Сказ о ведьме Буяне - Шумская Елизавета (книги бесплатно без регистрации txt) 📗
«Вот туда-то мне, похоже, и надо… Все равно ничего иного более-менее подходящего не вижу». Порой это благо, когда выбора нет.
Буяна развернула метлу в нужную сторону, поправила посох и помчалась вперед, отчаянно пытаясь сообразить, поймут ли таинственные вороги, что к ним гости пожаловали, или нет. Буйство силы вокруг позволяло думать, что все же удастся подкрасться незамеченной. Как в таком урагане заметить новый маленький ветерок?
Продираться к месту событий было тяжело. Магия отчего-то действовала не совсем так, как задумано. Да и мозгам такое количество колдовства вокруг на пользу не шло.
Границу «спокойного островка» ведьма распознала без проблем, немного подумала и начала снижаться. В локте от земли спрыгнула с метлы и огляделась. Лес вокруг казался вполне обычным, если бы не одно «но». Все вокруг было пронизало силой, но не той, что бушевала наверху, даже не той, которой обладали колдунья и варлок. Это волшебство было похоже на то ощущение, которое возникает, когда тебе рассказывают удивительную, завораживающую сказку. Сказку, от которой на лице появляется улыбка и которая заставляет сжиматься сердце в опасении за полюбившихся героев. И одновременно это была магия огромных облаков, несущихся высоко в небе и выстраивающихся в фигуры величественных богов, ладьи и чудища. И чем ближе подбиралась ведьма к границе, тем сильнее и явственнее становилось это ощущение – сладкий зов и тайна, манящая раскрыть ее.
И вот невидимая межа пройдена и дурманящая сила магии схлынула, а странная сказка осталась. Буяна осторожно, не пользуясь магией, пробиралась вперед. Высокие, старые деревья. Тут и дуб, и сосны, и ясень, и клены. А вот и лиственница, а дальше рябина. Белые стволы берез-красавиц. Орешник и еще какие-то, за расстоянием и не определишь, кусты. Под ногами трава такая зеленая и сочная, что просто глаз радуется. Ну и листья сухие, куда ж без них, и иголки от сосен, желуди еще с прошлого года. А кое-где островки земляники и клевера. Буяна скользнула рукой по стволу роскошного дуба, опустилась на корточки и коснулась ладонью земли. Да, магия может ее выдать, но ведь есть и другие способы получить сведения. Пусть и не волхв она, а все равно природа ее любит – нашепчет свои тайны, надо только слушать уметь. Ей же и не нужны какие-то сложности, а только узнать, есть ли кто поблизости да где именно. И что делает, но это уже совсем если наглости набраться.
И земля не заставила себя уговаривать. Видно, ведьма только на восприятие и была настроена, каждой своей частичкой готова чувствовать магию, движения силы, дуновения волшебства. Чародей совсем недалеко. Колдует. Сильное заклятие, аж скулы сводит. Это, видно, именно из-за него за пределами этого небольшого круга сила с ума сходит. Вокруг еще люди какие-то. Охрана или помощники? Осторожно надо…
А еще… что же это за чудо такое? «Не понять так. Смотреть надо», – решила Буяна. И неслышной поступью – ведьма она али нет? – начала пробираться дальше. Ту сторону, где люди вокруг колдуна шныряли, обошла по широкой дуге. В самом центре «островка» оказалась большая полянка, деревья вокруг нее как стражи недреманные стояли.
Ведьма подбиралась к этой полянке как лиса к курятнику, разве что не облизываясь. Уже забыты и таинственный чародей со помощники, и буйство сил за пределами круга. Нет мыслей ни о подруге похищенной, ни о муже и княжиче, в опасности нешуточной находящихся. Какая, в сущности, разница – если она своими глазами увидит одно из величайших чудес этого мира?
Оказавшись около заветной полянки, ведьма почувствовала еще кое-что. Вокруг плясали, веселились, прыгали и резвились… «Так вот какие вы, ветерки-ветерочки!» Малышей не было видно, но их присутствие она чувствовала так явственно, будто это были обычные котята или лисята. Они кувыркались, бегали вокруг, носились друг за другом. Один даже заинтересовался странным существом с метлой. Подобрался поближе, с детской непосредственностью принялся рассматривать, будто принюхиваясь, потом совсем осмелел – потерся о ногу и полез вверх, пробежался по коже, лаская и щекоча. Буяна заулыбалась, погладила малыша, когда он на плече ее оказался, – опять же ведьма она али нет?! Тот и вовсе обрадовался, на чувство светлое откликаясь, о щеку принялся тереться, волосы волновать. Ведьма вновь улыбнулась и тихо шепнула:
– И я тебе рада, чудо ты ласковое. Но пойдем посмотрим, что там на полянке делается. Поможешь мне?
