ВИА «Орден Единорога» - Лукьянова Наталья Гераниновна (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt) 📗
Дорогу пересекала еще одна. На перекрестке она была разрисована белыми полосами, а на столбах мигали желтые маяки.
— Нам наверх, — Томка деловито заправила за невидимки разлетающиеся неопределенно подстриженные волосы, — Я у тетки Раи спросила, у нее крестница в Родниках. Тяжело Вам, наверное? — Томка постоянно хмурилась и облизывала острым розовым язычком болячку в углу губы.
— Думаешь, надо идти быстрее?
Томка скорчила неопределенную гримасу:
— Из города надо бы скорее выйти. На ментов еще напоремся.
Рэну почему-то показалось, что дело не столько в милиции, сколько в кримпленовом балахоне и рваных туфлях.
Дома карабкались наверх вместе со спутниками.
— Вон, кстати, детприемник, — Томка кивнула на двухэтажный обшарпанный особнячок в акациевом палисаднике, — Если дело не выгорит — сюда отправят. Не знаю, куда уж лучше: сюда или домой.
— А что, здесь сильно плохо?
— Да здесь-то нет, — вмешался в разговор запыхавшийся Колька, — Здесь, говорят, нормально. Только это ведь так, пересылка. Отсюда не домой, так в интернуху. А там… — Колька, похоже на сестру поморщившись, махнул рукой, — Могут даже и в разные распихать. Не в тюрьмы разные, так в камеры. Ну, не прямо так: в тюрьмы, — засмеялся над вытянувшимся от такого заявления лицом Рэна мальчишка, — Просто интернат — тоже дерьмо хорошее, та же тюряга. Кормят, конечно. С голоду не сдохнешь. Но между ребятами законы просто зоновские…
— А приют в Родниках?
— Ммм… — Колька мечтательно зажмурился, — Ты вон у Томки газетку попроси. Она за пазухой носит. Там это… семейного типа. Ну… воспитатели вроде как папкой с мамкой прикидываются. Всего живет человек пятнадцать-двадцать. С сестрами-братьями можно. В школу ходишь обыкновенную…
— Тише ты, размечтался, — шикнула Тамарка, — Ментовка впереди. Проскочить надо. Детдом — как детдом. Может, режим помягче. Все равно, Алка сопьется — тогда уж точно раскидают… Как мелкотня-то без меня, — добавила она уже шепотом, тяжело, по-бабьи вздохнув и ссутулив худенькие плечи.
— Да, кстати, а в этот детприемник кого вообще отправляют? — поймал за хвост очень важную, вертевшуюся в голове мысль Рэн.
— Да всех и отправляют: кто осиротится, чьих родаков права лишат, ну бегунков, конечно. Тех, в смысле, кто из интерната линяет.
Рэн еще раз обернулся на светло-салатовый домик (так, двухэтажные здания — для него уже домики) — запомнил. Может, здесь в курсе Битькиной судьбы? Хотя пункт номер один, это, конечно, «Миф». Не могла Битька не навестить корпорацию.
Милиция оказалась простым, серым, пятиэтажным зданием с названием «Милиция», каждая буква которого помещалась на отдельном кружочке голубого цвета. Рядом со входом стояло несколько патрульных машин. А вокруг цвела акация и одуванчики. Мирно стрекотали ночные цикады. Никакого вооруженного патруля, как это представлял себе молодой человек, не было и в помине. А Рэн-то уж думал, придется воспользоваться мечом. Но, видимо, самые ранние утренние часы — во всех мирах самые тихие.
Мимо продребезжал стеклами порожний длинный монстр. Рэн уже знал, что эта штука называется «автобус»и занимается извозом. У местных отношение к «автобусам»странное. Они их ненавидят и постоянно клянут. Однако, огромными толпами собираются в местах их стойбищ и ждут, пока наконец какой-нибудь смельчак не плюнет, не оседлает свое чудовище и не подъедет к людям. Они же, только что стоявшие с видом чинным и надменным, тут же бросаются с ревом и воинственными воплями на отбившееся от стада животное.
Но как ни странно, избиению не подвергается ни всадник, ни его повозка (что же это такое: бронированное прирученное чудовище или магической наукой управляемая карета — Рэн не решил пока окончательно). Люди со звериной дикостью набрасываются друг на друга, не щадя ни женщин, ни детей, ни стариков.
