир зажиточности и достатка, стараясь не завидовать — к чему без толку убивать нервы? Сегодня же мне довелось насладиться невиданным разнообразием красивых вещей, так что впору захлебнуться слюной от эстетического восторга. Выяснилось, что во мне дремлет страшная шмоточница, которая внезапно превратилась из куколки в бабочку и полетела транжирить наличность. Как теперь жить, зная, что в столице есть место обетованное для любителей шикануть, угождая своим желаниям?
Похожая смена полюсов наблюдалась и в отношении вкусовых удовольствий. Сидя в оживленном кафе, я поглощала вкуснейшее пирожное без опасения потрепать свой бюджет, а совсем недавно, выбирая продукты, руководствовалась максимальной калорийностью при наименьших затратах.
Отвратительно. Яд обеспеченности и благосостояния проник под кожу, распространяясь со стремительностью каждой совершенной покупки.
В конце концов, хватит заниматься самобичеванием и лелеять жалость к улетевшим в тартарары денежкам. После долгих лет материальных ограничений сегодняшняя награда выстрадана и заслуженна. Впервые я почувствовала себя хозяйкой денег, а не рабыней. Поняла, что могу, не задумываясь о расходах, заказать такси и поехать в "Инновацию", где потрачу уйму висоров на тошнотворный чоху-боху и столько же подарю на чаевые официантам-подлизам. Да что там, я приглашу Петю и заплачу за него широким жестом. И посоревнуюсь с Мэлом в части быстрого расшвыривания наличностью налево и направо.
Пожалуй, перегнула палку. С Мэлом бесполезно тягаться.
Мысли пришли и ушли, а есть расхотелось. Блинчики, как ни пытались залезть в рот, а не смогли, поэтому по просьбе Вивы официантка сложила их в прозрачный контейнер. Угощу-ка Радика. Я бы купила для него и пирожное, но решила, что гордость не позволит парнишке принять десерт. Чего доброго, Радик заподозрит, что его прикармливают из жалости, а так — объясню как-нибудь. У меня же невидимый значок на груди: "Мастер экстракласса по сверхскоростному вранью в мелких и крупных размерах".
— Смотри! — толкнула Аффа стилистку, кивнув в сторону занятых столиков. — Что скажешь о голубках?
Неподалеку сидела колоритная парочка: мужчина преклонных лет и молодая девушка. Мимо проходящие приняли бы их за отца и дочь, или, скорее, за дедушку и внучку, но нам, сидящим напротив, был виден каждый жест пары, говоривший о том, что между ними далеко не родственные чувства.
Любви все возрасты покорны, — решила я, заметив их переплетенные руки. Девушка весело рассмеялась, запрокинув голову, а мужчина с улыбкой на лице любовался своей спутницей. Несмотря на седые волосы и почтенный возраст кавалера, язык не поворачивался назвать его стариком.
— Кто рыбка? — спросила Аффа.
— Он, — ответила быстро Вива.
— Близки?
— Нет, — уверенно заключила стилистка, с прищуром разглядывая парочку.
— Мотив?
— Бабло. Влияние. Авторитет.
— Не удивляюсь тебе, — хмыкнула соседка и продолжила игру, понятную ей и Виве: — Причина?
— Висоратка из знатной, но разорившейся семьи предлагает себя деловому партнеру отца.
Аффа хихикнула:
— Сюжет для вышибающей слезу мелодрамы. Не узнаю тебя, Вива. Ты не приемлешь жертвенность.
— Причем здесь жертвенность? — пожала плечами стилистка, недоумевая. — Девчонка привыкла не бедствовать и спать на пуховой перинке, а соломенный тюфяк оказался жестким. Если не нравится, то вот тебе другая версия. Студентка решила подстраховаться, чтобы не провалиться на экзамене.
Вздрогнув, я присмотрелась к пожилому мужчине повнимательней.
Да, он вполне мог оказаться преподавателем. Профессором, как Альрик, или деканом. Приятной наружности, умным, интеллигентным, обходительным, понимающим хорошие шутки и со вкусом ухаживающим за прелестной девушкой.
У такого импозантного экземпляра и я попыталась бы бессовестно вытянуть трояк по общей теории висорики, но сомневаюсь, что седовласый красавец-мужчина обратил бы на меня внимание и рискнул репутацией преподавателя. Зато вместо заматеревшего благородного льва судьба уготовила мне, запуганной крыске, ползущей по первой сессии, спотыкаясь на каждом экзамене, своего "принца", второго Лютика, маленького тихого извращенца, старательно молодящегося и тщательно прикрывающего лысину редкими набриолиненными волосенками.
