Sindroma unicuma. Finalizi (СИ) - Хол Блэки (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
- Если я утеряю талоны, с меня опять вычтут их стоимость?
По быстрым прикидкам огненные рулончики с талонами оценились тысячи в три висоров, не меньше.
- Увы, да, - посетовал декан. - Круговорот денежных единиц в природе.
Я посмотрела на Мэла: подскажи, отказаться или принять неожиданный презент? Но он разве что не насвистывал, изучая потолок. Мол, можешь принять самостоятельное решение, коли высказала возмущение тем, что тебя игнорируют. Но как можно сравнивать? Я прошу совета, а Мэл не удосужился поставить перед свершившимся фактом.
Возьму и назло ему не откажусь от талончиков. Не хочу, чтобы наша жизнь прошла на общежитской кухне среди продуктов, просканированных охранниками. В конце концов, правосудие когда-нибудь свершится, и убийцу поймают.
- Летом студенческая столовая закрывается на плановый ремонт. По талонам можно питаться в столовой для персонала, - добавил Стопятнадцатый, убрав в ящик стола ведомость с моей закорючкой. - Неиспользованные талоны имеют значительный срок давности. Можете сдать их в первый день осеннего семестра. Еще вопросы?
- Вопросов нет, есть предположение, - ответила я, кинув взгляд на Мэла, и задрала подбородок. Так тебе! Из принципа. Не хочешь помогать, буду сама по себе.
Однако Мэла не расстроило мое бунтарство, хотя он догадался, о ком пойдет речь. Наоборот, он, посмеиваясь, развалился на стуле, как у себя дома. Видите ли, ему весело. В отместку я поведала Стопятнадцатому всё, что узнала об особенностях деятельности тётки-вехотки в пределах отдельно взятого казенного учреждения. Получилось мало и сумбурно, но Генрих Генрихович внимательно выслушал сбивчивый монолог.
- Хорошо, милочка, что вы сообщили. Своевременно. Слухи циркулировали давно, но студенты, проживающие в общежитии, не подтверждали их.
Конечно, никто не будет рыть себе яму. Кто пользуется блатом, тот молчит, а прочие овечки и барашки не догадываются.
- Вы согласны с предположениями Эвы Карловны? - обратился декан к Мэлу.
- Согласен, - ответил тот коротко, взглянув на меня с ухмылкой. Что смешного в моем рассказе? Наоборот, надо плакать. Комендантша успеет замести следы перед ревизией, а затем вышвырнет из общежития мою принципиальную особу и лишит Мэла крыши над головой. А это... возможно, к лучшему! Я воспользуюсь бонусом от премьер-министра о выборе жилья, и волей-неволей Мэл согласится, что нам нужно где-то жить.
- Сигнал принят. Мы проведем проверку и обязательно сообщим о результатах, - сказал Стопятнадцатый, огладив бородку. Видно, разоблачение комендантши вызвало у него тревогу, и неспроста. Вдобавок ко всему прочему, администрацию могли обвинить в том, что в общежитии устроен рассадник воровства, а руководство института потворствует махинациям.
- Думал, не скажу? - спросила у Мэла, когда мы вышли в приемную.
- Наоборот, не сомневался, - ответил он.
- Ты решаешь и договариваешься за моей спиной, не считая нужным обсуждать со мной! - выпалила я.
- Эва, все принимаемые решения - для твоего же блага.
- Большое спасибо, но я должна знать о них или, по-твоему, нет?
- Ты переживаешь из-за съемок, из-за того, что до сих пор не нашли преступника, из-за того, как окружающие будут относиться к тебе в свете новых обстоятельств. Как видишь, достаточно причин, чтобы мучиться бессонницей. Зачем добавлять новые? Я хотел, чтобы ты сосредоточилась на учебе.
- Я тоже переживаю за тебя и хочу, чтобы ты сосредоточился на занятиях. Ты и так лишился многого из-за меня...
- Эвка, не начинай, - ответил Мэл, раздражаясь. - Мы, кажется, обговорили...
- Ничего мы не обговаривали! Ты, как всегда, решил в одиночку или с кем-то, и мне это не нравится! - вспылила я. - На! - сунула ему талоны.
- Зачем?
- Затем! Вдруг потеряю? У меня короткая память и дырявые руки!
- Предлагаешь стать личным сейфом? Зря взяла. Всё равно не пригодятся.
Больно надо упрашивать. Обойдусь и без него!
- Отдай! - потянулась я за рулончиками, но Мэл спрятал талоны в сумку.
Препирательство стихло в коридоре, потому что на нас и на телохранителей смотрели во все глаза. До аудитории мы дошли молча, полыхая взаимным раздражением, отвлекшим меня от нервозности и страхов. Массовое любопытство студентов прошло мимо внимания.
- Через неделю привыкнут, - сказал Мэл, беря меня за руку.
- Знаю, - отрезала я, но не стала вырываться.
Охранники остались в коридоре, а мы зашли аудиторию. Наше появление встретили гулом голосов и повышенным интересом.
Накануне Мэл предупредил, что теперь мое место - возле него, но не уточнил, что дислокация сместится на верхний ряд.
- Почему здесь? - спросила я, усаживаясь на верхотуре. Впереди - головы однокурсников, оборачивающиеся в нашу сторону.
- Потому что защищена спина.
Логично. Пусть во время семестра количество студентов уменьшилось в разы по сравнению с сессионным периодом, с задних рядов запросто могли бросить в меня заклинание, и Мэл не нашел бы обидчика, а ведь он несет ответственность за мою безопасность.
По соседству рухнули на облюбованные сиденья заспанные Капа и Сима Чеманцевы, послав приветственные кивки. Приятели Мэла, с которыми он раньше активно общался, сегодня предпочли посматривать на нас и переговариваться между собой, не приближаясь. Мэл оказался в вакууме, и опять по моей вине.
Лютик вообще не заметил нашего появления на лекции и не обратил внимания на взбудораженность третьекурсников, гуляющую по аудитории. Он бегал от трибуны к доске и потрясал указкой, тыча в развешенные плакаты со схемами. С непривычки я уморилась записывать лекцию и периодически встряхивала кистью, прогоняя онемение.
Случайный взгляд, брошенный на соседа, отвлек внимание от лектора и от темы занятия. Я залюбовалась профилем Мэла и аккуратными буковками, появляющимися в его тетради. Смотря на его пальцы, сжимающие перо, вспомнила дни и ночи, проведенные в Моццо; вспомнила, как мы сидели на берегу озера, глядя на красный шар заката, и Мэл обнимал меня; вспомнила, как он плыл рядом и поддерживал, потому что я до ужаса боялась глубины; как подшучивал над утенком, выпиленным мною с помощью лобзика, потому что фигурка птенчика напоминала чудовище из ночных кошмаров. И вдруг монополистическое поведение Мэла перестало быть таковым, а мои претензии к нему, наоборот, показались истеричными и мелочными. Он умолчал о принятых им решениях ради меня, чтобы не добавлять к имеющимся беспокойствам новые тревоги.
