К оружию! К оружию! - Пратчетт Терри Дэвид Джон (книги хорошего качества .TXT) 📗
— Ну, мы, пожалуй, пойдем, да? — промямлил он.
— Нет смысла оставаться здесь, РАЗ ДЕЛО УЖЕ ЗАКРЫТО, — промолвил Моркоу, неистово гримасничая. — Кстати, этой ночью можно и отдохнуть…
Он посмотрел на крыши домов.
— О, ну да, теперь, раз дело закрыто, можно и уходить, — наконец понял Колон. — Верно, Шнобби?
— Конечно, тогда мы пойдем, пожалуй, раз дело закрыто, — поддержал Шнобби. — Эй, Дуббинс, ты слышал?
— Слышал что? Что ДЕЛО ЗАКРЫТО? — спросил Дуббинс. — Да. Пора отваливать. Правда, Детрит?
Детрит, упершись в землю костяшками, задумчиво смотрел в никуда. Это была нормальная поза для тролля, ожидающего прибытия очередной мысли.
Звуки собственного имени заставили пару нейронов двигаться быстрее.
— Что? — спросил он.
— ДЕЛО ЗАКРЫТО.
— Какое дело?
— Ну это, об убийстве господина Крюкомолота и всем прочем.
— Правда?
— Да!
— О.
Детрит обдумал услышанное, кивнул и снова вернулся в привычное для себя состояние ума. Потом забеспокоилась другая пара нейронов.
— Это хорошо, — добавил Детрит.
Несколько секунд Дуббинс наблюдал за ним.
— Вот и все, — печально промолвил он. — Больше мы ничего не дождемся.
— Я скоро вернусь, — сказал Моркоу. — Ну что, э-э, Чарли, пойдем? Доктор Пьеро?
— Да, думаю, вреда никакого не будет, — согласился доктор Пьеро. — Замечательно. Боффо, покажи капралу Моркоу все, что он пожелает.
— Слушаюсь, сэр, — быстро ответил маленький клоун.
— Должно быть, очень весело быть клоуном, — предположил Моркоу.
— Правда?
— Ну, я имею в виду, все время шутки, розыгрыши…
Боффо как-то косо посмотрел на него.
— Ну… — произнес он неохотно. — Есть, конечно, и приятные моменты…
— Ни секунды в этом не сомневаюсь.
— Ты, наверное, частенько дежуришь у ворот, а, Боффо? — как бы между делом поинтересовался Моркоу, пока они шли по двору Гильдии.
— Ха! Почти все время, — ответил Боффо.
— И когда последний раз к Бино приходил этот друг, ну, ты знаешь, из убийц?
— Тебе и об этом известно… — протянул Боффо.
— О да, — сказал Моркоу.
— Примерно десять дней назад. Тут лучше обойти, зона действия торта…
— Он забыл, как зовут Бино, но знал, где находится его комната. Не помнил номер, однако прошел прямо в нее, — продолжил Моркоу.
— Все правильно, — сказал Боффо. — Это доктор Пьеро рассказал?
— Я разговаривал с доктором Пьеро, — подтвердил Моркоу.
Ангва, которая пошла в музей вместе с ними, постепенно начала понимать, как Моркоу задает вопросы. Он задавал их, не задавая. Просто говорил людям, что думает или о чем догадывается, а они, поддерживая разговор, сами сообщали все подробности. И он всегда, действительно всегда, говорил правду.
Боффо распахнул дверь и завозился, пытаясь зажечь свечу.
— Вот мы и пришли, — объявил он. — В промежутках между дежурствами у ворот я работаю здесь.
— О боги, — едва слышно вымолвила Ангва. — Это ужасно.
— Очень интересно, — сказал Моркоу.
— С точки зрения истории, — добавил Боффо.
— Все эти маленькие головы…
Они уходили в никуда, полка за полкой, уставленные маленькими клоунскими головками. Музей выглядел так, словно у племени охотников за головами вдруг развилось изощренное чувство юмора и они решили привнести в мир чуточку веселья.
— Яйца, — сказал Моркоу. — Обычные куриные яйца. Берешь яйцо, делаешь с обеих сторон отверстия и осторожно выдуваешь содержимое. А потом клоун рисует на яйце свою маску, она считается его официальным обличьем, и никакой другой клоун не имеет права ее использовать. Это очень важно. Некоторые лица принадлежали нескольким поколениям одной семьи. Лицо клоуна — очень ценная вещь. Я прав, Боффо?
Клоун не сводил с него глаз.
— Откуда ты все это знаешь?
— Читал в книжках.
Ангва взяла древнее яйцо. К нему был прикреплен ярлык с дюжиной имен, причем все были зачеркнуты, кроме последнего. Чернила, которыми были написаны первые имена, выцвели и стали почти невидимыми. Она поставила клоунский лик обратно на полку и машинально вытерла руку о рубашку.
— А что будет, если клоун решит вдруг использовать лицо другого клоуна? — спросила она.
— О, все новые яйца мы сравниваем со стоящими на полках, — сказал Боффо. — Это строжайше запрещено.
Они двинулись по проходу. Ангве вдруг показалось, что до ее ушей доносится чавканье заварного крема в миллионах штанов; от стен отражалось эхо миллионов хлюпающих носов; миллионы улыбок сияли на совсем не улыбчивых лицах. Наконец они подошли к нише, в которой стояли стол со стулом и висела полка со старыми бухгалтерскими книгами. Тут же помещался клоунский верстак, уставленный заляпанными краской банками, заваленный пучками крашеных конских волос и другими предметами, необходимыми для весьма специфического искусства росписи яиц. Моркоу взял прядь крашеных конских волос и с задумчивым видом покрутил ее в руках.
— А если предположить, — сказал он, — что клоун, я имею в виду, клоун с собственным лицом… использовал вдруг лицо другого клоуна?
— Что-что? — не понял Боффо.
— Можно ли одному клоуну пользоваться гримом другого клоуна? — попробовала объяснить Ангва.
— О, это происходит все время, — махнул рукой Боффо. — Мы постоянно одалживаем друг у друга плюхи.
— Плюхи? — переспросила Ангва.
— Грим, — перевел Моркоу. — Но, я думаю, младший констебль хотела спросить о том, может ли клоун загримироваться так, чтобы выглядеть другим клоуном.
Боффо наморщил лоб, словно пытался найти ответ на вопрос, ответа на который просто не существует.
— Что-что?
— Слушай, Боффо, тут есть яйцо Бино? Можно на него взглянуть?
— Оно где-то тут, на столе. Конечно, взгляните. Вот оно.
Боффо передал им яйцо. С красным носом-пуговкой и в рыжем парике. Моркоу поднес его к свету и достал из кармана пару каких-то рыжих нитей.
— Но, — Ангва предприняла еще одну попытку добиться от Боффо ответа, — ты можешь, скажем, проснуться утром и наложить грим так, чтобы выглядеть ДРУГИМ клоуном?
Он уставился на нее. Под перманентно унылой маской сложно было различить истинное выражение лица, но ей показалось, что с таким же успехом она могла предложить Боффо совершить специфический половой акт с маленьким цыпленком.
