ВИА «Орден Единорога» - Лукьянова Наталья Гераниновна (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt) 📗
Сидит Мавлеберды Халикович, в бороду щурится, а наверху Сонечка мелким тельцем о дверь бьется, зовет его. А Мавлеберды Халикович не слышит.
Ничего не осталось злосчастной Сонечке, кроме как открыть окно в белую солнцекамскую ночь, и пригорюниться, облокотившись на подоконник.
Свиристели кузнечики, пахло тушеной картошкой и остывающей пылью. На балконе трехэтажного дома напротив меланхолично щелкали семечки две техи в засаленных халатах. Потом ушли. Исчезла верещавшая без передышки детвора. Мимо синей в сумерках колокольни процокали нежно каблучки, сопровождаемые басовитым юношеским смехом.
Сонечка обреченно грызла «тик-так», поглощая одну за другой парочки калорий, давясь острым мятным вкусом и слезами.
Равнодушный Германик наблюдал за ней с нордической улыбкой, стоя рядом на подоконнике. Если можно сказать «стоял»об одной голове на шее. Сонечка всхлипнула и обняла эту шею.
Так долго она сидела, шепча в гипсовое, отогретое ее губами и запачканное ее помадой ухо римлянина тайны своей одинокой жизни.
И вывело Сонечку из оцепенения видение огромного корабля под янтарными парусами, плывущего прямо по небу, двигаясь из-за Усолки к площади у ЦУМа. С борта его свешивались головы нахально осматривающих окрестности личностей, в основном мужского пола.
— Эй! Дама! — окликнула Сонечку одна из личностей. — Что это у Вас с головой?
«И, правда, что у меня с головой?»— с ужасом подумала вдруг Сонечка. И неутешительный ответ заставил встать дыбом ее лиловые волосы.
Минутой позже она уже с огромной скоростью неслась в сторону Клестовки, прижимая к груди тяжелый гипсовый бюст (простите неуместный каламбур).
Вывалилась ли она из окна или выпрыгнула, она не помнила. По дороге бюст был ею выброшен, а точнее, почему-то аккуратно поставлен посреди ведущей к микрорайону автомагистрали.
Там он был обнаружен экипажем машины ГИБДД, шофер которой чуть не поседел, увидев «торчащую из дороги белую голову». Доблестными ГИБДДшниками Германик был доставлен обратно в Детскую Художественную Школу города Солнцекамска, но загадка его появления недолго будоражила население посредством местной прессы, так как в ту ночь, по веревочной лестнице в город спустились гости, визит которых привел к гораздо более удивительным последствиям.
ГЛАВА 7
«Ну, где же ручки?
Ну, где же ваши ручки?
Давай поднимем ручки
И будем танцевать!»
Андрюша Шмурай энергично пожевывал бутерброд с колбаской, поигрывая плотно сбитыми бедрами в коротких джинсовых шортах. На сцене, сотрясаясь пышным потным телом, колбасился ди-джей Бульдозер. Он был Груб, но моден. Рядом с Андреем сосредоточенно курила Ольга Лобанова, изображавшая сегодня в очередной раз ушедшую в отказ Жанну Денисову.
Жанночка вопила, что чихала на рекламу и все Мухосрански вместе взятые, и у нее на огороде что-то там не полито, что-то не прополото, не подвязано, и сын растет без матери. А безотказная Олечка надела бейсболку, сменила очки с диоптриями на черные, затолкала под бандану старомодную косичку и, естественно, сменила манеру говорить.
Это был очередной День Авторадио в Солнцекамске.
Пестрое молодежное море ритмично, с уханьем, билось своими волнами об островок уличной сцены с рекламой Авторадио на заднике и мощными динамиками. Все остальное, более взрослое и более молодое (то есть до семи лет) население сочувствующей молчаливой и плотной толпой заполняло окрестности по диаметру, сколько хватало взгляд. В этой толпе происходило подспудное броуновское движение. Люди прогуливались взад и вперед: женщинам необходимо было продемонстрировать одетые по случаю лучшие наряды, среди которых были даже длинные, до полу, облегающие белые платья с оголенной спиной; девчонкам надо было похихикать; мужчинам незаметно переместить благоверных поближе к пивным ларькам; а всем в целом — увидеть как можно больше знакомых и, церемонно раскланявшись, исчезнуть из жизни друг друга еще на год.
