Особо одаренная особа - Вересень Мария (электронные книги без регистрации TXT) 📗
А когда услышали, что у меня пугалка для мага осталась незавершенной, предложили себя в качестве помощников.
— Эх! Давно я как следует не забавлялся! — потер руки Анчутка.
— Эй! Только без членовредительства! Он мне живой и здоровый нужен! — запоздало крикнула я вслед, но какое там. Оба Древних уже исчезли, оставив меня на попечительство теток.
— Вот здесь мы и будем заниматься, — объявила Горгония, заводя меня в огромный классный зал, оказавшийся по ее желанию прямо в центре моего замка. Над моей головой чернел купол свода, по которому хороводом пробегали стайки планет и созвездий. В окна было видно любое государство, какое ни пожелаешь, а за колоннами прятались все виды нечисти, какую ни свистни — тотчас выскочит.
Тетка перелистала мои тетрадки, вытащила неизвестно откуда очки в роговой оправе и указку из черного дерева с золотым навершием.
— Скажу честно, — отчеканила она мерзким преподавательским голосом, — что запустить такие простые темы могла только злостная разгильдяйка. Ты у меня за день все выучишь! — и состряпала милую мордашку, поправляя сползшие очки.
— Ну давайте. — Я с тоской открыла первую тетрадь и тут же вздрогнула от удара указки по столу.
— Верея, знания — это не обуза, — Горгония снова сделала милое личико, — а большое удовольствие.
— О-о, как мне весело будет нынче в Заветном лесу! — простонала я и выдавила жизнерадостный оскал.
Голая мышка сегодня выглядела как-то иначе, особенно Велию не нравился нездоровый багровый свет в ее глазках. Подушка, рыча, душила одеяло, а потом накинулась на него и погрызла пуговичными зубами, превратив в транспарант с прорезными буквами «Велий, поцелуй меня немедленно!». Водяная девушка стала намного дородней, с трудом протиснула свое тело в кувшин, опрокинув его, и даже спихнула со стола.
— Ну что? — подтянув перевешивающее ее вперед чрево, поинтересовалась она. — Значит, добром целоваться не хотим?
Велий затравленно оглянулся, но отражения в зеркале не было — трус спрятался, не желая вступаться за оригинал.
— Та-ак, это мне перестает нравиться! — Маг выхватил из своей походной сумки расписанную заклинаниями саблю с зеленым камнем в рукояти. — Учтите, девушки, я могу быть грубым!
Голая мышка отшатнулась и возмущенно завизжала:
— Вали его, девки!
Бум! Подушка прилетела в Велия, и стоило магу качнуться вперед, как водяная бабища скакнула к нему на плечи, ногами обвив шею, руками ухватив за уши и прижав свое необъятное пузо к лицу. Какой-то миг маг в ужасе видел мир таким, словно очутился в подводном царстве: кверху поднимались пузырьки и перед глазами плавал мелкий мусор, потом он понял, что этаким манером захлебнется, и начал тузить бабищу кулаками, пытаясь содрать, но пальцы погружались в воду, ничего не захватывая, кроме собственной физиономии.
— Ха! — Мышка прыгнула на штанину и ловко полезла вверх.
Не зная, что именно она задумала, Велий, обуянный страхом и недобрыми предчувствиями, решил искать спасение в бегстве, запутался в погрызенном одеяле и едва не расшиб себе лоб, упав на дверь, которая, к несчастью, открывалась внутрь.
— Э-э, простите, я вам не помешал? — раздался над ним голос Феофилакта Транквиллиновича. Мокрый, злой и с саблею в руках, Велий выпутался из одеяла и признался, что в данный момент абсолютно ничем не занят. Директор присел на край кровати, аккуратно сложил руки на коленях и с интересом, расправив ногой одеяло, рассмотрел надпись.
— Это неудачная шутка, — попытался свернуть попорченную вещь Велий.
— Только Рогачу не показывайте, — посоветовал директор. — Он, знаете ли, к казенному относится, как к собственному. И может, вам не стоит по ночам с саблей бегать, так ведь недолго и трагедии случиться.
