Корона на троих - Уотт-Эванс Лоуренс (полные книги txt) 📗
Людмила распрямила плечи.
- А ты кто такой, чтобы спрашивать? - Хотя старуха сменила роскошное придворное платье, разукрашенное драконами и фениксами, на простую коричневую домотканую рубаху и передник гидрангианской крестьянки, от своих принципов и убеждений она не отказалась.
Горгорианцы почти не сталкивались с сопротивлением местного населения: щедрость варваров на затрещины и тумаки, нередко приводящие к летальному исходу, была широко известна. Позволить себе дать отпор наглецам могли только аристократы, поэтому храбрость гидрангианской крестьянки поразила видавших виды завоевателей.
- Не твое дело, старая кочерыжка! - ответил кривоногий патрульный, приобретая более чем нездоровую красноту выше подбородков. - Если я тебя спрашиваю, значит, так надо! А еще мы тебя щас сделаем, э, миляги? - Он компанейски подмигнул своим людям, демонстрируя многочисленные шрамы, пересекавшие его лицо во всех направлениях. В результате подмигивание выглядело так, как будто он страдает от спазмов.
- Вр-р-р.., верняк, атаман.
- Если ты чего сказал...
- Ну!
- Сделаем ей что?
Кривоногий нахмурился, что выглядело лишь самую малость страшнее его улыбки, и, вытащив из-за пояса нагайку, стал лупить ее ручкой недогадливых подчиненных.
- Слушать сюда! Если я сказал, что мы щас сделаем ее, то последнее, что вы, козьи выкидыши, должны делать, - это отвечать мне! Вспомните, когда мы скакали по степям или объезжали дикие пустоши Лишайникового Плато и я говорил: "Вон беспомощный крестьянин, окажите ему соответствующую почесть", - разве вы стояли вокруг, уперев пальцы в задницы и спрашивая "Какую почесть?", словно никогда не видали кишок врага, пышащих паром на концах ваших пик ярким свежим морозным утром?
Все патрульные как один уставились в землю и смущенно покашливали. Это еще больше разозлило старшего.
- Что вы делали?! - зарычал он.. - Вы скакали и делали этого урода прямо на месте, вот и все! Что случилось с боевым духом нашей команды?!
- Блош'ди, - сказал самый младший горгорианец.
Рука кривоногого резко метнулась вперед и пережала горло юного смельчака.
- Что?!
- Я сказал, сэр... - Беспомощный пленник судорожно сглатывал, тонкая синева медленно заливала его щетинистые щеки. - Я сказал, что сейчас у нас нет лошадей.
- Думаешь, я этого не знаю? - заорал старший патрульный и отшвырнул его в сторону. - Но эти горы - овечья, а не лошадиная страна. Земля такая обрывистая и каменистая, а тропки такие узкие, что если бы мы взяли лошадей выше в горы, то большую половину пути вели бы их в поводу - заместо того, чтобы сидеть сверху как цивилизованным людям. И то бы важный разворот давал еще одну бедную клячу с поломанной ногой. Что толку тогда тащить лошадей в горы?
- Ну.., мы бы их съели, атаман.
На этот раз кривоногий сработал плеткой, одним ударом отхватив полбороды проштрафившемуся гурману.
- Дышло в охвостье мы съели бы! - выкрикнул он. - Да ты хоть пробовал те ошметки, которые эти гидрангианские жулики делают из доброго честного куска конины? Да с этого бы зарыдал взрослый мужчина!
Пока дискуссия продолжалась, Людмила с кряхтением встала на ноги, огладила юбку и подняла корзину с младенцами.
- Извините меня, молодой человек, - сказала она горгорианскому солдату, которого так немилосердно побрили. - Все это, может быть, очень мило, но у меня дела. Однако если будете в столице, загляните на постоялый двор "Утка и Хрусты". У меня есть все основания утверждать, что тамошний повар знает, что делать с хорошим куском конины. Он называет его говядиной и продает по ценам телятины! Счастливо оставаться.
- А ну, постой-ка минутку. - Горгорианский капитан ухватил ее за локоть. - Ты никуда не идешь, бабуля.
Людмила окинула его холодным взглядом.
- Ты очень грубая личность, и я обязательно доложу о тебе королю Гуджу, как только вернусь во дворец.