И ветерок мигом откликнулся на ее просьбу. Соскочил с плеча, вперед прыгнул, словно за собой позвал. Как ни странно, Буяна его теперь среди других легко различала. Зашептались малыши вокруг и почти поволокли ведьму вперед. На краю полянки лишь остановились и, так же как женщина, к стволам многовековых деревьев прильнули, диво дивное разглядывая.
А посмотреть было на что.
Поляна оказалась на удивление большой. Трава на ней такая яркая, что и представить сложно. Цветы всех оттенков глаз радуют. Кое-где уже ягодки красными бочками к солнцу поворачивают. Лучики нежные сверху льются, все вокруг освещают, но жара не дают. А по полянке ходят, копытами осторожно ступают кони красоты невообразимой.
Один белоснежный, будто облака в небе синем. Грива до самых копыт волнами морскими спускается. Глаза умные, добрые. Ноги сильные, на бабках мохнатые. Рост высоконький. Другой конь – черный, будто ночь в бурю. Токмо очи на тьме этой посверкивают. Волосы гривы прямые словно стрелы у дружинников княжьих. Копытом нетерпеливо по земле бьет. Фыркает, зубы злобно скалит. К такому и подойти-то страшно.
Еще один, серый, поспокойнее будет. Ресницы томно опускает. Ногами стройными изящно по земле переступает. Изгиб шеи ровно дуга. Благородством так от скакуна и веет. Красавец – глаз не оторвать. Такую красоту в день пасмурный наблюдать можно. Вроде и хмуро вокруг, а цвета серые глаз успокаивают, на размышления настраивают. А последний конь – каурой масти. Будто каштан, только что из зеленой скорлупы выбравшийся. Взгляд с хитринкой. Игривый словно весенний ветерок. Красоту свою, грациозность до последней черточки знает, чувствует. Губы словно ухмыляются. Ну точно под опекой Красной Девицы Зари родился. Так же кокетничать любит. Да такому так и хочется рассказывать, как он хорош, а он будет внимать благосклонно и глазом умным и довольным косить.
Буяна сама заулыбалась. Не только внешне хороши были коньки. Силой могучей от них веяло. Никогда ведьма не думала, что когда-нибудь так близко к богам окажется. Вот оно чудо, за которое и жизни не жалко. Будет теперь о чем детям-внукам рассказать, коли будут таковые. Может, и плохо, когда беда в ворота стучится, да только жизнь состоит из мгновений, а они ценятся лишь по тому, вспоминаешь ты о них или нет.
Этот миг Буяна будет помнить столько, сколько ей богами отмерено.
Воины чужемирские действовали умело, к колдуну варлока не пуская и так и норовя окружить. Лихослав про себя ругался. Ему приходилось совсем туго. Надо было не только отбиваться от двоих отличнейших мечников, да еще и атаки мага предотвращать. А тот бил не только в варлока, но и в княжичей целился. Лишь опыт Лихослава и спасал от ошибки роковой. Но долго так продолжаться не могло.
Варлок поймал на меч удар одного из чужаков, колданул тут же «щит» малый с другой стороны, чтобы и под клинок второго врага не попасть, и время выгадать. Хитрость была в том, что «щит» сам по себе висел около чародея, ни в посохе, ни во внимании мага не нуждаясь. Это позволило ударить мечом первого врага и с посоха молнию синюю пустить в него же. Почти в упор получилось. Удар клинка воин принял на свое оружие, а вот заклятие беспрепятственно ударилось в кожаные доспехи. Однако то ли на них, то ли на их хозяина была наложена какая-то защита от магии. Хорошо еще, что не срикошетило. Впрочем, варлоку оно опасно не было: это колдовство его бы не тронуло, а вот Ворону могло достаться. Защита же просто потушила часть силы молнии, но не всю. Явно маг, в этом не слишком сведущий – а таких умельцев мало вообще, варлоки не так уж часто встречаются, – ее ставил. Чужак мгновенно понял, что случилось. Удар магии был похож на то, как если бы по голове чем-то приложили, не до такой степени, чтобы в обморок падать, но чувствительно. При таком положении дел координация рушилась, воспринималось все с трудом, а что уж о реакции говорить.
