Царь, царевич, король, королевич... - Лукьяненко Сергей Васильевич (книга жизни .TXT) 📗
— Куда нас ведут? А? — запаниковал Мак-Смоллет. — Чего-то мне это не нравится...
Кубату молчал. Он казался растерянным. Холмс зорко оглядывался по сторонам. Я начал вспоминать порядок первой помощи при травмах, потому что толпа густела, и несколько человек уже едва не упали под ноги идущих. Мы медленно приближались к мосту, перекинутому через реку.
— Привет, туристы!
Мы оглянулись. Людским водоворотом к нам прибило того самого проворного юнца, что польстился на шоколадные конфеты.
— Что происходит? — взял быка за рога Мак-Смоллет.
— Праздник Перехода Реки, — пожал плечами мальчик. — Ну вы и темные...
Иванду, явно болезненно воспринимающий цвет своей кожи, помрачнел. А Мак-Смоллет истерически воскликнул:
— Ты нам зубы не заговаривай! Что за праздник? А то вмиг уши надеру!
Толпа двигалась тихо, и слова Мак-Смоллета услыхали все. От нас шарахнулись как от прокаженных. Мальчик удивленно приподнял брови. А со всех сторон уже протискивались парни в белых рубашках и шортах, побросавшие свои чудесные мотоциклеты. С некоторым удивлением я понял, что нас подхватили под руки и поволокли.
— Еще порядочными притворялись, впятером шли! — выкрикнул тощий прыщавый юнец, глядя как нас утаскивают. — Я сразу понял — провокаторы! Да здравствуют Ветерки!
— Ура! — нестройно ответила толпа.
— Что вы себе позволяете? — возмущался Кубату. — В чем дело?
— Как что? — темноволосый, желтоглазый парень, явно предводитель мотоциклетчиков, ехидно прищурился. — Вы грозили избить невинного ребенка!
— Не избить, а уши надрать! — возмутился Мак-Смоллет. — И это ведь просто фигура речи! Слова!
Парень помрачнел:
— А слова — это, по вашему, не обидно? Мальчик, тебе было очень горько?
Выбравшийся из толпы вместе с нами мальчик пожал тощими плечами:
— Ну... Не так чтобы очень... Умеренно.
— Умеренно — но больно! Эх...
— Что делать-то будем? — осведомился у предводителя рыжий, интеллигентного вида юноша. — Сделаем внушение и отпустим?
— Внушениями тут не отделаться, — предводитель махнул рукой. — К Яру их!
Нас повели вдоль берега, к маленькой трибуне, возвышавшейся у моста. Оханье и писк толпы стали тише. Многие падали в воду, но не выбирались на берег, а с радостными возгласами форсировали реку.
— Яр... Яр... — бормотал Кубату. — Я знаю это имя! Я читал! Я вспомню...
— Быстрее вспоминай, — нервно ответил Мак-Смоллет. — В расход пустят, падлы... Ох, и зачем я на это подписался...
Трибуна была обсажена молодыми тополями и выглядела очень уютно. В простом деревянном кресле сидел пожилой мужчина, потягивавший что-то из пузатой бутылки с надписью «Верона» и с довольным видом поглядывающий на переправу в бинокль.
— Подозрительных типчиков привели, — сплюнув, сказал предводитель мотоциклетчиков. — Мальчика обидели, ведут себя странно.
— Юра, не кипятись, — осадил его пожилой. — А вдруг люди издалека? Надо разобраться.
— Как знаешь, пап, — парень облокотился на перила трибуны и с показным безразличием уставился на реку. В этот момент Кубату гулко хлопнул себя по лбу и заорал:
— Ярослав Игоревич? Родин? Скадермен? Очень приятно познакомиться!
Старик расплескал свой напиток и подозрительно уставился на генерала.
— Откуда вы меня знаете?
— Да кто ж вас не знает! — веселился Кубату. — Рад, очень рад встрече!..
Все, разинув рты, глазели на нас. Старик размышлял. Потом спросил:
— Если можно, один вопрос. Напоследок... Земля, город Нейск, магазин мужской одежды. Это не вы стояли в витрине, одетый в костюм аквалангиста?
— Н-нет, н-не я, — неожиданно начал заикаться Кубату.
— А похожи... Бей их, ребята!
В ужасном положении, в которое мы попали, бить нас было нетрудно. Сплошное кольцо народа вокруг, да еще наша растерянность... К счастью, мотоциклетчики повели себя очень странным образом. Они разбежались вокруг широким кольцом (лишь Юра грудью прикрыл старика) и принялись кидать в нас пинг-понговыми шариками, слаженно выхватывая их из карманов. Точность попаданий была замечательной, но ввиду легкости оружия серьезного ущерба мы не понесли.