- Ха! Ты доложишь обо мне его величеству! Вот смехота! Да такой кусок старой калоши, как ты, даже в городские ворота не впустят, не то чтобы во дворец. Но, - его глаза стали еще меньше и противнее, - у тебя есть отличная возможность угодить во дворцовую темницу!
В ответ Людмила только деликатно вздохнула - манерность, демонстрирующая ее отношение к хаму и всему его роду. К несчастью, при этом она почувствовала запах, исходящий от горгорианца. Престарелая служанка побледнела и с размаху села на землю. Неожиданный удар разбудил младенцев, и они заплакали.
- Эй! Что это у нас там? - оживился старший патрульный и заглянул в корзинку. Инфанты жизнеутверждающе орали и дергались в своих свивальниках.
- Сыры, - коротко ответила Людмила, дергая корзинку обратно.
Она была старой, но жилистой, а ее неожиданное признание так сильно подействовало на горгорианца, что вдавило золотую бляху, украшающую его кожаный ремень, прямо себе в солнечное сплетение.
- Зырь! - воскликнул один из патрульных, рассматривая дальнейшие капитанские эволюции на обочине. - Чой-то с ним?
- Должно быть, сегодняшний полдник, - предположил другой.
Третий не согласился:
- Полдник опасен, если он не почищен как надо. Эт токо нижняя мембрана ядовита, а если ее удалить...
Четвертый горгорианец посмотрел на него с подозрением.
- Мечего? Слышь! Что это за речь для нормального человека? У тебя больно много стало выра.., выро.., выражо... Вобчем много слов, вот чего! Ты, наверное, подцепил их в кустах у той старогидрангианской трясогузки из Вонючих Ягод?
Обвиненный патрульный покраснел.
- Девчушка здесь разъединственная, кто отдает честь воинскому контингенту. А по старогидрангианской традиции со шлюхами сперва ведут общий обогащающий разговор, чтоб, как они грят, последующему физическому взаимодействию предшествовал интеллектуальный прелюд.
Капитан поднялся с колен и выдал своему разговорчивому подчиненному звучный удар по черепу, который пришелся чуть ниже кромки выступающего шлема. Несчастная жертва рухнула наземь и села, сокрушенно потирая затылок.
- Чтоб я не слышал таких разговорчиков в моем патруле! - прогремел капитан. - И с сегодняшнего дня держись подальше от этой вонючеягодной грязнухи. Ты же знаешь, что хороший вояка всегда может что-нибудь случайно подцепить.
- Например, образование, - вставила Людмила, хотя ее никто и не спрашивал. Последовала пауза. Старуха поднялась на ноги и спокойно полезла вверх по горной тропе. Но горгорианский патрульный снова схватил ее за руку.
- Сейчас ты получишь сполна прямо здесь, старая жабенция! Наказание за ложь нам, твоим естественным сверхповелителям: смерть путем поедания плохо очищенного полдника! Что это за поросячья чушь о том, что у тебя в корзине, а?
- Я уже говорила, - сказала Людмила, сохраняя полнейшую невозмутимость. - Это сыры.
- Тогда понятно, отчего нашему атаману сплохело, - прошептал один из патрульных своему напарнику. - У него от сыров всякое расстройство.
Капитан ухватился за ручку корзины, хорошенько подумал, а потом резко сдернул одеяло, закрывающее детей. Они еще плакали.
- Сыры, да?
Все так же холодная, как утиный зад, старая Людмила ответила:
- Судя по вашим высказываниям, вы иногда бываете во дворце короля Гуджа. Тем не менее я уверена, что вы никогда не видели настоящих Старогидрангианских Плачущих Сыров. - Это было сказано так сладко и с таким снисхождением, что капитан растерялся. А Людмила, никогда не проходившая официальной военной подготовки, прекрасно знала, как воспользоваться своим преимуществом над остолбеневшим противником. - Конечно, вы и не могли, - продолжала она. - Плачущие Сыры - деликатес. Их едят только самые высокорожденные аристократы, и только по праздникам. Этот обычай восходит к тем временам, когда жертвоприношение детей только начали считать дурным вкусом, а в практику вошла обязанность монарха съедать порцию жертвы, от которой отказались боги из-за недостаточной постности. Королева Жаргун Диспептик распорядилась о замене специально приготовленными сырами первоначально принесенных в жертву младенцев. Хотя завершить изменение обряда пришлось уже ее праправнуку Скандиуму Украшенному, который включил в меню жертвоприношения крекеры и сухое белое вино.