Впрочем, и те не остаются в долгу. Не один раз Рэн становился свидетелем сцен, когда резвые и прыткие, несмотря на преклонный возраст, пожилые дамы, осыпая проклятьями молодежь, ловко спихивали эту молодежь худенькими телами с железных ступенек, клюками прокладывали себе путь к победе. Было дело: две дамы, по виду, строгому и чванливому — знатные, вцепились друг другу в волосы, ломая искусные прически.
Конечно, позорнее всего вели себя мужчины: плечистые и крепкие, они разбрасывали все на своем пути, стремясь занять места получше. Первоначально, когда Рэн думал, что толпы собираются для нападения на ненавистные «автобусы», мужчины в первых рядах казались естественным явлением. Немного же разобравшись в целях и последствиях штурмов, Рэн вынужден был сделать по поводу здешнего сильного пола неутешительные выводы…
Жилые дома закончились. И пейзаж по сторонам стал совсем уже странным. Серые безжизненные горы, изрытые мелкими норами (будто карапуз-великан играл здесь в песочек). Гигантские трубы на малюсеньких домиках, из которых валил клубами разноцветный дым. Высокие дома без окон, окутанные паутиной лестниц. Странные мельницы и скелеты железных чудовищ. Все едва заметно, но неуклонно, двигалось.
Рэн почувствовал, как по спине струйкой течет холодный пот. Однако, спутники его не пугались, а только любознательно выворачивали головы, пальцами указывая друг другу на диковины.
Приходилось так же переходить огромные мосты, где до земли нельзя было долететь, не разбившись и не переломав костей. До земли потому, что реки под ними не было, а были дороги из железа и дерева, по которым с лязгом и грохотом проносились гигантские змеи, тело которых состояло из огромных деревянных и железных же ящиков, полных бревен и руды. А, может, эти ящики были привязаны у них к спинам. Ребятня при виде змей радовалась, прыгала и кричала: «Поезд! Поезд!», хотя даже ветер, поднимаемый таким несущимся чудовищем был настолько силен, что трепал волосы им, стоящим высоко наверху.
Деревьев здесь было меньше. Хотя удивительно, как они вообще жили в таком чуждом для них месте. Рэну тут явно не ужиться.
Хотя… Все эти страхи и неудовольствия местным устройством не могли перебить в душе и во всем существе Рэна дерзкого, на свежий ветер похожего подъема.
Он видел такое, какого никогда не видел, и все вокруг было самым захватывающим приключением на свете. Дорога упруго пружинила под молодыми ногами, и небо было ультрамариново-синим. И даже пот, пропитавший рубашку, потом будет вспоминаться преображенным в мурашки священного ужаса.
Кругом обошли пост с бдительными и суровыми, хотя и юными совсем стражами ГИБДД и вскоре вошли в лес, где от ставшего привычным пути отворачивала более узкая дорога, и у поворота стояла чугунная статуя огромной курицы с яйцом и надписью: «Родниковская птицефабрика», туда и повернули.
ГЛАВА 5
Дойдя до околицы Родников, спутники разделились. Рэн смотрел вслед удаляющейся четверке в резиновых сапогах не по ноге и в одежке не по плечу. Оруженосец поднял руку и перекрестил «сирот по собственному желанию».
Когда его бывшие спутники отошли на достаточное расстояние, молодой человек последовал за ними, производя фурор среди местных собак.
Местных же жителей удивить в этот день было фактически невозможно: и телевидение, местное и пермское, и журналисты, и всякие шишки, и разодетые городские, и сам Костик Ванинский в блестящем прыгучем джипе.
—Спонсер…— протянул дядя Леня-Аккордионщик вслед пыльному смерчу, прокатившемуся по дороге и затмившему на минуту солнце, на которое с таким смаком и жизнелюбием последние полчаса щурился дядя Леня, — О! И эти, папы с рациями тоже туда, как за принцессой Дианой скачут. От ведь, папы-сранцы!
Дядя Леня, на его взгляд вполне справедливо, полагал, что будь газетчики менее продажными звериному мурлу капитализма, они бы признали гораздо большую значимость и интересность для рабочих масс его неоднозначной фигуры. Судьба самородка и умельца, непонятого таланта с загадочной русской душой всколыхнула бы и выбила слезы. Да и гонорар позволил бы дня три не собирать бутылки…