— Ходу! — взвизгнул Мак-Смоллет, и мы помчались. Ох, как мы мчались! Впереди несся Иванду, раскидывая нападавших, за ним мы с Холмсом, а Кубату и Мак-Смоллет прикрывали отход.
— Яшка, особыми — огонь! — кричал за спиной Юра. Через секунду Мак-Смоллет взвизгнул.
— Что случилось? — поинтересовался на бегу Холмс.
— Падлой буду, они в шарики свинец залили!
— Значит, бежим быстрее, — рассудил Шерлок.
Погоня отстала — молодежь принялась взнуздывать свои мотоциклеты.
— Вы узнали книгу? — полюбопытствовал Холмс.
— Узнал... Знаменитый русский детский роман...
— Детский? — Холмс не скрывал своего удивления. Да и я поразился. Ох уж эти загадочные русские души!
— Да, но это не сам роман. То, что мы видим — происходит лет через десять после описанных в нем событий... Интересно. Вымышленные миры порой развиваются в непредсказуемых направлениях...
— Вынужден вас огорчить, — Холмс казался смущенным, — в этой книге пропавших детей нет.
— Огорчить? Да вы меня обрадовали! Но почему нет?
Холмс загадочно улыбнулся и твердо сказал:
— Нет. Гарантирую.
— Тогда бежим... Где бы нам обнаружить шкаф приличных размеров? А!
Вслед за Кубату мы вошли в дом, над дверью которого красовалась вывеска: «Таверна „Пустой город“. Вопреки названию она оказалась не пуста, а напротив — полна мокрых, веселых, довольных людей, попивающих за столиками вино. Видимо, грелись после переправы.
— Шеф, давай задержимся? — оживился Мак-Смоллет.
— Забыл, как свинец под ребра бьет? — каменным голосом ответил Кубату, твердой поступью направляясь в дальний угол таверны. Там, сквозь табачный дым проступал солидный платяной шкаф.
Посетители поглядывали на нас, но ни о чем не спрашивали. Возле шкафа мы выстроились в небольшую очередь. Кубату открыл шкаф, вытащил оттуда гору одежды самых разных фасонов, сложил на пол. Сурово сказал:
— Первыми уходят Холмс и Ватсон. Мы с Иванду прикрываем.
Под удивленные возгласы посетителей мы втиснулись в шкаф. Возгласы стихли. Добросовестно посидев в шкафу с полминуты, Кубату распахнул дверцу. Признаюсь, мне было страшновато — а ну как чудесное изобретение не сработает, и мы вновь окажемся перед разгневанными мотоциклетчиками?! Но все было в порядке. Книжные полки, пальмы и березки за окном...
Холмс бережно вынул из-под закачавшегося шкафа книгу, положил ее на стол, стал отбирать новые тома. Спросил у Кубату:
— Отдохнем, или как?
— Отдохнем, — решил генерал. — Чайку попьем, бананов покушаем. Такое приключение надо зажевать... Шерлок, а почему вы решили, что в этой книге нет наших детей?
— Элементарно, Кубату, — Холмс присел на стопку книг и знакомым мне тоном произнес: — Как я понял, маг ваш — фигура весьма зловещая. Раз уж он решил учинить детям пакость, то в детскую книгу их никогда не пошлет. Выберет что-нибудь другое...
— Вот паразит! Морда бессмертная! — возмутился Иванду. — Что учинил!
— Если нам в детской книге так бока намяли, — потер ушибленную поясницу Мак-Смоллет, — то что же во взрослой маячит?
Кубату, который явно гордился своей начитанностью, мудро изрек:
— Отображение реальности, дорогой Мак-Смоллет, нередко утрирует жизненные колизии, трудности, человеческую агрессивность. Это естественно, поскольку придает повествованию занимательность. Нам придется быть предельно осторожными, чтобы не сгинуть среди книг...
— О-хо-хо, — вздохнул негр. — Кащей проклятый...
— Кто? — не понял я.
— Кащей, — раздраженно повторил Кубату. — Мага так зовут — Кащей Бессмертный!
Глава вторая, в которой Кащей встречает дикарей
Лысый генерал произнес это имя с такой значительностью в голосе, что и Холмс, и Ватсон почувствовали себя несколько уязвленными. Для них имя это было пустым звуком.