— Простите. — Велий засунул саблю под стол, расчесал пятерней мокрые волосы, привел одежду в порядок, всем своим видом выказывая внимание. — Вы по делу или так, поболтать пришли? — спросил он, поглядев на звездное небо за окном. Судя по луне, ночь давно уже перевалила за середину.
— Право, даже не знаю, — растерялся Феофилакт Транквиллинович. — С одной стороны, это дело общественное, а с другой — деликатное, личное.
— Да, да, я вас слушаю. — Велий присел напротив. — Может, чаю?
— Нет, чай не надо, — отмахнулся директор. — Лучше давайте все обсудим и закончим на этом. Вы, наверное, уже заметили, что весь преподавательский состав у нас — нечисть, а нечисть, как вам должно быть известно, раз в год нуждается в живой человеческой крови. Раньше эта проблема легко решалась с помощью Офелии Марковны, но она последнее время что-то начала сдавать, просто живое умертвие, а не человек. Вот мы, посовещавшись, и решили обратиться к вам. Вы — педагог, человек без предрассудков…
— Подождите, в каком смысле?
— Да в обыкновенном! Мы даже не настаиваем на проведении обряда. Например, Офелия Марковна испытывала панический ужас перед кусанием, поэтому вот приготовили… — Феофилакт Транквиллинович полез в карман, выудил оттуда и поставил на стол оловянную кружку, всю в бурых потеках. Зеленая жирная муха тут же взлетела со дна, но была прибита рукой директора. — Извините за не очень приятное зрелище, но я надеюсь, вы нацедите нам двенадцать кружечек?
— Сколько? — тупо переспросил Велий.
— За двенадцать ночей, — успокоительным тоном проговорил Феофилакт Транквиллинович.
— Да я этого не переживу! — простонал Велий.
— У нас есть прекрасный склеп. — Директор ободряюще похлопал его по руке. — Тихое, спокойное место. Вам понравится.
Пальцы у Феофилакта Транквиллиновича были такие ледяные, что Велий вздрогнул, дернулся, стукнулся головой о стул и… очнулся.
— Ну поцелуй, поцелуй! — стонала водяная бабища, припадая к его руке как раз в том месте, где его касался директор.
— Дрянь! — отбросил ее маг, выпутался из одеяла, приподнялся и нос к носу столкнулся с голой мышкой, сидящей на краю оловянной кружки в бурых потеках. Мышь подмигнула магу, бодро хрупая мушиными крыльями.
— Это уже точно не Верелея. — Маг начал раскочегаривать печь, содрал с себя одежду, вытащил шпаргалку и, пока учил гимн, уполовинил припасенную литровую бутыль вина. — Ладно уж, будем невинны, как студенты. — Велий обмотал вокруг бедер полотенце и, разрисовав сажей рожу, пошел, не выпуская бутыль, по комнате, под потрясенными взглядами забывшей о мухе мыши и потерявшей всякую форму водяной бабищи. Подушка так просто хлопнулась, растопырив толстые ушки.
Велий неопределенно помахал рукой и закончил:
— Друзья.
Он снова запнулся, но уже резвее закончил:
— Подруг.
— Велий! Это что такое?! — вытаращила я глаза по ту сторону зеркала. Маг прищурился, глотнул из бутылки и поманил меня пальцем:
— А ну, иди сюда!
Я затрясла головой, он кинулся ко мне, я от него, и прозрачность стены пропала. Велий грузно стукнулся об нее, осыпав штукатурку и на миг лишившись сознания.
— Вот, сами извольте видеть. — В узкую щелочку двери просунул пятак Рогач. — Всю ночь крики, шум…
Представители собранной кладовщиком комиссии протиснулись следом за ним и с удивлением обнаружили посреди комнаты пьяного, изгвазданного в саже мага в импровизированной набедренной повязке из казенного полотенца.
Вся комната походила на вертеп умалишенного, в воздухе плавала сажа, все было залито водой и вином, натянутое меж стульями изрезанное буквицами одеяло кричало о раненой душе педагога, а на побеленной стене, где-то локтя на три от пола отпечатался распластанный силуэт безумного квестора.