— Он идет по дороге,
Он сегодня устал,
Он весь вечер сегодня
В микрофон кричал, — явно о себе, любимом, промурлыкал Андрюша, сексапильно подмигивая Ольге.
Ольга Лобанова всей области известна была гиперсексуальной манерой вещания в эфире. Даже новости ГИБДД она сообщала с жеманностью голубого имиджмейкера, так что казалось, все машины, свалившиеся в кювет, оказались там из-за перевозбуждения водителей. А просьба к шоферам быть осторожными на дорогах звучала как личная, «ну, ради меня!».
Несмотря на это, Оля была старой девой тридцати трех лет с ребенком-девочкой шести лет. Человеком она была независимым и упрямым. Сколько раз Андрюша задушевно, пытаясь положить руку Оле на сердце, говаривал: «Лелик! Бросай ты эти озабоченные интонации, выпендривайся вон как Жаннка. Ведь вся область над тобой не может».
Нет.
Кроме всего прочего, классической старой девой Ольгу делала дурная привычка катастрофически краснеть не только от пошлых анекдотов, но и от любого мужского пристального взгляда. Таким взглядом, а ля Филипп Киркоров, Андрюша и одарил ее, с удовлетворением отметив, что реакция не замедлила. Для дополнительного эффекта, вскакивая на сцену, он обернулся и обаятельно щелкнул зубами. Следующая за ним по ступенькам Оля чуть не упала.
Жаль, что в этот раз нет с ними Митьки Тумасова. Но тот никак не опомнится после пришедшей в прошлый «День Авторадио»к ним на сцену записки: «Митя и Андрюша, я так вас люблю и хочу от вас ребенка. Жду вас за машиной. Танюсик.»Не столь ужасной была записка, сколь ужасным было то, что оба они тогда страшно покраснели и замялись на глазах у публики.
Андрюша вскинул руки и шагнул к микрофону.
Тут народ радостно взревел.
Андрюша скромно шаркнул ножкой и симпатично «закинул глазки за козырек». «Уау!»— вырвалось у автора сценария и режиссера радиопередач «Слушаем кино», «Гляди на музыку»и «Беги по небу, Толька». Ну, на этот раз солнцекамский отдел культуры превзошел сам себя. Не иначе, сумели как-то раскрутить «Сильвинит», самое богатое предприятие города.
К площади, плавно покачиваясь на воздушных волнах, прямо по небу плыл огромный старинный парусник под янтарно-желтым такелажем.
«Как только им удалось так замаскировать вертолет?»— с восторгом и легкой завистью покачал головой шоу-мэн.
Андрей очень удивился бы, узнав, что сейчас большинство солнцекамцев думают на счет летучего корабля: «Ай да Авторадио! Это вам не ежегодный автопробег по бездорожью! Интересно, начнут из него что-нибудь сейчас выбрасывать?»
Однако, несмотря на такие рациональные мысли, тишина на площади воцарилась благоговейная. Уж слишком настоящим казался корабль, слишком деревянным корпус, слишком большими паруса, слишком подробной стилизация: даже гнезда настоящих птиц, прилепившиеся к самому дну.
В тишине с борта свесилось несколько голов в цветастых банданах. Головы переглянулись, пожали плечами, засмеялись, и через борт с легким стуком перекинулась, на ходу разворачиваясь, длинная веревочная лестница. Когда конец лестницы заколыхался почти у лиц потрясенных горожан, через борт перекинулась нога в рыжем кожаном сапоге с отворотами, затем другая. И некто, напоминающий раздуваемой белой рубахой с пышными рукавами передумавшего забираться в жерло пушки Мюнхгаузена в финале Захаровского фильма, начал энергично спускаться вниз.
Лестница болталась неподалеку от сцены, и стройный седовласый юноша с мечом в узорчатых ножнах легко спрыгнул на зеленый дощатый помост. Он торопливо поклонился, придерживая веревки, по которым тут же заспешили вниз еще двое мужчин: вполне современный небритый волосатик в джинсах и майке и элегантный пожилой негр с трубкой.
Волосатик, бултыхаясь посреди лестницы, с риском для жизни помахал рукой со сложенными в «Викторию»пальцами, проскандировав:
«Привет! Немытая Россия!
Страна рабов! Страна господ!
И вы, мундиры голубые!
И ты, им преданный народ!»
Народ довольно дружно засмеялся и зааплодировал, утверждаясь в уверенности, что появление троицы — часть программы, и продолжение следует.
